Невыносимая пытка и мука неизвестности продолжалась ровно семь оборотов лун. Внутри Искры Проула витала царственная пустота, похожая на сам великий и безответный космос. Холод пробивался колкими иглами, распускался лианой по системам, заставляя вздрагивать, украдкой поглядывать на хронометр и мысленно утешать себя.
«Не сейчас».
Казалось, будто внутри отражается только глупое и назойливое эхо своего собственного голоса. Такая непривычная и осторожная тишина, от которой он почти отвык, и вот – снова привыкать.
«Звонкий… Звонкий, на связь!» - многократно повторял законник, сплетая пальцы в замок перед лицевой пластиной. Все его мысли и импульсы были направлены через ось целой планеты, в ожидании услышать единственное слабое «слышу». Пальцесложение изменилось, Проул воззвал к другому аспекту личности своего напарника, но ответа так и не удостоился. Что ж, значит, ещё не время…
Внешне заместитель командира всё равно оставался невозмутимо меланхоличным и слишком спокойным. Да, они отработали все приёмы и мнемотехники взаимного проникновения и воссоединения с личностью Джаза, но порой этого было недостаточно. Пустота не отзывалась, не подёргивалась рябью частот – силуэт напарника и каркас его мнемо-тела* постепенно растворялся. Проул дотошно изучил все виды старых крипт-шифров, чтобы суметь вовремя прийти на помощь. Он чувствовал всё, что происходило с его напарником, но мог только безмолвно наблюдать, разделяя боль и страх своего протеже. В какой-то момент пустота достигла своего апогея, и Проул почти потерял всякую надежду.
- Это кажется настолько скучным, Проул?
Оптимус никогда не испытывал раздражения, не старался кого-либо уязвить или выставить на посмешище. Скорее, он ориентировался на своего заместителя, как на единственного эмоционально не заинтересованного и проверенного веками меха. Прайм в любой ситуации мог положиться на него, и его доверие было столь велико, что он лишний раз не считал нужным проверять заместителя. Но на этот раз поведение Проула застало его врасплох, награждая лёгким беспокойством и недоумением.
- Нет, сэр. Я с вами и онлайн. Проблема не столько в побеге, сэр, сколько в том, к чему это может привести.
- Он ведь не виноват? – с надеждой в модуляции произнёс Лидер сопротивления.
- Я этого не говорил, сэр, - холодно отозвался тактик.
Сейчас ему придётся сделать то, от чего Джазу ещё долгое время не отмыться. Проул знал, на что шёл – либо полная вербовка и переход диверсанта на ту сторону, либо они проиграют ещё несколько схваток и тогда Мегатрона будет не остановить. Никаких преимуществ! Все технологии, попавшие в распоряжение автоботов за последнее время, были либо устаревшими, либо потерявшими элемент актуальности в виду неспособности обыкновенных гражданских вникнуть в суть военных искусств. И только те, кто вышел из нескольких крупных стычек живыми, смогли извлечь нужный опыт в борьбе с десептиконами.
Все собравшиеся на этот экстренный совет с изумлением повернули головы к Проулу, страшась услышать его окончательный вердикт. Больше всех за Джаза беспокоились Рэтчет и Уилджек – они в тайне надеялись, что их друг и подопечный исцелится и переживёт то, что с ним сделали в плену. Сто ротаций понадобилось несчастному разведчику, чтобы почувствовать себя в безопасности и перестать шарахаться от любого неосторожного звука. Что с ним делали в плену, было даже страшно вообразить. И заботливые руки врача, выходившего этого сложного пациента, подрагивали от нетерпения вмешаться, опровергнуть, разбить стальные логические доводы Проула. Но сознание доброго Рэтчета заполонило покорное судьбе смирение, которое обычно испытывает перед каждой гаснущей навек Искрой любой врач. Не в его теперь уже власти было повернуть что-либо вспять, и исправить эти чудовищные последствия опытов десептиконов над личностью ему не под силу. Уилджек смотрел то на Оптимуса, ища в нём поддержку и сострадание к провинившемуся разведчику, то на Проула, ожидая хотя бы толику спасения и надежды в вынесенном вердикте. Но голос экс-полис-бота вещал неумолимо, подписывая смертный приговор под каждым символом рапорта.
- Он добровольно перешёл в стан врага и разорвал… нашу связь. Это означает, что теперь нам следует сменить все пароли, сигнатуры и код. Перепрошить и изолировать все устройства, которыми дистанционно или в режиме обычного доступа пользовался Джаз. Я уже внёс первые коррективы и разослал ориентировки на его ликвидацию. Он – опасен. Всем нам и каждому. Обладая личной информацией о высшем офицерском составе, а так же имея на руках все позывные и частоты, офицер Джаз является политическим и военным преступником и должен в случае столкновения быть ликвидирован. На данный момент, согласно моим последним данным, он мог попасть в приграничную зону военного патруля. Подвергся ли он досмотру памяти или мнемо-пыткам – нам этого не узнать, однако я не уверен в том, что у той стороны не возникнет личного интереса на его счёт. Так же, мне нужно получить в своё распоряжение все отчёты, связанные с его реабилитацией, и, что не менее важно, получить исчерпывающий ответ и расшифровку того, что с ним сделали в плену. Впредь я рекомендую всех военнопленных содержать в бриге в укреплении сектора два, чтобы предотвратить подобное явление. Командир, - Проул сделал значительную паузу в своём холодном докладе, - я настаиваю на усилении вашей охраны. Джаз был вашим учеником, вашим адъютантом, пусть не высоких рангов и задач, но всё же… У вас есть личностная привязанность к нему, это значит, что вы уязвимы. Моральное подавление чувств – это способ заставить вас совершить тактическую ошибку. Я так же рекомендую воздержаться от крупных наступательных операций, пока не будут проверены все департаменты и ведомства.
- Это уже слишком, - недовольно буркнул Айронхайд, - от и нас раньше сбегали боты-психопаты, анархисты или просто кретины, которые отчаялись. Чем Джаз отличается от них всех? Только тем, что успел оформить подписку на дружеские линки между каждым из нас? Бред!
- Увы, не бред, - тихо отозвался Рэтчет, тыкая пальцем в основание своего мед-пада. Над столом тут же засияли какие-то проекции схем и диаграмм.
- Думаю, сейчас не до этических вопросов этого дела, и каждый из вас должен знать, что произошло. Джаз подвергся тому виду перепрошивки, который невозможно убрать простой заменой основных компонентов памяти или стандартным бэк-апп архивом автобота. Нет. Участок его сути – его Искры – был убран хирургическим вмешательством и заменён какой-то структурой, которая может в процессе саморазвития полностью заменить личность. То есть, кто-то с огромным потенциалом гашения базовых участков личности способен, будто вирус, полностью исказить личность любого из нас.
Уилджек решил воспользоваться паузой коллеги и добавить:
- Пока док писал отчёты о мнемо-хирургии, я взял на себя смелость взломать базу архива по архаике. То есть по тому периоду, который упоминался в некоторых мемориалах в виде легенд. Так вот, среди кибертронцев есть существа, задача которых стирать ошибки, не отлаживать, а именно высвобождать части пространства для формальной правки или переписывания кода. Так как наша ветвь существования берёт от простых рабочих машин, то мы не обладаем такими способностями, однако, чтобы как-то оставить резервную копию своего «я», в процессе эволюции наших Искр мы научились резервному копированию и единичной раздаче участка Искры отвечающего за индивидуальность. Это резервное копирование с целью сохранения себя впоследствии и стало напарническим союзом. Это секретные данные, господа мехи, и я не уверен, что им вообще следует доверять, так как раздел архаики был написан всё теми же Управляющими, ныне известными нам больше как десептиконы. Всё это – голая теория, но если она правдива, то мы в большой шлаковой яме.
Рэтчет жестом прекратил поток эмоциональных излишеств и объяснений Уилджека, и вернулся к схеме. Зал совета наполнился звонкой тишиной, каждый из присутствующих с напряжением анализировал
услышанное. Немыслимое святотатство – использовать их связь с напарниками как оружие и ещё более невероятное – уметь эту связь искусственно прерывать или нарушать, изымать. Никто не верил, что в современности среди них есть те, кто может овладеть столь мерзким и грязным искусством проникновения в святая-святых – их души. Эта новость ошарашила даже скептика Айронхайда. Неподдельный страх закрался в процессоры кибертронцев, которые, и правда, не верили в вероятность таких последствий. Тусклый свет оптики Прайма был наполнен горечью и разочарованием. Ретчету пришлось продолжить:
- Проблема заключается в том, что Джаз действительно был подвергнут этому виду опасной и почти что не существующей операции. Какие эксперименты он пережил – нам остаётся только догадываться. Мы даже не знаем, в чем состояла конечная цель этих экспериментов. Отделять Искры от корпусов? Пересаживать их в другие? Всё это слишком невероятно, чтобы верить в такие технологии. Это почти из области божественного, непостижимого. А вы знаете моё отношение к метафизике и прочим фокусам… Одно я могу сказать наверняка – Искра нашего друга на данный момент частично, а может быть и полностью охвачена чужеродным позитронным полем. Проул был лучшим представителем на союз, после вас, сэр, - военврач строго посмотрел на Прайма, передавая ему во взгляде весь спектр недосказанного и интимного для командира смысла, - но, хвала лунам и небесам, вы не пошли на то, чтобы заключить напарнический союз с Джазом. Это спасло всех нас от ошибки. В ментальных способностях Проула никто из нас не сомневается, и лучшей кандидатуры для стабилизации личности разведчика было не найти. Но, насколько я теперь понимаю, паразитическая связь с той стороной одержала верх и теперь… Как ни прискорбно это заявить, но я полностью согласен с офицером Проулом. Джаз опасен. Для всех нас.
Оптимус Прайм будто очухался от тысячелетнего сна. Он встал со своего места и все услышали, как жалобно хрустнули стальные подлокотники его кресла, сжимаемого сильными ладонями.
- Легенды не врут, - под шушуканье офицеров тихо и спокойно начал пояснять бывший некогда архивариус. - В вехах истории не может быть большой погрешности, Уилджек. Те сущности, которые исправляли ошибки и стирали память, были первыми роботами-антивирусами. В их задачу входило исправлять ошибки в производственном потоке. Увы, но я слышал о ликвидаторах и пяти основных Домах, унаследовавших эту силу. Но я ни разу не слышал, чтобы кто-либо из них выжил. При первом восстании они первыми были уничтожены противником. Что касается лейтенанта Джаза… я принимаю ваши рекомендации по удвоению охраны и проверке бдительности всех наших департаментов и ниже. Но я всё же оставляю за собой право не убивать его. Его вину и причастность к предательству доказать сложно – действовал ли он по своей воле или по чье-либо указке. Однако всё, что мы можем сделать на данный момент, отлично отображено в рапорте Проула. Приступайте к смене кодировок немедленно. При выходе на личную связь – сообщить незамедлительно. В наши задачи сейчас входит обеспечение безопасности членов бывшего сената и сохранение их анонимности в пределах наших баз. Запретить свободное передвижение и перейти на паспортный контроль. Остальное… по ходу действий.
Каждое слово, сказанное в зале совещаний, хлестало Проула по щекам, как мальчишку, который тоже нёс ответственность за своего товарища и не справился с этим. Офицер и все бывшие друзья смотрели на него с той степенью отрешенности и холодности, на которую способны присяжные заседатели, не согласные с обвинительным приговором. Для каждого присутствующего в зале Джаз был не просто офицером, а другом и товарищем, пускай немного лихим и эмоциональным для своего ещё не такого солидного возраста. Кто-то не раз был выручен разведчиком, кто-то симпатизировал ему, и принять тот факт, что офицера из их числа придётся списать из памяти как предателя был слишком невероятным.
***
Он шёл за Саундвейвом, как осуждённый на эшафот. Каждый шаг давался Джазу с огромным усилием, и если бы не обещание и весь этот грандиозный план Проула, то может быть он и предпринял бы отчаянную попытку к бегству. Хотя, какое уж там бегство? Позади длинными медленными шагами маршировал гигант, который держал силуэт перебежчика в поле видеодатчиков, и малейшее отклонение от траектории не сулило ничего хорошего. Резеркло и его команду, в отличии от автобота, сковали по руками и ногам магнитными блокираторами, и всё, что могли делать величественные техно-хищники, так это яростно полыхать окулярами, да степенно идти узкой цепочкой.
Саундвев одним лишь жестом поднятой руки приказал Грубикусу увести предаконов в распоряжение части, где их наверняка подвергнут не самым мирным процедурам по дознаванию. Но элитного десептикона это вообще мало интересовало. Он проявлял ту степень аристократичной невозмутимости, что совершенно не обратил никакого внимания на тьму витиеватых ругательств, извергаемых в свой адрес уводимыми гигантом предаконами. Джаз спокойно шёл позади своего палача, будучи не в силах представить дальнейший ход событий. Когда связист дошёл до главного высотного корпуса в исторической части района Каона, он безучастно вызвал лифт. Платформа опустилась перед ним, радушно распахивая двери, словно пасть огромного чудовища. Десептикон пропустил Джаза вперёд, с легким оттенком интереса осматривая алую оптику.
- Входи.
Автоботу ничего не оставалось, как повиноваться, ибо это простое «входи» звучало для него на двух уровнях, и один из них был в центре его стальной груди. Сделав несколько шагов, Джаз повернулся так, чтобы можно было смотреть своему пленителю в оптику. Вернее в визор.
- Ты ведь не думаешь, что меня перед посадкой в бриг не обнулили? - едко отозвался разведчик.
- Мне всё равно. Ты мой, - без эмоций отчеканил Саундвейв, расставляя таким образом все точки в любом разговоре. И от этих слов стало страшно. Это было не просто заявление прав на жизнь Джаза, а нечто большее, словно на него только что поставили штамповку «игрушка» и сейчас отправят на полку.
Лифт заблокировал двери и стал подниматься наверх, затем сместился куда-то вбок и поехал по нескольким пролётам вниз. Двигался он лихорадочно, будто огибал угловатые забытые шахты, стремясь, кажется, коснуться ядра планеты. Но нет, замерев в каком-то неловком положении, и, тихонько перекалибровав двери на другую сторону, он раскрылся. Великолепие, которое предстало перед Джазом, ударило в оптосенсоры блеском и шиком Золотого Века. Это был памятный зал с многочисленными статуями, винтажными диковинными штуками, рычагами, оплетёнными современными рамками и убранством, и в окружении всего этого великолепия сидел Мегатрон. Он дождался, пока Саундвейв церемониально преклонит пред ним колени, и только после этого ритуала принял его рапорт:
- Я заявляю свои права на него. Он будет готов, согласно вашему плану, мой Лорд.
Мегатрон ничего не ответил, только жестом указал на двери, что означало для связиста, что его ходатайство одобрено. Развернувшись, Саундвейв кивком головы заставил Джаза ощутить такую бездну боли, что можно было малодушно просить о смерти. Продемонстрировав тем самым полную покорность и рабскую зависимость своей игрушки от хозяина, Саундвейв счёл это достаточным, чтобы позволить себе удалиться.
- Саундвейв, - окликнул его Мегатрон, пока тот едва не скрылся из тронного зала.
- Да, мой Лорд, - учтиво повернулся к нему связист.
- Ты ведь понимаешь, что это опасная игрушка? Не сломай. Он нужен.
- Всенепременно, мой Повелитель.
Джаз поднялся с пола, помотал головой и неуверенно пошёл за своим, теперь уже, хозяином. Саундвейв первым делом отдал своего подопечного под контроль серво-ботов. Те загнали пленника в мойку и насильно выскоблили всё, что не нравилось связисту. Затем, чтобы окончательно сделать из автобота безликого меха, Джаза перекрасили в чёрны, на манер простого рядового комбактикона, и заполировали. Когда обреченный, но не побеждённый до конца автобот предстал пред строгим визором Саундвейва, он полностью походил на серийного меха из ударного звена десептиконской обороны.
- Хорошо. Сядь. – Приказал Саундвейв.
Джаз осмотрелся по сторонам, но не нашёл ничего похожего на кресло или хотя бы специальной ступени для того, чтобы сесть. Это его озадачило.
- Сядь, – тем же голосом повторил мучитель, и Джазу ничего не оставалось делать, кроме как глупо усесться на пол на бампер. Этот вариант Саундвейва никак не устраивал. Он едва только направил указательный палец в сторону автобота и тот, словно марионетка, скрутился от боли, после чего его конечности приняли ту позу, которая имелась в виду – он сел на ноги, оставаясь стоять на коленях, и слегка склонил голову. Виски искрились от перегрузки системы и той мучительной боли, которая пульсировала изнутри.
- Ты – безвольная кукла, моя игрушка. Без воли, без знаний, без судьбы. Я – твой сеншин! Твой наставник. Твой Дом. Ты полностью будешь подчиняться мне.
- Да пошёл ты, урод… - прошипел строптивый разведчик, пытаясь бороться с навязанной волей. Саундвейв улыбнулся за маской, ему нравились неповиновение и та доля безумного нахрапа, которыми обладал Джаз. Он чувствовал, что его боятся, он знал, что память бывшего пленника - лучший союзник для сговорчивости. Но ему импонировало это отчаянное сопротивление. Хороший признак.
- Будешь обращаться ко мне только «сеншин». Я обучу тебя быть достойным приемником Четвёртого дома. Ты станешь ликвидатором пятого порядка. Настоящим ликвидатором, а не жалким посмешищем, - высокомерно заявил десептикон.
- Да? А может сразимся за это право? Поверь, я полон сюрпризов.
Саундвейв издал что-то наподобие смешка. Теперь говорить в своей фирменной машинальной манере не было смысла – здесь, на территории Саундвейва, их никто не увидит. До того момента, пока Джаз не пройдёт обучение, никто не нарушит их покой.
Десептикон стянул с лица маску и теперь уже открыто улыбался.
- Уж не думаешь ли ты, что силу, которую ты получил от меня, я не смогу перенаправить в нужное мне русло? Всё, что ты умеешь, всё, что ты чувствуешь – принадлежит мне и моей памяти. Ты бессилен и полностью зависим от меня до тех пор, пока не научишься всему, что я тебе покажу. По воле судьбы, ты единственный выживший и перенявший моё наследие, и только от тебя зависит, как ты этим распорядишься.
Джаз оторопел от услышанного! Ему всё это время казалось, что его палач и первый враг, сотворивший с ним всё это, был простой бездушной машиной, калекой войн, но оказывается, всё это было лишь бутафорией, трюком, позволяющим недооценивать противника. А ещё Саундвейв только что сыграл на его мести и желании использовать свои способности во благо. Неужели Проул просчитался и десептиконы были в курсе всего, над чем они так долго корпели?
- Ты ведь любишь своего наставника Оптимуса, правда? – звучал мелодичный приятный голос. - А ведь он не захотел сделать для тебя то, что сделал я. И вот, ты здесь, пришёл по моей воле, так, как это было задумано. И ты расскажешь мне всё, о чём я только не попрошу. Чтобы стать истинным теневым ликвидатором, ты должен понять и ощутить свою суть. Ты должен отказаться от привязанностей и оставить только покорность мне – твоему сеншину.
Джаза передёрнуло от злости – ублюдок-десептикон разговаривал с ним, как с рабом, будто они и правда оказались где-нибудь в Золотом Веке. Алые линзы вспыхнули ненавистью и агрессией, и вот смертоносной черной молнией одичавший и бесконтрольный кибертронец был уже в миллиметре от своего триумфального правосудия. Но его жестко схватили за единственное сочленение на предплечье и, крутанув вокруг оси, заставили распластаться на спине. Нагнувшись к упавшему ученику, Саундвейв сдержанно улыбнулся.
- Урок первый: хочешь чужого энергона – умей ждать. Урок второй: принимай последствия за свою неудачу.
С этими словами Саундвейв достал меч и проткнул Джаза им насквозь, едва не задев важные соединения и фильтры. Автобот вскрикнул от боли и жажды во чтобы то ни стало расправиться с противником. Его обуяла ярость существа, лишённого рассудка и ума, что только усугубляло его положение. Но Саундвейв перемещался так, будто парил, а движения его меча были настолько грациозными, что, казалось, их было невозможно уловить даже спец видеооборудованием. Ни когти, ни сверхловкость хищника, и всё то, что теперь мог продемонстрировать Джаз, не могло сравниться с этими движениями. В конечно итоге, автоботу просто пришлось принять тот факт, что ему нечего противопоставить столь сильному противнику.
- Урок третий: умей проигрывать и извлекать из этого пользу.
Последний удар Саундвейва отправил автоботского лейтенанта в полный нокаут. Джаз ничком упал на пол, заливая его энергоном, а победитель изящным движением стряхнул капли с меча и вложил его в ножны. Серво-боты незамедлительно оттащили корпус пленника в мед-бей, где через семь астрочасов полностью залатали и заменили все повреждённые участки. Противостояние учителя и ученика началось…
- Сволочь… шлакосос трёхконтейнерный…ммххх…
Джаз приходил в себя постепенно, иногда приходилось просматривать отчёты по нескольку раз, чтобы отследить, что у него болит больше всего. Одно утешало – боль, это значило, что он жив, что его не сделали тупым комбактиконом семнадцатой маркировки или хуже – простым вычислительным столбом на границе. Когда видеосигнал отобразил и подрихтовал фокус, автобот попытался встать, однако полностью подгрузить сервоприводы он смог только после пятой попытки. Злость, что кипела в нём, как раскаленная сталь в плавильне, призывала разнести весь отсек по частям, но что-то подсказывало, что следовало бы быть более изобретательным. Подозвав серво-бота, Джаз вручил ему калибровочный слот.
- Исправляй, салага, всё, что ты мне тут начинил. У меня протоколы из-за вас, придурков, бесятся! Что вы в меня запихали? Зачем мне столько гироскопов? А? Банки консервные!
Он только замахнулся, чтобы пробить бота насквозь, как в отсек вошёл Саундвейв.
- Восстановился? Хорошо. Следующий апргейд пройдёт для тебя не с такими легкими последствиями. Ликвидаторы не издают лязга, звона или шума. Это тени, которые приходят за теми, кто ошибётся. Хочешь реванша?
- Я хочу большего, ублюдок. Я хочу твоей смерти!
Саундвейв без предупреждения засветил автоботу между оптики кулаком и тот на излете больно приложился головой о платформу, падая на спину.
- Урок пятый: угрожать может только тот, кто занимает доминирующую позицию. Идём. Покажу тебе твою кварту.
Джаз только и успел, что стереть тыльной стороной ладони энергон, растёкшийся от сильного удара Саундвейва. Но слова про собственную кварту его удивили. Немного поразмыслив, он встал и семенящей походкой поспешил за своим хозяином. То место, в котором ему теперь придётся провести свои дни, не было похоже на стандартное военное укрепление десептиконов. Скорее, это был какой-то дворец, который с неизвестных пор опустел и теперь служил домом для связиста. Что больше всего поражало Джаза, так это то, что Саундвейв совершенно безбоязненно поворачивался к нему спиной.
- Нет, тебе бы не удалось на меня напасть. Ты пока что не имеешь воли, и всё твоё обучение сведётся к тому, чтобы эту самую волю обрести. Личность - это не только память, это ещё и воля, правила, кодекс. У нас мало времени, чтобы ты мог пройти всё это за короткий срок, так что я решил, что Золотой Кодекс ты будешь учить параллельно с развитием своих способностей. Ликвидаторы Четвёртого дома, это не просто великая Ветвь. Это традиции, передаваемые от сеншина к его кеншину*– мечу правосудия, до того момента, пока он сам не станет сеншином.
Саундвейв плыл среди бесчисленных коридоров и поражал грацией каждого шага – он был готов отразить любую атаку, нападение, что угодно! Джаз осматривался, пытался запомнить коридоры, но из-за везде снующих серво-ботов сделать это было весьма затруднительно. Когда Саундвейв дошел до определённой двери, то его улыбка стала очень издевательской.
- Ликвидатор – это тот, кто исправляет ошибки. Ментально ты – это я. И так будет всегда, пока ты не научишься быть собой. А сейчас твоя задача выжить.
С этими словами, Саундвейв просто впихнул несчастного автобота в какой-то пустой огромный и очень грязный зал, где не было ничего. Слои пыли, голые стены, всё обито прочными металлическими листами из непонятного сплава. Даже при тщательном сканировании Джазу не удалось с точностью определить, что это за помещение и для чего оно использовалось. Света здесь практически не было – плохо, ведь на переход в режим ограниченного обзора уходило очень много сил. Заблокировав за пленником дверь, десептикон удалился. Наверное, с такой же простотой и спокойствием некоторые меха выбрасывают мусор в шлаковочную яму. Именно это и напрягло Джаза.
кеншин*(японск. сл) - дословно переводится как душа меча. Здесь Саунвейв говорит о том, что для него ученик это как оружие, которым надо умело управлять чтобы оно достигло цели.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
