Когда приехали, то быстро разделились — Рэтчет с Оптимусом свернули на площадь, куда отводили спасенных из пылающего здания интерботов. Им помогали студенты старшего курса медицинской Академии, но их было всего пятеро, они сильно нервничали и не решались брать сложные случаи. Рэтчет трансформировался и сразу пошел к тем, кого назвали «самыми тяжелыми». Оптимус остановился возле невысокого, но коренастого колесного трансформера с медицинскими знаками отличия.
— Как здесь дела? — Оптимус получал от своей бывшей команды доклады, которые они ему отправили, едва увидели, но возможность услышать оценку ситуации от кого-то другого Оптимус никогда не упускал.
— Специально подожгли, — пожал плечами тот, — да еще и со спецэффектами, типа прожигающих броню веществ. Много ли интерам надо, они ж не бронированные. Вон, десяток мучается от внутреннего пожара.
— И вы ничего не делаете? — нахмурился Оптимус.
— А что там можно сделать? Это только Рэтчет у нас пытается спасти безнадежных. Кстати, я не представился, извините, я — Фарма, глава клана «Адаптус».
— Я про вас слышал, как раз от Рэтчета, — пожал протянутую руку Оптимус.
— Наверняка за все ругал. А я не могу иначе, он невероятно талантливый медик, но растрачивает себя на пустяки, — поморщился Фарма. — Не поможешь всем. Ну вот, опять пошел спасать неспасаемое…
Рэтчет действительно дал какие-то указания студентам-практикантам и переместился к безнадежным, тем, кто мучался, умирая от горящего внутри энергона. К нему уже присоединился Ферст Эйд, и сейчас оба медика закачивали внутрь интерботов специальную смесь, разработанную когда-то Персептором именно для купирования горения внутреннего энергона. Сам Персептор тоже появился из клубов дыма и занялся тяжелыми, закачивая им ту же смесь.
— Ошибаетесь, их можно спасти. Я сам горел раз двадцать, как видите, жив и здоров, — возразил Оптимус. — Персептор давно уже придумал состав, который может потушить такое горение. Главное, чтобы пожар не задел камеру искры.
— Я про это не знал, — нахмурился Фарма. — Почему Рэтчет ничего мне не сообщил? Это же прорыв!
— Думаю, у него были свои соображения, — Оптимус придержал собравшегося было идти выяснять отношения кибертронца. — Давайте мы сейчас просто поможем пострадавшим интерботам, я вполне могу удерживать кого-то, пока вы будете чинить. Видите, Спрингер как раз эвакуировал новую партию.
Фарма странно посмотрел на Прайма, но возражать не стал, направившись к зависшему вертолету, чтобы помочь снять с нее интерботов и их клиентов.
Проул как-то сразу приметил странную ситуацию с краю площади. И одного из участников он знал — это был Рикошет, начальник охраны «Один Девять». Рикошет пытался не дать посадить во флаер отчаянно сопротивляющегося интербота. Мех, который пытался забрать интера с собой, в качестве последнего аргумента наставил на Рикошета бластер. Вот тут-то Проул и вмешался, филигранно врезавшись в похитителя. Тот отлетел кубарем в сторону, прямо под лапы топавшего в их сторону Гримлока. Динобот по какой-то причине, неизвестной широкой публике, просто обожал Рэтчета. Так что было достаточно одного намека по связи, что нехороший кибертронец пытается обокрасть дока. И вот неудачливый похититель уже замер, в ужасе глядя на зубастую пасть в полуметре от своей головы. Его напарник попытался сбежать во флаере, но Проул знал, куда выстрелить, чтобы эта колымага перестала подавать всякие признаки жизни. А удар хвостом от Снарла завершил дело.
— Там мои друзья! — интербот, которого Рикошет поддерживал, отчаянно заорал, глядя на перевернувшийся флаер.
— Спокойно, не кипишуй, сейчас всех вытащим, — бросил Проул, направляясь к флаеру. Заковал скулящего водителя в наручники и начал вскрывать дверь. В грузовом отсеке действительно были интеры. Трое, все со значком «Один Девять» на броне. Живые, хотя и напуганные, и весьма помятые. И готовящиеся сопротивляться, один даже миниатюрный бластер на Проула направил.
— Спокойно, это тот офицер, что с боссом был, — опознал его сидящий у самой стенки.
— Выходите, там за вас очень беспокоятся, — Проул помог всем вылезти.
К нему подошел Рикошет и кивнул.
— Налетели, ржа их подери… — с ненавистью глядя на замершего в неудобной позе водителя, прошипел Рикошет.
— Это кто? Ты его знаешь?
— Знаю, естественно, конкуренты это наши, из «Зеленого энергона», — Рикошет не удержался и пнул трансформера. — Решили, что раз «Один Девять» почти до балок сгорел, то доказать, что это наши работники, мы никак не сможем.
— Но я, на их несчастье, все скопировал, — Проул хмыкнул, наслаждаясь появившимся в глазах незнакомого меха ужасом. — И много тут таких побывало?
— Я троих заметил. Сейчас парни из охраны по перметру рассредоточились, да вот диноботы подошли, они и отвязались. Но кого-то точно похитили, — Рикошет провел ладонью по лицу и с удивленим посмотрел на энергоновый след на ней. — Надо же, поранился…
— Иди к боссу, он тебя починит. И организуй кого-то, чтобы отметил всех работников, как живых, так и мертвых, — посоветовал Проул. — Я пока сделаю втык своим подчиненным за то, что не препятствовали похищениям. Снарл, охраняй, Гримлок, идем со мной.
— Подчиненным? — несколько удивиля Рикошет.
— Когда мы от вас вышли, я поехал в Полицейский департамент, где мне торжественно подписали назначение самым главным полицейским Кибертрона, — объяснил Проул. — Твой босс там, тушит горящих, но для тебя найдет минутку, так что иди. Не медли.
Эвакуация закончилась, флаеры медцентров разлетелись, увозя пострадавших клиентов. Оптимус торчал рядом с местом, куда помещали погибших интерботов, и с жалостью смотрел на безутешных живых. Миксмастер громко жаловался в пустоту, что у него сейчас барабан отвалится, а счет за починку он пришлет владельцу борделя. Вортекс не менее громко объяснял, что владелец даже заморачиваться оплатой не будет, тупо прикрутит барабан на место и отоварит гаечным ключом по лбу, если Миксмастер будет настаивать на шаниксах. Проул оперся о подошедшего Спрингера.
— Всех уже сняли с верхних этажей?
— Кто отозвался, кого засекли по меткам искр — всех, — Спрингер не позволил себе лишнего, просто стоя прямо и позволяя использовать себя в качестве опоры.
Внимание всем, начинается проливка конструкций! Всем отойти от здания!— голос Рэд Алерта на спецканале перекрыл все разговоры.
— Красиво все-таки… — заметил Спрингер, наблюдая за слаженной работой пожарных, заливавших здание из всех стволов, а также парой вертолетных групп сбрасывающих жидкость сверху.
— Да, красиво, — согласился Проул. Клубы пара фыркали во все стороны, оседая на броне разводами грязи и копоти.
— Док с кем-то подрался, — заметил Спрингер. Проул посмотрел туда и покачал головой. Оптимус и неизвестно когда появившийся Мегатрон удерживали Рэтчета, а Ультра Магнус что-то торопливо говорил сердитому медику, держащемуся за щеку.
— Пойдем выяснять, что там произошло, — буркнул Проул. Оказалось, пострадавший был главой клана, в котором состоял Рэтчет. И на высказанный Рэтчетом в пространство вопрос, а куда можно разместить такое количество потерявших дом кибертронцев, предложил предоставить их своей судьбе. Мол, это интерботы, они-то уж всегда найдут, где пристроиться. Вот Рэтчет и ударил его со всего маху, да так, что Фарму аж вокруг себя обернуло. И сейчас он был очень злой и обещал всяческие санкции Рэтчету. Ну а сам автоботский врач рвался продолжать драку, но его удерживали лидеры.
— Босс, у нас не хватает сорока пяти интерботов, — к группе подошли Рикошет и тот интер, которого Проул отбил у похитителя. — Эсксейван всех обошел, переписал имена деактивов, убедился, что это именно они. Всех пострадавших и не очень тоже отметил в отдельных списках. Я сравнил это с полным списочным составом «Один Девять». Вот, смотрите.
Рэтчет перестал рваться к Фарме, взял датапад и стал просматривать списки.
— Технический персонал тоже не весь в наличии, я его отдельно выписал, там девять имен, — пояснил Эсксейван. — Часть пропавших, скорее всего, пока просто не нашли…
— Спасибо за хорошую работу, — Рэтчет явно постарался улыбнуться, но эту кривую ухмылку улыбкой назвать было весьма сложно.
— Босс, — в разговор включился Рикошет. — В Полигексе у нас филиал, они уже позвонили мне, предлагают потесниться, чтоб нас приютить. Но нам надо как-то туда добраться.
— Шлак, я совсем про них забыл! А если их тоже подожгут? — вскинулся Рэтчет, переводя взгляд с одного на другого трансформера.
— Док, спокойно, я уже через Тарна связался с местной полицией и пожарными, они все осматривают, — Проул успокаивающе похлопал друга по плечу. — Там пока ничего не говорит о том, что может случиться пожар.
— Что, однако, не снимает вопрос, как перевезти туда всю эту кучу народу, — Рэтчет сжал кулаки, почти ломая датапад. Но Проул его все-таки смог отобрать.
— Да не надо никуда лететь, до «Арка» и своим ходом доехать можно, — вмешался Оптимус Прайм. — Он все равно стоит пустой, более того, там полностью укомплектованный ремблок имеется, насколько я помню. И не по нормам, рекомендуемым Академией.
— Правда? Оптимус, они точно могут пожить пока на «Арке»? — Рэтчет неверяще посмотрел на лидера.
— Абсолютная правда, — кивнул тот.
— Да зачем идти, давайте Астротрейн отвезет, в него много же помещается, парой рейсов перевезем, — предложил Мегатрон.
— Тогда быстрее начинаем погрузку, а то у меня от этого пара уже коррозия начинается! — покрутил в воздухе пальцем Рэтчет. Рикошет и Эсксейван смотрели на них всех, как смотрели бы, наверное, на внезапно заявившегося в бордель Праймаса. — А с тобой, Фарма, я еще не закончил!
— Я с тобой тоже, глитч! — сплюнул Фарма и обратился к застывшим студентам. — Собирайтесь и в общежитие! Отчет напишете к завтрашнему занятию.
— При всем к вам уважении, профессор, я остаюсь с доктором Рэтчетом, — внезапно заявил один из студентов, минибот.
— И я!
— Я тоже остаюсь!
— Я с ними!
Оставшийся в одиночестве студент самолетного молда вздернул крылья и пошел вслед за Фармой.
— Ты выбрал, Дасти! — крикнул ему вслед минибот.
— Вот еще докука… — простонал Рэтчет. — Эй, вы, раз уж вы устроили такой демарш, то знайте, или вы станете у меня отличными медиками — или вам лучше сразу переквалифицироваться в электрики! А теперь грузите в Астро тяжелых и сопровождайте. Персептор, будь хорошим мальчиком, присмотри за этим спаркариумом, и если проявят некомпетентность — отстреливай без предупреждения!
— Док просто понервничал и поэтому так неоригинально шутит, — заметил для студентов Ферст Эйд. — А теперь за дело.
Эту мойку на «Арке» называли офицерской. Потому что в ней по неизвестным причинам очень любил мыться Оптимус Прайм, а офицеры пользовались возможностью пообщаться с ним в неформальной обстановке. А поскольку не все разговоры офицеров предназначались для чужих аудиодатчиков, то рядовые довольно быстро перестали пользоваться этой мойкой. Ее даже несколько модернизировали, убрав высокие непрозрачные перегородки и поставив их полную противоположность — низкие, по пояс трансформеру среднего размера, и прозрачные. Чтобы удобнее было разговаривать. И сейчас, когда всех интерботов разместили по отсекам, обеспечили всем необходимым и оказали помощь с ремонтом, тут мылся довольно пестрый состав мехов.
— Проул, не злись ты так, — Оптимус отмывал с брони осевший пепел и налипшую грязь.
— Нет уж, я зол и я буду злиться, — ровным голосом отозвался Проул.
— А он точно злится? — Мегатрон, который мылся через три кабинки от Оптимуса, с некоторым удивлением посмотрел на абсолютно спокойного бывшего тактика автоботов.
— Поверь мне, я его не один десяток ворн знаю, — покивал Оптимус. — И всегда завидовал тебе.
— Это чему ты завидовал? — поразился Мегатрон, да так, что аж мочалку выронил.
— Тому, что у тебя Старскрим. Ну поорет, ну расколотит чего, ну в энергон плюнет, но ведь не станет планировать свою месть ворнами, — вздохнул Оптимус. — Я как-то был слишком упрямым и подверг опасности отряд. Проул пообещал мне отомстить — сделать так, чтобы меня пнул Гримлок, а я бы себе глоссу прикусил. И отомстил. Через пять ворнов. Мне тогда еще еле челюсти разжали, а этот тип праксианской наружности только плечами пожал, мол, не подрассчитал чутка.
Тарн, мывшийся как раз между лидерами, с уважением посмотрел на Проула. Мегатрон — недоверчиво.
— Распустил ты их, — фыркнул он.
— Меня вполне устраивает такой стиль командной работы, — Оптимус покачал головой. — К тому же если Проула не злить, то он тихий и мирный.
— И пушистый, — рассмеялся Рэтчет. — Что? Ты тогда был невероятно милым, когда на тебя налипла эта пушистая штука!
Мывшийся рядом с Рэтчетом Рикошет уже даже перестал на что-либо реагировать. Он хотел только одного — поскорее оказаться возле ремкапсулы Айсфинга.
— Проул, — в мойку заглянул Ультра Магнус, — Оптимус прав, не стоит так злиться из-за банального несоблюдения правил противопожарной безопасности.
— Это был поджог, — спокойно возразил Проул, намыливаясь.
— Это бордель! Кто бы там следил за тем, чтобы все соблюдалось! — развел руками Ультра Магнус.
— Файнгласс следил. Он и погиб, потому что до последнего бегал по этажам и вручную запускал системы тушения, потому что электроника почему-то не сработала, — глухим, потрескивающим голосом ответил Рикошет. — И мы как раз прошли проверку Пожарного департамента, за пару дней до этого… Уверен, у них есть протоколы, отправьте им запрос.
— Хорошо, я перешлю данные Рэд Алерту, пусть он делает запрос, — кивнул Ультра Магнус. Потом пару секунд словно к чему-то прислушивался и сообщил: — Будет расследование, в пожаре есть погибшие, их кланы собираются подавать в суд на владельца «Один Девять». Рэтчет, ничего личного, эти кибертронцы в своем праве.
Ультра Магнус вышел, а в мойке воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом очистителя.
— То есть то, что в пожаре погибли интерботы — это пустяки, получается, — Рэтчет запрокинул голову, подставляя лицо струям очистителя.
— Босс, да так всегда было, — Рикошет смотрел прямо перед собой, но явно не видел стоящего перед ним Оптимуса Прайма. — Моим соседом по кварте в Обучающем центре был очень умный парень. Его тесты были лучше, чем мои, нас уже зарезервировали полицейские. И последний тест корпуса выявил, что он интербот. На учебу я уезжал оттуда один. Связаться с ним и выяснить, что случилось, я тогда не смог, для меня это все выглядело «ушел на тест и не вернулся». Никто ничего не объяснил. Я узнал правду только через пару ворн, когда началась патрульная практика, и меня остановил и буквально утащил за собой один интер, работавший на улице. Мой друг умирал у мусорных баков, накачанный наркотиками, сломанный каким-то уродом… За пару дней до этого он увидел и узнал меня, и сказал своим приятелям, что вот с этим патрульным он учился вместе до того, как попасть в бордель. Оказывается, начальник Обучающего центра его тогда сразу изнасиловал и запер в одном из пустых помещений, где и держал его, время от времени навещая — когда один, а когда и с приятелями. Друг сопротивлялся, и его подсадили на наркоту. А потом выкинули в бордель самого низкого пошиба. За шаниксы, естественно…
— Если ты скажешь его имя, то я помолюсь Праймасу за его искру, — Оптимус шагнул к Рикошету и приобнял за плечи.
— Эсксейван. Поэтому я так защищал Эсксейвана, — рвано выдохнул Рикошет, а потом словно очнулся и, вынырнув из рук Оптимуса, скрылся в сушке, пробормотав на ходу, что он должен быть возле Айсфинга.
Некоторое время все молчали, переваривая рассказ. Тарн пробормотал, что он, конечно, слышал, что с интерами все не так просто, но о таком он даже не подозревал.
— И за это ты и боролся, Оптимус? — в голосе Мегатрона не было агрессии, было просто недоумение.
— Лови, капитан, — Проул сделал характерный жест «отправил файл» и направился в сушилку. — Я реально зол. И я точно знаю, как подгадить всем тем, кого устраивает такое полулегальное положение с интерботами.
— Проул, но это детально разработанный закон об интерботах, страниц так на полтысячи, — растерялся Оптимус. — А про легализацию речь зашла чуть ли не вчера!
— Я так развлекался на ночных дежурствах возле Телетрана. Ах да, если увидите, с каким уважением работники «Один Девять» на вас всех смотрят, то знайте, они случайно запустили первую линию защиты от несанкционированного проникновения в систему Телетрана. Действительно случайно, я совсем упустил из вида, что переключать каналы неавторизированные пользователи могут только в пределах трех штук и ни один из них не новостной, — уже из сушилки сообщил Проул. Мощный шум, донесшийся после его слов, говорил, что он включил турбо-режим сушки. Рэтчет закрыл лицо руками, и весь его вид говорил о том, что он ничуточки не верит в слова Проула о случайности, но доказать не может. Оптимус Прайм тоже стоял со сложной конфигурацией полей.
— Эй, автоботы, в чем подвох с вашим фаерволом? — не выдержал скромно стоящий в угловой кабинке Астротрейн.
— Настоящие записи и снимки коннекта команд «Арка» и «Немезиса» в самых разных сочетаниях. Идея, между прочим, принадлежала Проулу. Ну, чтоб некоторые несознательные элементы не таскали на «Арк» своих друзей-приятелей попользоваться вычислительными мощностями нашего главного компьютера, — пояснил Оптимус, тоже закрывая лицо руками и качая головой. — Предупреждая ваш второй вопрос — десептиконы были авторизированы в системе Телетрана как гости. Тоже идея Проула. Поэтому вы никогда не видели продукции порно-студии «Проул и Джаз продакшн».
— Так вот почему он смылся столь поспешно, — понятливо прошипел Мегатрон, прикидывая, что и с кем могло попасть к излишне креативной парочке. — Прайм, шли мне копию этого закона, я с ним ознакомлюсь, и если все в порядке, то мы с тобой его подпишем. А всем твоим работничкам, ты, Рэтчет, донесешь светлую мысль, что в благодарность за легализацию они не должны трепаться о том, что увидели на «Арке»!
Пипо и Фиксит смотрели какую-то похабщину на большом экране и фыркали. Бэкфайр был в глубоком оффлайне.
— Вырубайте. Поговорить надо, — Эсксейван какое-то время постоял за их спинами, но реакции не дождался.
Пока они не досмотрели ролик с героями войны: Бичкомбер, Хаунд и Бамблби очень замечательно проводили время вместе.
— Да, вот от автоботов я такого не ожидал, — Пипо пьяно пошатнулся. — Спасибо, Телетран, можно выключить.
— Чего именно не ожидал? Ну, тройничок. Они ведь тоже мехи, — Эсксейван прошел к платформе, уселся рядом с Бэкфайром. Тот вяло дернулся, но не очнулся. — Им тоже хочется.
— Я о другом. Скраплету понятно, что ничего по-настоящему безумного или извращенного там не будет, но даже это… Сколько наших на эти их развлечения посмотреть успело? И сколько теперь эти записи будут стоить на черном рынке, м-м?
Фиксит дернул Пипо за локоть и со значением покосился на потолок, затем постучал себя по аудиодатчику.
— Так я же не о себе, — Пипо осклабился. — В том и прелесть, что нас тут много. За руку никого не поймаешь.
— Ты же вроде не хотел, чтоб тебя похищали, — Эсксейван постарался сказать это спокойно, хотя внутри все кипело от возмущения. — Аж бластером в копа тыкал.
— Естественно, я не хотел! А ты что, сильно хочешь, чтобы тебя похитили, насиловали, под чипами или под наркотой, а потом убили? Я и под запись это скажу, и где угодно: раньше надо было Рэтчету подумать о нас, раньше. Как и всем этим умникам. И Рикошет мог раньше подумать. А Рэтчет, пожалуй, только порадуется, что из «Один Девять» все побегут. Меньше народу — меньше проблем. Ну и что нам здесь теперь ловить? Ты ведь знал, что нам угрожают, потому что Рикошет с тобой поболтать любит. Сказал бы ему, что пора уже в полицию обращаться. Да к самому Прайму, может, здание в центре города, это почти что теракт, нет? Если этот закон о легализации протащат, он в любом борделе будет работать, а энергон и шаниксы нам нужны сейчас. Не когда Рэтчет соизволит разобраться, как и чем ему управлять!
— Пипо, он Рикошета жалеет, — громким шепотом заявил Фиксит; на Эсксейвана он не смотрел. — Это нам все равно, где и кому порты подставлять. А Рикошет много теряет. Как и его любимый интер.
Эсксейван шагнул в ремблок. К счастью, новый босс сейчас был где-то не здесь. Здесь около бессознательного Айсфинга сидел Рикошет, и, как показалось Эсксейвану, пребывал в поверхностном оффлайне, пока не услышал шаги.
— Как он?
— Будто ты не видишь, — сердито ответил Рикошет. — Никаких изменений. В себя не приходил.
Помявшись, Эсксейван все-таки решился осторожно обнять Рикошета.
— А может, музыку ему поставим? Говорить с ним как-то глупо, по крайней мере, я бы себя чувствовал глупо, но вдруг любимая музыка даст ему знать, что мы его ждем? Что ему нравилось слушать?
— Где мы проигрыватель возьмем? Их корабельный ИИ только и умеет порнушку рандомную показывать!
— Можем спеть, — Эсксейван улыбнулся. Рикошету всегда нравилось, как он поет.
И они спели о том, что никогда нельзя сдаваться, и о том, что любовь способна выдержать все и помочь в любой беде. И дурацкую песню о пришельцах, которых прилетели, чтобы принести счастье. Эсксейвану она не нравилась, но подпевать было легко, ведь она почти вся состояла из припева.
Рикошет еще хотел спеть песню о революции, но вовремя вспомнил, что здесь вообще-то автоботский корабль. Конечно, эта песня была о восстании в принципе, и очень вероятно, что ее писали не для десептиконов — но те успели сделать ее своим символом. Жалко. Хорошая была песня.
Вспомнив ее слова, Эсксейван вспомнил и о насущных проблемах. «Многие теряют работу и дома, а часто — еще и надежду…» И в самом деле, как раз про них сейчас.
— Слишком многие хотят уйти — или в другие заведения, или совсем. Уйти из профессии, я имею в виду. Новая жизнь, как по всем новостям бубнят с цикла перемирия. Я боюсь, заново отстраивать и открывать «Один Девять» будет просто нерационально. Это если у Рэтчета найдутся на это деньги, в чем я тоже сильно сомневаюсь. Скажи мне, Рико, мы уйдем или останемся?.. Рико, посмотри на меня.
— Я его не брошу, — Рикошет сжимал безвольную ладонь Айсфинга. — Значит, куда Рэтчет, туда и я.
— С чего ты взял, что Рэтчет его выкинет на пустырь перед кораблем, едва мы объясним, что «Один Девять» — уже руины, на которых ничего не выстроишь? — обалдел Эсксейван.
— Как я могу просить меха, чтобы он слушал свою добрую искру, а не треп о шаниксах со всех сторон, если сам уйду искать лучшей жизни? — ответил Рикошет вопросом на вопрос. — Может, у нас немного таких, как Айсфинг, вышедших в тираж, но они куда пойдут? И кто будет напоминать Проулу о похищенных интерах? Если Рэтчет разочаруется в своем наследстве окончательно, Проулу тоже незачем будет их искать как следует. Зацепок нет, и все тут, пойдет другими делами заниматься. Нет уж, Эсксейван, к мехам по-нормальному надо. Как ты к ним, так и они к тебе.
— Вот что ты тут сидишь? — снова пробурчал Рикошет. — Шел бы делом занялся.
— Буду я за тебя что-то делать, как же. Уже пробовал. Получил тонны шлака со всех сторон — и никакой благодарности. И вообще, корабль не твой. Где хочу, там и сижу, — Эсксейван не первый ворн знал Рикошета и все его нехитрые манипуляции. Сейчас они поругаются, Эсксейван уйдет, начнет волноваться и думать, как там Рикошет… и в итоге добровольно и бесплатно займется работой того же Айсфинга, чтобы хоть через него узнать, что Рикошет больше не сердится. Ничего ответственного и серьезного, но следить за порядком в таком заведении, как «Один Девять» — это в принципе работа не для одного меха. То фемки поссорятся, то пропадет что-то у кого-то, да и пыль в труднодоступных местах надо протирать иногда, и наличие энергона проверять… дел много. — Айсфинг мне не чужой, между прочим!
Рикошет не стал отвечать, и в наступившем молчании Эсксейван почувствовал, что снова остался в дураках. Всегда в его жизни так выходило: стоило ему привязаться к кому-то, даже не влюбиться, просто привыкнуть… и вдруг, незаметно для него самого, как-то так получалось, что он отказывался от всех своих стремлений. Когда его никто и не просил, когда никто не догадывался, что ему чего-то хотелось для себя лично!
У Эсксейвана ведь были клиенты, которые предлагали его забрать. Нет, никакой любви до послеискрия, все могло еще и не срастись… но это был шанс. Десятки шансов. Если бы Эсксейван выбрался из борделя и начал показываться в разных местах с крутыми и обеспеченными мехами, другие мехи, не менее крутые и обеспеченные, тоже обратили бы на него внимание. Мог бы сейчас, к примеру, на личной яхте валяться на мягкой платформе, музыку слушать и энергон с вкусными присадками пить. Много чего могло бы случиться, если бы Эсксейван не тормозил и не вспоминал о Рикошете — но не случилось.
Эсксейван, между прочим, честно пытался не торговать собой — давно, еще после учебы. Мало ли что там в прошивке у меха, на нем не написано, в конце концов! Эсксейван пел на улицах и на заправках, коннектился и тусовался, чаще бывал в минусе, чем в плюсе, но все же был счастлив… Пока не понадобились шаниксы одному хорошему другу. Иначе тот — и все они, молодые музыканты и певцы, привыкшие выступать в его баре, — лишился бы не только бизнеса, но и жизни.
Эсксейван расстался тогда со своей любовью, не сумевшей простить и понять. Видимо, то была не любовь. А послушать старых приятелей в спасенный бар заглядывал еще долго. Иногда и сам пел с ними вместе. Пока война не разрушила начисто тот квартал города. Даже руин не осталось, и Эсксейван знать не знал, выжил ли Кэмшафт и где он теперь…
— Нашел где оффиться! — выдернул из воспоминаний голос Рикошета. — С чего ты взял, что Айсфинг вообще будет рад тебя видеть?
— Иди наболт, — привычно огрызнулся Эсксейван. В «Один Девять» он бы уже искал, что разбить о тупую башку Рикошета. Но здесь все же был чужой ремблок, и лишних предметов тут тоже не валялось, хотя Эсксейван по привычке осмотрел все помещение и прикинул, о чем он будет жалеть меньше всего. — У нас с ним свои дела.
— Знаю я ваши дела! Таскаешь старика на гонки, чтоб у него там искру коротнуло от волнения! Сколько раз я тебе запрещал?! — Рикошет так увеличил громкость, что сам испугался и беспокойно покосился на двери. Хотя любому идиоту, не страдающему топографическим кретинизмом, понятно было бы, что комната для персонала с другой стороны, а за дверью пустая приемная.
— Мне нравится смотреть, — Айсфинг очнулся, а они оба и не заметили. — Я ведь тоже раньше гонял. И лучше, когда на одной из точек маршрута сидит поручитель. После аварии пока еще спохватятся, пока на колеса поставят и в медцентр отвезут, пока в медцентре примут, пока догадаются кому-то сообщить…
— Если б этому идиоту хватало легальных гонок, я бы слова не сказал!
— Может, и гонки теперь легализуют, — фыркнул Эсксейван. — Ну а что, открыли же бойцовский клуб на окраине? Чем гонки по бездорожью хуже? Гоняли и будем гонять! Что нам делать на чистеньких треках? Я там как в поворот не впишусь, так сразу всех мелких раскидаю ненароком! Давай, Айсфинг, подскажи Рикошету, как Рэтчету еще и про наши гонки нашептать! А то у нас все работнички собрались уходить на самозанятость или в другие заведения проситься, а Рико сидит и на тебя смотрит. Ниболта без твоих ценных указаний не может, бедняга, — болтая, Эсксейван ловко отсоединил от кресла мягкую спинку и подсунул ее под плечи Айсфинга, помогая тому приподняться и устроиться полулежа. — Рико, вот что ты фейс кривишь опять? Потом все обратно поставлю, у меня руки из нужного места растут, в отличие от тебя!
— От веса твоего бампера сейчас ремплатформа треснет, — Рикошет не остался в долгу.
— И капота тоже, — Эсксейван гордо похлопал себя по названной части корпуса, наполированной и украшенной затейливой аэрографией. — Не забывай про мой капот! Он, конечно, иногда мешает, но зато всем нравится!
Ремплатформа и правда подозрительно поскрипывала, Айсфинг весил не меньше Эсксейвана, вместе тонн шестнадцать выходило точно. Но уступать свое место легкому и хрупкому Рикошету Эсксейван не собирался, вот еще!
— Так вот, — он прижался к Айсфингу. — Без твоего жизненного опыта нам никак не обойтись. Рикошет, бедняга, другой жизни не знает, кроме «Один Девять», так что он задумал до последнего держать от Рэтчета в секрете, что «Один Девять» настал полный и бесповоротный квинтец.
— Да что ты все врешь?! — теперь Рикошет на дверь не оглядывался. — Я хочу, чтобы сначала нашли всех похищенных и отремонтировали всех пострадавших, и чтобы деньги хоть какие-то заплатили за отработанное! И да, если Рэтчет пока не понимает, насколько все плохо, пусть не понимает и дальше, хоть какая-то мотивация ему разгребать эти горы шлака! Я что, один должен обо всем думать?! Тебя или Айсфинга подпустить к новому боссу, так он сбежит через пару циклов: от твоего хамства, — ткнул Рикошет пальцем в сторону Эсксейвана, — или от твоих поучений, как надо и как все было зашибись триста ворн назад! — это уже Айсфингу.
— Не «зашибись», а Золотой век Великого Кибертрона, — поправил тот с лукавой улыбкой. — Следи за лексикой, мой дорогой, если не хочешь создать у нашего нового владельца превратное впечатление.
Айсфинг — в том самом Золотом веке — был элитным интером, с верхних этажей. В то время крупноформатные внедорожники тоже не считались престижными партнерами, но Айсфинг, видно, кому-то сильно приглянулся. А если пару ворн потрахаться с сенатором или с самим Праймом, никто уже не вернет тебя вниз. По крайней мере, так заведено было в «Один Девять».
— Пока всех наших заправляют, — вернулся к делам Эсксейван. — Гнать их тоже никто не гонит. Но один Праймус знает, сколько еще это продлится.
— А что с Игуанусом и Рэттрэпом? — поинтересовался Айсфинг.
— Их не похитили, но обоих избили, — вспомнил Эсксейван. — Видимо, решили, что с ними никак не договориться, да и покровители у них были ого-го, короче, просто вывели наших лучших работников из строя.
— Они дали показания, я надеюсь?
Эсксейван покосился на Рикошета. Тот пожал плечами.
— Я же говорил, он ниболта не делает без тебя! — оправдался Эсксейван.
— Но теперь я очнулся, — заметил Айсфинг недовольно. — И пока не услышал ничего конструктивного. Ни отчета, ни предложений по исправлению ситуации.
— Я сейчас им напишу, — опомнился Рикошет. — Сейчас все выясню!
— Я списки составил. Всех пересчитал. Потом всех обошел и еще раз пересчитал, — Эсксейван рылся в саб-спейсе, пытаясь не выронить на чистый пол ремблока ничего лишнего. — Где же эти фраговы датапады…
Найти датапады он не успел, в помещение вошел автобот с каким-то прибором в руке. Представился Смоукскрином и объявил, что его послали сосканировать сигнатуры гостей, чтобы, значит, дать им оптом гостевой доступ к Телетрану.
— Отчеты рекеров вы не увидите, естественно, но подключение к новостным канам, доска объявлений «Арка», сетевые магазины и прочие мелочи вам станут доступны, — объяснил он. — Да, из фонда Прайма вам всем, как пострадавшим, переведено по тысяче шаниксов.
— А выходить в город можно будет? — уточнил Айсфинг.
— Нет. Проул распорядился, чтобы никого не выпускали. Опасно это сейчас. Рэд и Инферно сейчас осматривают то, что осталось от здания, и говорят, что поджогов было минимум два, — Смоукскрин сосканировал сигнатуры каждого, подписал файлы и отправил их в Телетран. — Ваш филиал на десептиконской стороне взяли под охрану. Я не имею точных сведений, но Джаз сболтнул, что типа вовремя. Потом замолчал и отнекался, что он ничего такого не говорил, всем показалось. Но лейтенант в пустом трепе в таких делах не замечен, так что…
Смоукскрин развел руками и ушел, добавив, что скорее всего, расследование будет вести лично Проул, поскольку очень уж серьезное ЧП, практически теракт. Такое расследование первому попавшемуся не доверишь.
Некоторое время все трое молчали, переваривая новости.
— Вам придется рассказать про письма с угрозами, — заметил Эсксейван, поближе притискиваясь к Айсфингу. — И скорее всего, Проул будет очень недоволен, что от него это скрыли.
— Мы мылись вместе в душе, Прайм говорил, что он очень злой, но я ничего такого не заметил, — Рикошет оперся на платформу Айсфинга локтями.
— Полагаю, Прайм лучше своих подчиненных знает, — проворчал Айсфинг. — Эскси, так что там со списками?
— Я отдал датапад Проулу, а копию куда-то задевал, — повинился тот.
— Посмотри в последних загрузках, — подсказал Рикошет.
— Точно, вот он, — Эсксейван перебросил файл обоим и притих. Возвращаться в выделенный ему отсек, чтобы снова выслушивать пьяную болтовню Пипо, не хотелось. Но ведь и в ремблоке им явно не разрешат остаться.
— Самые лучшие пропали, — ознакомившись со списками, резюмировал Айсфинг. — И Юникрон его знает, согласится ли Проул разыскать их.
— Проул же скопировал все данные с компьютера «Один Девять», так что контракты этих парней еще действуют, — заметил Рикошет. — Парочку из «Зеленого энергона» он точно сюда привез. Спрингер их утащил куда-то вниз, как я успел заметить.
— В тюремные камеры, скорее всего. На «Арках» они в самом низу располагаются, — Айсфинг погладил его по голове. — Я знаю, о чем вы думаете. Но «Один Девять» переживал и не такие плохие времена. На моей памяти это далеко не первый пожар, и далеко не первый крах.
— Но настолько плохо давно не было, даже на твоей памяти, — возразил Рикошет. — Тем более что многие от нас собрались уйти. Они и раньше хотели, просто не видели повода, но пожар все для них прояснил.
— Дорогие мои, не стоит унывать, — убежденно ответил Айсфинг. — Запомните, если дела в борделе идут плохо, то надо не платформы двигать, а интеров менять.
— Было бы на кого, — пробурчал Эсксейван.
— Найдем на кого, — Айсфинг улыбнулся. — Я ведь только коннектиться не могу, а соображаю очень даже неплохо.
— Лишь бы босс проникся твоим планом, — Эсксейван передернулся, словно от холода.
Из того ролика, что Телетран им показал, ему больше всего запомнилась мелодия. К ней хотелось подобрать слова и спеть получившуюся песню. Почему-то ему казалось, что песня должна быть про одиночество. Но сочинять он был не мастак, этим в его группе занимались другие, он только пел. Почему-то вспомнилось, что на «Арке» были известные певцы довоенного периода — Джаз и Бластер. Может, музыку сочинил кто-то из них еще в мирное время, а спустя ворны неведомый монтажер горячего видео просто наложил ее на картинку? Но ничего подобного не вспоминалось, а думать, что мелодия была написана специально для видео, почему-то не хотелось.
Выйдя из мойки, Проул направился в отсек к Спрингеру. Тот жил сейчас один, в уютном, просторном отсеке с большой платформой. Хотя тоже уже готовился съезжать. По пути Проул просматривал отчет Телетрана. Выходка с порно-фаерволом немного встряхнула гостей, и они сейчас активно обсуждали свое житье и перспективы. И перспективы виделись им мрачными. Проул, честно говоря, был с ними согласен. Уж очень кривая была бухгалтерия в «Один Девять». Возможно, раньше это и имело смысл, когда все шаниксы сосредотачивались на одном счету, а потом с него рассылались в виде зарплаты раз в какой-то период непосредственно интерам, но именно эта система и привела к краху всего. Свиндлер настроил перекачку всех средств со счетов на свои, замаскировав, как мог, эти транзакции. И в итоге хоть в каком-то плюсе остались только те, у кого клиентами были меха сильно довоенного воспитания, привыкшие расплачиваться наличкой. Но таких было исчезающе мало. И самой главной задачей Проулу виделось даже не устройство интреботов на жилье в «Арке», а оплата их труда. Будут шаниксы — они на все согласятся. А для этого надо поймать Свиндлера. И потрясти эту свинью как следует. Проул рассчитывал, что именно Спрингер поможет ему в этом благородном деле.
Спрингер торчал в отсеке, болтал со своими рекерами по голосвязи. Объяснял, что док пока точно никого из работников не допустит до работы, поэтому придется потерпеть. «Ах да, рекеры же любят именно этот бордель», — вспомнил Проул. Самого Спрингера, насколько Проул помнил, не привлекали развлечения такого рода, но команде он шаниксы на это дело регулярно выдавал.
— Проул пришел, потом договорим, парни, — Спрингер заметил его и смахнул все голограммы, отключая связь. — Все вроде нормально прошло, у интеров отходняк, они там напиваются в общем жилом секторе.
— Это все хорошо, — Проул подошел поближе к рекеру. — Знаешь, Спрингер, а я тут нашел в каталоге то, что ты мне подаришь на годовщину нашего знакомства…
— Это когда я тебе по морде съездил за то, что ты приказал отступать? — приподнял надлинзовый щиток Спрингер, добродушно улыбаясь и подтягивая Проула поближе к себе.
— Да, эта знаменательная дата наступит через примерно четверть ворна, — Проул прижался к нему боком, насколько позволяли дверцы-крылья. — Вот, смотри.
Над его ладонью сформировалась голограмма с изображением платформы для отдыха: с бесконтактной подзарядкой, с толстым слоем вспененного полимера, имеющего к тому же эффект памяти и еще кучу всяческих очень нужных для любого уважающего себя трансформера функций. А также шикарный размер. Как обещала реклама, на ней свободно могут спать два трехрежимника и еще место останется. Видимо, либо для третьего трехрежимника, либо для парочки мехов стандартного размера. Цена, впрочем, впечатляла не меньше функционала. И то, что доставка, установка и настройка шли в подарок купившему, как и гарантийное обслуживание на десять ворнов, не делали ее более доступной.
— И я ее тебе подарю? — с некоторой долей скепсиса уточнил Спрингер.
— Да, — Проул был серьезным. — С золотистым бантиком сбоку. Я на ней лежал, она невероятно удобная. И даже если у тебя вдруг выщелкнутся лопасти, то покрытию это не повредит.
Спрингер хрюкнул. Проул пожал плечами. Ну да, это было нечестно, следить за ним через все камеры, но как бы тогда Проул узнал столь пикантный факт, что иногда, полность отдавшись страсти, трехрежимник перестает контролировать субкарман с лопастями, и они материализуются, пропарывая покрытие платформы?
— Я так понимаю, что ты мне столь оригинальным образом признаешься в любви и предлагаешь жить вместе?
— Да, — Проул не стал юлить. — А ты разве не согласен?
— Ты прав, я согласен. Правда, почему-то хотелось чего-то более романтичного, но это же ты, а ты и романтика как-то не стыкуетесь.
— Грязный навет, и ты в этом убедишься в процессе нашей совместной жизни, — Проул сверкнул оптикой и легонько щелкнул Спрингера по носу. — А теперь пойдем ловить Рэтчета и добывать шаниксы на покупку платформы!
— Мы ограбим дока? — Спрингер, кажется, даже не удивился предложению.
— Да зачем его грабить, он уже ограблен, — Проул выбрался из объятий. — Он просто подпишет тебе дарственную на пять процентов акций «Один Девять», а мне — заявление на розыск Свиндлера и украденных со счетов борделя шаниксов. А потом мы с тобой пойдем и вытащим эту свинью из теплой норки и хорошенечко потрясем.
— Нда, шикарно придумано — я имею акцию борделя, а ты — меня, — Спрингер откатил дверь, выпуская Проула в коридор «Арка».
— А Рэтчет имеет силовую поддержку. И всем хорошо, — развел руками Проул. — А главное — я добрый и не планирую призывать в этот мир Юникрона.
— Это да, — согласился Спрингер, посылая Телетрану запрос на лифт. — Тебя вместе с Юникроном этот мир может не выдержать и уйдет в тотальную перезагрузку. А это неинтересно, ведь не факт, что мы там будем.
Рэтчет из душа ушел прямо в ремблок, но не в сами ремонтные помещения, а в комнату персонала. Осмотрел открывшуюся ему картину — четверо практикантов, три медика из борделя, Персептор и Ферст Эйд просто отключились за столами. Кинув взгляд на мониторы и убедившись, что с пациентами все в порядке, Рэтчет начал перетаскивать коллег на платформы для отдыха. Из-за ограниченного количества этих самых платформ укладывать медиков на них пришлось по двое. Персептор проснулся, едва Рэтчет к нему прикоснулся.
— Я в полном порядке, док. Ты бы сам лучше отдохнул, еле на ногах же держишься, — Персептор потянулся, тоже кидая взгляд на мониторы. — Гляди-ка, Айсфингу лучше стало, очнулся. Пойдешь, проверишь? Или мне сходить?
— С ним там двое сидят, Рикошет и кто-то из интеров, я его на площади видел. Мирно сидят, только стул раскрутили, да и показатели у Айсфинга в норме, он не самый тяжелой среди пострадавших, — Рэтчет угнездился в своем любимом кресле и потянулся к шкафчику, где он хранил энергоновые кристаллы. — Хорошо, что я их никуда не унес. Будешь?
— Не откажусь.
Они захрустели кристаллами. Время тянулось медленно. В ремблок заглянул Смоукскрин, считал у всех находящихся там гостей сигнатуры, помахал рукой в камеру для Рэтчета и убежал дальше. Рэтчет попробовал связаться с Оптимусом Праймом, но он был недоступен. Видимо, ушел отдыхать. Или в часовню, куда были унесены все погибшие. Это было даже более вероятным.
— О, Проул пришел, — заметил тактика в углу одного экрана Рэтчет. — Интересно, что ему надо?
— Так к нам и идет, сейчас узнаем, — заметил Персептор. — Так, а это уже интересно! С ним Спрингер.
— Пф, да он как к Спрингеру в «Один Девять» примагнитился, так и не отлипает, — заметил Рэтчет. — Он его даже увел в номер, доказывал наличие у себя соединительной системы и ее функциональности.
— Вот дела творятся, а мы и не знаем! — оптика Персептора аж засияла от предвкушения. Но узнать что-то больше он не успел, Проул откатывал дверь в комнату отдыха.
— Док, мне от тебя нужно три подписи, — он протянул Рэтчету датапад. Рэтчет взял и стал изучать.
— А что не десять? — потыкал он в первое заявление. Персептор заглянул через плечо и прочитал дарственную на имя Спрингера пяти процентов акций «Один Девять».
— Проул высчитал, что для покупки нравящейся ему платформы этого вполне хватит, — подал голос подпирающий стену Спрингер.
— А еще это максимально возможный размер пакета акций, который дает неплохую прибыль, но при этом не обязывает владельца участвовать в управлении «Один Девять», — дополнил Проул. — Док, тебе стилус дать?
— Свой есть, — отказался Рэтчет, пролистывая дарственную и читая свое заявление на розыск свиньи Свиндлера и спижженых им шаниксов. Вот да, прямо так, на земном сленге.
— Да ты просто в ярости, раз такие слова можешь писать в заявлении официальном, — пробормотал Рэтчет, начиная читать третий документ. Это было заявление на розыск пропавших работников «Один девять». — Но свинью привезешь ко мне, хочу ему лично наплевать в рожу.
Рэтчет достал стилус и подмахнул все три официальных бумаги.
— Сейчас сгоняем со Спрингером кое-куда, Свиндлер еще от Кибертрона далеко не улетел, думаю, к вечеру вернемся, и тогда ты ему наплюешь, да и не только ты, думаю, желающих много найдется, — сообщил Проул с улыбкой. — Спрингер, скажи Импактору, чтобы не выпускал наших гостей с «Арка». Рэд Алерт мне тут прислал сообщение, что он возбуждает дело о поджоге.
— Уже, шеф, — Спрингер махнул рукой. Едва они вышли, как Персептор развернулся к Рэтчету:
— Док, я хочу подробностей! То, что командир на бампера Проула давно смазкой капал, это вся команда знает, но что это взаимно — такого никто даже не предполагал! Проул же как нарочно перед Спрингером такой сволочью был, что кто другой бы его такого не то, что любить, на одном корабле отработку сливать бы не стал!
— Ну, я много-то не видел, да и Проул камеру в номере отключил вместе с записью звуков, но кое-что я заметил, — Рэтчет улыбнулся жаждущему рассказа Персептору и пододвинулся поближе. — Вот, смотри…
Когда есть заявление — оформить дело можно за пять минут. Тем более, если ты уже все высчитал. Выписав сам себе ордер на арест Свиндлера, Проул заказал мост на Луну-1 для двоих. До космопорта он летел в Спрингере, тот сам предложил такую рационализацию. Мол, расстояние всегда короче пути. Подумав, Проул согласился. В космопорте никаких проблем не возникло, они спокойно прошли к мосту и отправились на Луну-1. На спутнике Проул договорился, чтобы им зарезервировали время на обратную дорогу.
— Когда вам будет удобно? — служащий космопорта развернул график.
— Через три часа, — сразу ответил Проул. Свиндлер сам открыл им дверь, стоило только постучаться. А все потому, что он ждал своего приятеля, который вышел за энергоновыми сладостями. Приятеля, который как раз вернулся с коробкой чего-то дорогого, потому что на ней не было названия, просто логотип фирмы-производителя, сейчас крепкой хваткой держал Спрингер. И жизнь этому приятелю явно была не мила.
— Ну что ж, Свиндлер, ты арестован за хищение шаниксов со счетов борделя, где ты был управляющим, — Проул достал наручники и покачал ими перед носом Свиндлера.
— Врете! Рэтчет даже не знает, что он унаследовал «Один Девять»! — самомнения, однако, Свиндлеру было не занимать. Пусть он и смотрел на Проула, сильно закидывая голову, потому что ростом был Проулу по пояс.
— Да что ты говоришь? — Проул отлично изобразил голосом изумление, оставаясь абсолютно спокойным внешне. — А у меня вот его заявление есть, где он тебя арестовать просит и шаниксы вернуть.
— Врете! — Свиндлер, хоть и выглядел абсолютно уверенным, что ничего ему сделать не посмеют, все же попытался захлопнуть дверь, но тут уже вмешался Спрингер, подтолкнув вперед его приятеля. Тот влетел в комнату, сбил с ног Свиндлера, и оба они упали, снеся столик с расставленными на нем кубами энергона. Проул и Спрингер шагнули следом, захлопывая дверь от любопытных взглядов. А дальше просто растащили обоих трансформеров, приятеля вытолкали вон вместе с коробкой конфет, а Свиндлера поставили перед фактом, что шаниксы придется вернуть. Все, до последнего, да еще с процентами за использование.
— Я не могу вернуть все! — взвизгнул Свиндлер, вертясь на кресле и пытаясь смотреть на Проула и Спрингера одновременно. Что было затруднительно, ведь Проул стоял справа от него, со стороны окна, а Спрингер остался возле двери, слева от Свиндлера.
— А куда же ты дел такую прорву шаниксов? — ласково спросил Проул. — На сладости спустил?
— Я не такой дурак! Я вложил их. Акции купил, разных фирм, — Свиндлер схватил датапад и прижал его к себе покрепче. — Это я должен был унаследовать «Один Девять»! Он мне обещал. Но оказался таким идиотом, что даже не аннулировал свое старое завещание!
— Да мне без разницы, — пожал плечами Проул, — что там тебе обещали и почему не выполнили обещание. Ты мог вполне мирно договориться с Рэтчетом, но предпочел преступление…
— Я взял то, что принадлежало мне по праву! — перебил его Свиндлер.
— По праву все принадлежит Рэтчету. И ты ему вернешь все, — Проул протянул ему свой датапад, где уже были открыты соответствующе заполненные документы. — Сначала шаниксы, потом разберемся с акциями.
Как ни визжал и ни сопротивлялся Свиндлер, Проул добился своего — все оставшиеся шаниксы ушли обратно на счета «Один Девять», а акции были переписаны на Рэтчета.
— А проценты отработаешь, — подытожил Проул, показывая жестом Спрингеру, что уже можно надевать наручники. Спрингер, который до этого держал их в руке, шагнул к креслу, где сидел Свиндлер. Поняв, что все кончено, тот швырнул в Спрингера датапад, а сам выщелкнул нож из запястья и кинулся к Проулу, метя в шейные кабели. Проул отпрыгнул, но Свиндлер все-таки умудрился порезать его, попав острием в один из энергоновых шлангов. Но больше сделать он ничего не смог, так как Спрингер без затей стукнул его кулаком по голове. Оптика Свиндлера замигала, он пошатнулся, с грохотом осел на пол и отключился.
— И почему все, кого я задерживаю, пытаются перерезать мне эти несчастные кабели? — пробормотал Проул, наблюдая, как Спрингер защелкивает на Свиндлере наручники и достает ремнабор, чтобы залатать пробоину.
— Видимо, обвинений по имеющимся статьям им мало, — Спрингер побрызгал на рану спреем и прилепил полоску металлизированного скотча. — До «Арка» доживешь, а там док тебя подремонтирует.
— А поцеловать для лучшего заживления? — Проул вроде бы ничуть не изменился, даже поле осталось такое же ровное, но жажду нежности и внимания Спрингер уловил. И поцеловал Проула в заклеенную рану, а потом и в губы. Ответный поцелуй оказался неожиданно страстным и долгим, словно Проул забыл, где они и кто валяется на полу в этой же комнате. А может, Проулу было просто налить.
— У нас осталось не так уж и много времени, — напомнил Спрингер.
— Да, забрасывай эту свинью в багажное отделение и поехали, — кивнул Проул, с печальным вздохом вентсистем отстраняясь от Спрингера. — Давай помогу.
Спрингер трансформировался в машину, Проул забросил застывшего в неестественной позе Свиндлера ему в багажное отделение, потом Спрингер вернулся в робоформу, переправив задержанного в подпространство, и они не спеша отправились пешком в космопорт. Бухгалтеру «Один Девять» ушло сообщение о том, что шаниксы на счета должны вот-вот вернуться, чтобы он подумал, как их лучше распределить среди сотрудников.
— …таким образом, после всех выплат, у нас остается совсем немного шаниксов, не хватит даже на снос конструкций, если это вдруг понадобиться, а судя по инсайдерской информации о пожаре, там такие повреждения, что проще снести и не мучаться, — главный бухгалтер посмотрел на Рэтчета. Тот изучал графики, развешанные перед ним и думал. — Про акции я только знаю, что они есть, но пока не в курсе, что именно там есть и можно ли с ними вообще что-то сделать.
— Я узнаю у Проула про акции, когда он приедет на «Арк», — кивнул Рэтчет. — И тогда уже решу, как выплачивать зарплату. Пока вы свободны.
— Хорошо, — бухгалтер салютнул и вышел из ремблока.
Рэтчет вышел в ремблок и посмотрел на прибирающихся стажеров и медиков «Один Девять». Утром в ординаторской у парочки стажер-медик случился весьма бурный коннект и теперь они шипели друг на друга из разных углов приемного отделения, но никаких боевых действий разворачивать не собирались. Опыт подсказывал Рэтчету, что они разберутся без вмешательства со стороны.
— Док, — его окликнул вошедший в ремблок Оптимус Прайм.
— Пойдем, капитан, — Рэтчет махнул рукой в сторону коридора между отделениями. В ординаторскую как раз прошел Персептор, а медику хотелось хоть на пару минут остаться наедине с Праймом.
— Рэд Алерт настаивает на общем собрании, ему нужны видео с оптики всех, — сообщил Оптимус Прайм, задвигая за собой дверь поплотнее.
— Конференц-зал ведь подойдет? — уточнил Рэтчет. — Практически все могут ходить, кто не может, того можно привести на каталках или подключить им конференцию.
— Думаю, вариант с конференцией будет наилучшим, — кивнул Оптимус. — Скоро приедет Бластер, что-бы все наладить. Проул и Спрингер уже в космопорту Луны-1, ждут моста. Часа через два можно начинать.
— Хорошо, — Рэтчет сжал пальцами переносицу. — Я в растерянности, Оптимус… Что мне делать? Я попросил Телетран сделать мне краткую сводку из разговоров интеров — они не уверены в будущем «Один Девять». Проул пока молчит. Фарма шлет мне полные официоза распоряжения об явке на заседания клановой этической комиссии.
— Мы справимся, — Оптимус обнял его и погладил по шлему. — Прости, мне надо идти, там приехал Ультра Магнус и хочет меня видеть.
— Иди, — Рэтчет похлопал его по руке.
— Я позаботился об искрах погибших, — Оптимус сжал Рэтчету ладонь и торопливо ушел.
Рэтчет пару минут смотрел на закрывшиеся двери, потом стукнул по стене кулаком.
— Стены не виноваты, босс, — Айсфинг, которого поддерживал Рикошет, стоял в коридоре. — Простите, я хотел слить отработку, поэтому встал без разрешения.
— Твои показатели отличные, поэтому ходить можешь, но не долго и не далеко, — сверившись с показаниями приборов, улыбнулся Рэтчет.
— Босс, у Прайма есть право посещать бордели. Не все, разумеется, а только соответствующего класса. И никто, ни одна наглая морда из Сената или Этического комитета не может указывать ему, с кем из присутствующих в борделе ему коннектиться, — подмигнул ему Айсфинг. — Подумайте над этим.
