Старскрим ещё раз оглядел длинные ряды своих подданных. Скука. Кругом одна скука. Тупые болваны, всегда готовые подчиниться силе. Даже не силе, а наглости, всякому, у кого хватит апломба избавить это стадо от необходимости думать собственными мозгами. Три года назад это удалось ему. Случись что-нибудь с ним (Старскрим допускал эту возможность чисто теоретически) – они через пару минут забудут, что называли его Повелителем, и будут салютовать какому-нибудь другому ловкачу. Ну и пусть. Пока что его время, и он уж постарается взять от этого времени всё. Вот сейчас он откроет Большой парад, потом начнутся Игры, грандиозный праздник, сценарий которого он разработал сам, и веселье, конечно же, смоет хандру и неприятный душевный осадок, оставшийся от совсем другого зрелища.
Вчера он присутствовал на казни. Он думал позабавиться, но вид беспомощных тел, сыплющихся с ленты конвейера в огромный плавильный котёл, не принёс ничего, кроме всё той же скуки и смутной тоски. В мрачном действе не было ни капли изящества, да и смысла тоже, как и в самом мятеже безоружных рабов-автоботов, без труда подавленном за полдня. И чего им не сиделось спокойно на нижних уровнях? Может быть, им просто надоели их ничтожные жизни? Да, конечно, он лишил их некоторых чисто номинальных прав, до сих пор сохранявшихся за ними, но ведь это же не повод действовать так нерасчетливо! Впрочем, чего ждать от низших существ… Если бы они хотя бы попытались вести себя подостойнее в свои последние минуты, Старскрим почувствовал бы себя отчасти вознаграждённым за бездарно потраченное время. Но эти жалкие создания так вопили, что это стало настоящей пыткой для его слуховых датчиков. Он ушёл, не дождавшись окончания казни, раздражённо приказав Шоквейву сковывать мятежников цепями сразу по десять, чтобы побыстрее закончить этот позор. А тут ещё мерзкий зануда Саундвейв, вломившийся к нему без доклада с бредовыми обвинениями, и в довершение всего вздумавший махать кулаками… Из этого слабака так и не получился настоящий десептикон, автоботская суть неискоренима, Старскрим всегда был в этом уверен. Жалко, что три года назад он не отправил болвана следом за его полудохлым покровителем! Ну, на сей-то раз ошибка будет исправлена. Наверное сейчас этот прирождённый неудачник уже «сменил цвет». Старскрим приказал вынуть из его энергоблока все энергоновые капсулы, кроме одной, почти израсходованной. Смерть от нехватки энергии - одна из наиболее мучительных. И медленных... Ладно, довольно о неприятном. В конце концов, впереди грандиозный праздник!
***
-Ну как он? - дрожащим голосом спросил Френзи.
-А как ты думаешь? - не поворачивая головы, ответил Рамбл. Он стоял, прижавшись ладонями и лбом к прозрачному кубу, в котором неподвижно сидел Саундвейв. Куб, казавшийся сделанным из стекла или пластика, на самом деле был образован упорядоченным силовым полем, вроде того, в котором хранили запасы энергона. Призрачно мерцающая стенка, но совершенно несокрушимая - ни кулаки, ни пушки не возьмут. Куб более чем на половину был погружен в квадратный колодец.
- Он уже почти двое суток там, - с отчаянием прошептал Френзи. - Уже не шевелится совсем!
- Он с самого начала не шевелится...
- Глаза... Ты видишь его глаза? Мне отсюда не видно...
- Так подойди и посмотри! - зло крикнул Рамбл. - Что я тебе - нанялся?
- Не могу. - Френзи помотал головой. - Не могу и все тут. Ну, что тебе стоит в самом деле?
Рамбл отошел от куба и уселся рядом с Френзи, прислонившись спиной к колонне, одной из окружавших этот маленький дворик, с недавних пор использовавшийся для казней.
- Светятся, - сказал он, не глядя на товарища. - Пока. Но еле-еле. Наверное, он уже без сознания. И, наверное, это к лучшему...
Справа раздалось яростное рычание. Из-за колонн огромными прыжками вырвался Ревейдж. Он был в звериной трансформе, его глаза горели багровым безумием. С разгона он врезался в куб. Сверкнула голубая вспышка, металлический зверь, отброшенный равнодушной силой, перевернулся в воздухе и с грохотом рухнул на плиты. Немного полежав, он медленно поднялся и трансформировался в двуногую форму. Волоча ноги подошел к сидевшим у колонны Френзи и Рамблу и сел поодаль, глядя в небо, где бесконечно кружили два маленьких крылатых силуэта.
-Попытка номер восемь, - едко произнес Рамбл. - тебе не надоело, глупый ты зверюга?
- Отстань от него, - бросил Френзи. - все равно он тебе ничего не ответит. Его переклинило, не видишь что ли? Я сам еле держусь. Одного не могу понять - почему нас не засунули туда же? Почему нам дали энергон, как обычно? А главное - зачем мы его взяли? - А кто их знает? - с кривой усмешкой протянул Рамбл. - Может хотели, чтобы мы помучались. А скорее всего просто забыли про нас. Мы ж по мордасам не лупили этого... Повелителя...
Последнее слово он бросил как камень в ненавистное лицо.
- Если бы я мог, - прошептал Френзи, - Я бы отдал ему все свои капсулы... И мне не пришлось бы сидеть тут и ждать, когда...
Рамбл рассмеялся, зло и жутковато.
- Как красиво! Ты только одно забыл - капсулы у нас слегка нестандартные. Да хоть бы и стандартные были - думаешь он бы взял? Как ты однако помереть стремишься... то есть - сбежать. Тебе интересно, зачем мы энергон взяли? Зачем я всех вас, дураков, его взять заставил? Да потому что если я увижу, что все...
Он замолк ненадолго, сжимая и разжимая кулаки - Как только... Мы тут же пойдем убивать Старскрима. Ни квинта у нас, конечно, не выйдет, но мы пойдем. По крайней мере я. А если какие-то трусы предпочитают сидеть и стонать...
Френзи вскочил. Его колотила крупная дрожь, в глазах горел сумасшедший огонь. Обычно тихий и уступчивый, черно-красный кассетник был подвержен диким вспышкам ярости. В это время он полностью оправдывал свое имя.
-Что ты сказал?! Кто здесь трус?! А ну, повтори!
Рамбл тоже вскочил. Он чувствовал, что больше не может сдерживать то, что готово было разорвать на куски его процессор. В руке сам собой возник лазерный пистолет.
- И повторю! Тысячу раз повторю, ты, тупая и бесполезная железяка!
Френзи не стал активировать оружие. Сжав кулаки, он слепо пошел на Рамбла. Тот с жуткой усмешкой нажал на спуск.
С неба раздался пронзительный двухголосый вопль. Рука синего кассетника дрогнула, луч ушел в сторону, лишь слегка задев плечо Френзи. Оба словно очнулись и дружно задрали головы.
Лейзербик и Базсоу уже не кружили над прозрачной тюрьмой Саундвейва. Они наперегонки мчались к неведомой цели, которая, похоже, находилась где-то в районе Площади Героев. Миг - и они пропали из виду.
-Что за... - удивленно начал Рамбл. Он не успел закончить. Мимо, едва не сбив его с ног, промчался Ревейдж, снова в звериной форме, явно устремляясь в том же направлении, что и крылатые разведчики. Рамбл и Френзи переглянулись и, ни слова не говоря, кинулись следом. Через несколько шагов они взмыли в небо. Казалось, их несут не антигравы, а безумная надежда.
Уже недалеко от площади Рамбл глянул вниз, пригляделся... и вдруг зашелся злым торжествующим хохотом, указывая вперед и на землю. Френзи поглядел и почувствовал, как мысли о смерти стремительно отступают. Он еще не особо понимал, что именно произошло, но уже знал одно - чудеса все же случаются.
***
Старскрим горделиво выпрямился на своём возвышении. Плавным жестом протянув руку в сторону и вверх, он звучно провозгласил:
-Десептиконы! Как ваш законный и признанный вождь, я…
Рев мощных двигателей заглушил его слова. Он возмущённо вскинул голову, недоумевая, кто мог позволить себе такую наглость, но ничего не увидел. Только воздух над площадью странно струился и колебался, словно над раскалённым металлом. Внезапно, прямо из струящегося воздуха материализовался огромный тёмно-синий космический истребитель. Медленно и внушительно он опустился на свободное пространство между рядами вытянувшихся в струнку воинов. Ряды смешались, от идеального строя не осталось и следа. Десептиконы вертели головами, возбуждённо переговаривались, указывая на чужака. Старскрим почувствовал ярость. Кто бы ни был наглый пришелец, но так испохабить праздник! Его праздник!
-Кто ты такой?! – срываясь на визг, закричал он.
Ответа не последовало. Вместо этого в борту чужака открылась дверь. На золотистые плиты спрыгнул незнакомый фиолетовый с серебром воин. Его фигура была мощной и стройной одновременно, а на левой руке сверкал тёмным золотом ствол пушки непривычно обтекаемой формы. Шлем незнакомца был украшен чем-то вроде короны с тремя выгнутыми назад зубцами. Пришелец был величествен и красив, но что-то в его облике или, вернее, повадке казалось странно незавершённым. Жёлтые глаза светились слишком ровным, безжизненным светом, движения, вроде бы плавные и точные, всё же были слишком размеренными для разумного существа. Лицо абсолютно ничего не выражало.
Чеканным шагом странный незнакомец приблизился к подножию возвышения, на котором стоял изумлённый Старскрим. Он поднял голову, и его мертвенный взгляд впился в лицо узурпатора. Старскрим почувствовал ледяной, какой-то мистический ужас. Дикая, нелепая догадка возникла в его мозгу, и никакие судорожно подыскиваемые логические доводы не могли её изгнать. Страшный незнакомец молчал, и Старскриму казалось, будто чья-то когтистая рука царапает его схемы. Это было невозможно, алогично, да и просто глупо, но… Он должен узнать, убедиться точно, пусть даже все вокруг сочтут его последним идиотом. Иначе его процессор взорвётся от ужаса.
-Ты… Ты… Мегатрон? – дрожащим, совершенно не своим голосом произнес Старскрим.
Фиолетовый воин промолчал и на этот раз. И всё же вопрос в каком-то смысле не остался без ответа. Незнакомец трансформировался. Теперь на Старскрима вместо похожих на жёлтые луны глаз смотрело тёмное дуло огромной сверкающей пушки, прочно опиравшейся на снабженные гусеницами станины и лафет. В смешавшемся строю десептиконов кто-то вскрикнул, кто-то подался вперёд, но сделать никто ничего не успел. Золотой ствол изверг поток ослепительно яркого пламени.
Если у тебя достаточно быстрый процессор, слова «мгновенная смерть» звучат как злая шутка. Старскрим жил ещё ровно четыре секунды. За это время он понял как минимум две вещи. Во-первых, незнакомец никак не мог быть Мегатроном – тот никогда не поступил бы с ним так равнодушно-безжалостно и… окончательно. Во-вторых, он до сих пор ровным счётом ничего не знал о боли. Его рот широко раскрылся, но ни закричать, ни застонать Старскрим не смог. Он даже не упал – его морфические приводы свело судорогой, и он застыл нелепо раскоряченным истуканом. Ему казалось, что каждый его атом корчится в пламени. В общем, это было не так уж и далеко от истины. В абсолютной тьме и тишине – оптика и все тонкие датчики вышли из строя в первую очередь – перед ним сверкнуло видение плавильного котла с летящими в огненную могилу распластанными в воздухе телами. Он как будто вновь услышал полные муки вопли и запоздало ужаснулся: неужели эти несчастные чувствовали что-то подобное? Потом он наконец-то перестал чувствовать.
Огненный поток иссяк. Почерневшая фигура Старскрима ещё какую-то долю секунды сохраняла свою форму. Потом большая её часть беззвучно осыпалась тонкой невесомой пылью. На возвышении осталась стоять пара совершенно целых ног, нелепо подпиравших пустоту.
***
Саундвейв не видел и не слышал ничего, что происходило за пределами его то ли эшафота, то ли камеры смертника, - силовое поле поглощало все звуки, а с недавних пор он уже ничего и не видел. Аварийная система постепенно отключала все лишнее, борясь за последние крохи энергии. Смысла в этом не было никакого, как и в боли, которая давно уже стала невыносимой. Он не стонал и не корчился только потому, что двигательные и речевые функции тоже отключились - одними из первых. Он знал, что скоро уйдет и боль - вместе с сознанием. Он еще будет жить - вернее, существовать - пару часов, пока не разрядится окончательно аварийная батарея. А потом... это недоразумение, эта ошибка длиной в три проклятых года будет наконец исправлена.
Нет, Саундвейв не стремился к смерти. Хотя после того чудовищного дня, когда погиб его побратим и Повелитель, в душе его возникла ничем не заполнимая пустота, - он был воином, и счел бы преступлением самовольно покинуть строй. Но ему слишком быстро дали понять, что в этом новом, безумном мире он никому не нужен. Он словно бы превратился в призрак. Его советы и мнения теперь имели веса не больше, чем болтовня любого из кассетников. Даже слушать его музыку собиралось все меньше и меньше желающих. Саундвейв медленно, но верно становился почти изгоем. Он пережил бы это, и даже, наверное, не заметил бы неприятных перемен, просто продолжая делать свое дело. Если бы только этот самодовольный невежда и выскочка Старскрим не сумел за три года разрушить то, что строилось три тысячи лет. Строилось во многом его, Саундвейва усилиями. Ему частенько приходилось сдерживать яростные разрушительные порывы Мегатрона, указывая тонкие обходные пути к куда более прочному успеху. В результате, несмотря на то, что в космосе бушевала война, она за долгие века не привела к катастрофическим разрушениям и ненужным жертвам, оставалась в основном позиционной. А на самом Кибертроне сохранялся мир. Сопротивление было давно подавлено, мирные автоботы не чувствовали себя особо униженными, смирились со своей судьбой. И вот - все изменилось. Одна авантюра следовала за другой провальной авантюрой, равновесие было нарушено, кибертронским автоботам на пальцах (а точнее на пинках и кулаках) объяснили, что они не более чем жалкие рабы. Напряженность росла с каждым днем. Смотреть на это было невыносимо, но он терпел, все еще на что-то надеясь. Вчера эти надежды рухнули. Саундвейв с горьким удовлетворением вспоминал, как перекосилась физиономия бездарного и бессмысленно жестокого узурпатора. Насмешливую ухмылку с его лица Саундвейву удалось стереть только кулаком. Он ничуть не жалел о поступке, за который теперь расплачивался жизнью. Единственное, что наполняло его тоской - мысль о кассетниках. Без него им не выжить. Он мог лишь надеяться, что кто-нибудь сжалится нас ними и быстро избавит от страданий. Надежда была слабой.
Больше же он не жалел ни о чем - во всей его жизни, которую Саундвейв скрупулезно пересмотрел от начала и до конца, когда еще был способен думать о чем-то кроме своих телесных страданий. Все было правильно. Если он и мог сделать лучше, но не сделал, то вовсе не потому, что недостаточно хотел...
Когда сознание уже стало понемногу меркнуть, в его опустевшем, темном и беззвучном мирке вдруг что-то произошло. Он смутно чувствовал, как его торопливо касаются чьи-то руки, потом куда-то исчезла боль.
А в следующий миг весь огромный мир обрушился на него всеми своими звуками и красками. Потрясенный и ошарашенный, он смотрел на знакомые и полузнакомые лица. Не сразу он понял, что они потрясены чем-то не меньше.
Наконец он увидел Рамбла. Малыш ловко проскочил между ног столпившихся вокруг выключенной клетки десептиконов и спрыгнул на дно колодца.
- Саунд! - срывающимся от восторга и потрясения голосом закричал он. - Там такое! Там...
Хук, который тоже был в яме, неожиданно пнул Рамбла, не сильно, но так, что тот покатился кубарем.
- Извини, друг, - очень серьезно произнес ремонтник, - но если ты скажешь еще хоть слово, я отключу твои динамики и радио заодно. Я не шучу. Кстати, это ко всем относится.
- Что случилось? - спросил Саундвейв, поднимаясь на ноги. Кто-то, должно быть, Хук, зарядил его полным комплектом энергокапсул, и теперь он чувствовал себя вполне нормально. Ремонтник внимательно поглядел на него.
-Хм... Случились сразу две вещи. Одна - Старскрим мертв. Даже более чем мертв - распылен. Думаю, тебя это порадует. А вот на остальное ты должен взглянуть сам. Летим на Площадь Героев. И побыстрее.
...То, что творилось на площади, было похоже разом на парад и на сборище безумцев. От стройных шеренг ничего не осталось, десептиконы сбились в неряшливое полукольцо. Но никто двигался с места, и тишина стояла такая, будто у всех разом отказали динамики. На платформе для торжественных речей Саундвейв увидел нечто непонятное. Но через мгновение он сообразил, что это. Горка темно-серого порошка... и уже утратившие цвет, но такие знакомые ступни.
Саундвейв ярко, словно наяву, увидел, как одна из этих ног пинает умирающего Мегатрона. На миг недобрая радость охватила все его существо. Он огляделся, пытаясь понять, кто это сделал, гадая, что за чудовищное оружие могло сотворить такое. И увидел. Незнакомый фиолетовый воин стоял посреди площади, словно одинокая скала, окруженный широкой гладью пустых плит. Никто не рискнул приблизиться к нему даже на десяток шагов. Он был пугающе, неестественно неподвижен.
Саундвейв обернулся к Хуку, который молча и как-то выжидающе стоял у него за спиной.
- Это он убил Старскрима? Кто он такой?
Саундвейв услышал, как разом ахнуло несколько голосов. Внимательные глаза Хука слегка прищурились, губы сжались.
-А... разве ты не знаешь? - немного помолчав, спросил он.
Саундвейв ничего не понимал.
- Откуда? Я вижу его впервые, я уверен.
- И... Ты не чувствуешь ничего... особенного?
Саундвейв, еще раз внимательно вгляделся в странно неподвижную фигуру. Он по-прежнему был уверен, что никогда раньше не видел этого воина. И все же... Было что-то отдаленно знакомое, то ли в чертах лица, то ли в фигуре... то ли в стволе пушки, закрепленном на левой руке...
Саундвейв пошатнулся. Все вдруг превратилось в бессмысленную издевательскую шутку. Он оглянулся на Хука – не смеется ли тот. Но инженер не смеялся. В его взгляде все больше и больше читались разочарование и горечь, он как-то сгорбился.
-Значит... нет? – устало спросил он.
- Нет! – почти выкрикнул Саундвейв. – Он... Я даже не уверен, что это... существо... разумно. Что это не управляемый автомат... Почему вы решили...
- Неважно. Жаль... Впредь мне урок – основываться лишь на фактах и не принимать желаемое за действительное. Извини.
В толпе десептиконов возникло движение. На лицах разочарование постепенно сменялось злостью. И вот кольцо вокруг одинокой фигуры начало постепенно сжиматься. Один за другим активировались оружейные модули. Послышались угрозы – десептиконы подбадривали себя, зная, что столкнулись с незаурядным противником. Но решимость отомстить – не за Старскрима, а за свою рухнувшую веру в чудо, - была сильнее страха. Вот-вот чей-то палец нажмет на спуск, и....
И в этот момент что-то случилось. Больше всего это было похоже на цунами, вызванное подводным взрывом – Саундвейв видел такое на Земле. Незримая, но почти физически ощутимая тяжелая и темная волна накрыла площадь. Волна совершенно немыслимой иррациональной злобы, смешанной с мрачным отчаянием и ненавистью ко всему сущему. Не было ни одного процессора, который она бы не оглушила, ни одного корпуса, который бы не парализовала. Никто не мог ни пошевелиться, ни даже вскрикнуть. Они могли только наблюдать, как фиолетовый... трансформер? или всего лишь подделка под него?... ровным шагом прошел между застывшими рядами воинов, отделявшими его от космического истребителя, который за все это время так и не трансформировался. Бесшумно закрылся люк. Истребитель вертикально взмыл над площадью. Вскоре его поглотила странная мерцающая пелена. Небо над площадью стало пустым и чистым.
Мучительное наваждение исчезло так же внезапно, как возникло.
Площадь словно взорвалась гулом множества возбужденных голосов. Десептиконы размахивали руками, потрясали оружием, бурно обсуждая невероятные события
Саундвейв слышал весь этот шум, но не воспринимал его. Горечь и яростное отвращение к неведомому автору этой скверной шутки переполняли его сознание. Но всего сильнее была тоска. Болезненное пробуждение воспоминаний, которые всколыхнулись еще там, в камере смертника. Тогда телесные мучения милосердно не позволяли ему в полной мере осознать свою потерю, с которой он, казалось, успел за три года сжиться, поставив все возможные эмоциональные блоки. Теперь осознание поглотило его целиком, едкое как кислота.
Он повернулся туда, где возвышалась сияющая статуя Мегатрона. Старскрим в свое время не рискнул нарушить эту традицию – чествовать монументом в полный рост каждого громко прославившегося в боях, отдавшего жизнь за Лиловый знак воина. Но место для памятника Мегатрону нашлось лишь в самом конце Аллеи Героев. Саундвейв двинулся туда, медленно и заворожено, словно бы горящая золотом статуя притягивала его силовым лучом. Он не смотрел по сторонам, ему не было дела ни до кого. Все исчезло – кроме отлитого в золотистом металле лица. Это лицо – застывшее и неживое – казалось ему сейчас более близким , чем любое другое, полное жизни. Возле памятника он опустился на одно колено, глядя вверх, в неподвижные, отлитые в металле глаза. Мир окончательно исчез.
Он не знал, в какой момент начал играть. Он очень редко играл, не переходя в трансформу, сейчас же это просто не имело значения. Музыка изливалась из него, словно бы выплескиваясь мощной волной через край давно переполнившегося резервуара. В этой музыке было все, чем он жил три долгих тысячелетия. Весь восторг единения. Все преклонение перед мощью, заключенной в теле и разуме побратима. Все те славные дела, которые они совершили вместе. Это было невыразимое счастье, потерянное навсегда, и все же сейчас он воскрешал его как мог, выплескивал из себя, ибо чувствовал – еще немного, и его процессор попросту взорвется. Мегатрон стоял перед ним – не статуя, а живой, смеющийся, могучий. И Саундвейв играл.
Музыка оборвалась так же внезапно, как и зазвучала. Саундвейв словно очнулся. Музыка стихла, но тишины не было. Множество голосов выкрикивали одно слово. Саундвейв не сразу осознал, что это его имя. Это не было похоже на благодарность слушателей после выступления на каком-нибудь торжестве, и даже в голосах болельщиков после победной игры в кратт не было и малой доли того чувства, которое он слышал сейчас. Он огляделся, недоумевающий, слегка оглушенный. Десептиконы на площади уже не толпились как попало – они выстроились ровными шеренгами. Саундвейву показалось, что их стало в два, а то и в три раза больше. Они размеренно вскидывали вверх правые кулаки.
- Саундвейв! Саундвейв! Саундвейв!
Он понял, наконец. Это было невероятно, но в этот безумный день можно было поверить во что угодно. Саундвейв еще раз взглянул в лицо статуи. Ему показалось, что Мегатрон одобрительно улыбнулся. Он едва заметно склонил голову, повернулся и вышел на середину площади. Хук, который за все это время так и не сдвинулся с места, шагнул к нему. Лицо ремонтника был как всегда бесстрастно, лишь в глазах пульсировало нечто, что Саундвейв не сумел расшифровать.
- Каковы будут указания... Повелитель? – спросил конструктикон.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
Примечания к фанфику:
Этот фрагмент относится к той части истории Кайэтэннэ, которая условно совпадает с сюжетной канвой полнометражного мультика. Некоторые необходимые пояснения:
1) С момента неудачной атаки на Землю до низвержения Старскрима прошло три года. За это время Старскрим на деле доказал свою несостоятельность как лидера, хотя у него были все шансы продержаться еще десяток лет как минимум на одной наглости и обаянии.
2) Гальватрон поначалу не имел собственного разума и был всего лишь марионеткой Юникрона, одушевленной его жизненной силой. Однако у него сохранялись отпечатки наиболее сильных эмоций. Один из этих отпечатков заcтавил его явиться на Кибертрон и отомстить Старскриму.
3) Саундвейв был связан с Мегатроном особой связью, которую можно условно обозначить как "побратимство".
4) Кассетник Рэвейдж - трехрежимник и имеет кроме режимов зверя и касеты еще и гуманоидную форму.
1) С момента неудачной атаки на Землю до низвержения Старскрима прошло три года. За это время Старскрим на деле доказал свою несостоятельность как лидера, хотя у него были все шансы продержаться еще десяток лет как минимум на одной наглости и обаянии.
2) Гальватрон поначалу не имел собственного разума и был всего лишь марионеткой Юникрона, одушевленной его жизненной силой. Однако у него сохранялись отпечатки наиболее сильных эмоций. Один из этих отпечатков заcтавил его явиться на Кибертрон и отомстить Старскриму.
3) Саундвейв был связан с Мегатроном особой связью, которую можно условно обозначить как "побратимство".
4) Кассетник Рэвейдж - трехрежимник и имеет кроме режимов зверя и касеты еще и гуманоидную форму.
