Собственно, Рэтчет тоже собирался переезжать. Он уже снял себе кварту в отличном доме с шикарным видом на Аякон, перетащил туда большую часть личных вещей. На «Арке» его пока держала необходимость привести в полный порядок ремблок перед консервацией. Вообще, на корабле их осталось всего ничего — Оптимус Прайм, Проул, Рэд Алерт, Спрингер и Импактор в качестве охраны… и вот он, Рэтчет. Все заканчивали свои дела, потом «Арк» планировалось поставить в док. Джаз предлагал водить туда экскурсии по шаниксу с носа. Оптимус тогда предложил именно ему и проводить эти экскурсии. Джаза это почему-то не обрадовало, и он отказался под каким-то благовидным предлогом. Впрочем, Оптимус Прайм и не настаивал.
В реанимационном отделении послышался шум. Рэтчет сверился с радаром — там был Проул. И потом он вспомнил, что тот именно на сегодня назначил инвентаризацию реанимационного блока. Видимо, что-то задел.
— Проул, не разбей мне там ничего! — крикнул Рэтчет в приоткрытую дверь.
— Все в порядке, это я немного столик передвижной зацепил, — отозвался Проул. Больше он не шумел.
Рэтчет же стал размышлять над предложениями, которые ему за последний месяц поступили. Преподавать в Медицинской академии, возглавить клинику, которую хочет открыть его клан, занять место ведущего специалиста в трех уже работающих медцентрах. И даже парочка издательств упрашивали написать мемуары — как умеет, спрос они ожидали все равно. Мемуары Рэтчет даже не стал обдумывать. А вот остальные варианты рассматривал всерьез и пока не знал, что выбрать. Допустим, преподавание и работу в клинике можно совмещать, если грамотно выстроить график. А можно принимать пациентов сразу в нескольких клиниках, чтобы охватить больше меха из разных секторов и с разными доходами, все равно дорогу обязаны оплачивать работодатели. Но тогда не получится преподавать, а на Кибертроне и так дефицит хороших медиков… Мало ли, с самим Рэтчетом что-то произойдет, и как тогда будут выкручиваться целых три медцентра? Как-нибудь выкрутятся, конечно, незаменимых мехов нет. Но Рэтчет сам не любил подводить ни коллег, ни пациентов. Свой клан, объединение талантливых медиков, он просто не имел права подвести — а они наверняка обидятся, если он выберет любую другую клинику. И, конечно же, не позволят ему принимать нуждающихся бесплатно. Даже по квоте, даже в свое личное время… Соклановцы считали его странным еще в старые времена, считали глупостью помощь наркоманам и бездомным, и вряд ли война многих из них изменила. Большинство и к полю боя не приближалось. Изменился сам Рэтчет — и сейчас чуял искрой, что не станет терпеть ни увещеваний «прекратить маяться дурью», ни шепотков за спиной. В таком случае, наверное, не стоило и начинать работать с этими мехами, но обижать их отказом без объяснений тоже не хотелось.
На что решиться, Рэтчет не знал и пока просто прикидывал варианты.
«Док, к тебе тут посетители», — пришло сообщение от Спрингера. К нему было прикреплено изображение.
Это было немного неожиданно, ведь никаких посетителей Рэтчет сегодня не ждал. Но почему-то он подумал, что это наверняка глава его клана решил навестить его и еще раз в красках расписать свое предложение. И поэтому картинку смотреть не стал.
«Я в ремблоке, давай их сюда», — ответил Рэтчет и вышел в приемную, чтобы его не пришлось искать по закоулкам.
«Э, ну ладно, идем уже».
Что-то Рэтчету показалось странным в этом сообщении. Может, междометия, больше уместные в устном разговоре? Все-таки Спрингер тормозил с ответом довольно долго — что тоже ему не было свойственно, кстати, — и мог бы за это время сформулировать что-то более информативное. Пропускать чужую болтовню мимо аудиодатчиков Спрингер умел в совершенстве, так что вряд ли его непрерывно отвлекали…
Впрочем, Фарма всегда имел особый талант заинтриговать собеседника с первой же фразы, подумал Рэтчет, разливая энергон по энергофорам. Проул, судя по звукам, все так же методично сверял с описями все подряд в реанимационном блоке. Закрыть туда дверь или нет, Рэтчет не успел решить, так как над входной дверью загорелась лампочка, показывая, что посетители уже пришли. Он разблокировал дверь.
— Добрый день, босс, — шестерых интеров Рэтчет точно не готов был увидеть на пороге своего ремблока.
О не просмотренной картинке он уже три раза пожалел. С другой стороны, если уж они решились на личный визит на «Арк», то в любом другом месте они точно так же бы его нашли. История, рассказанная интерами, поражала. Оказывается, Рэтчет унаследовал бордель «Один Девять», что бы это название ни значило. И от кого унаследовал! От Клэмси, с которым он вместе учился и который тоже был членом клана «Адаптус»!
— Да как он сам-то смог э т о унаследовать? — воскликнул Рэтчет, рассматривая предъявленные ему документы. Копии, точнее говоря. Закачанные в датапад.
— Как я понял, некий благодарный клиент отписал ему долю в нашем предприятии, — отпивая все-таки предложенный Рэтчетом энергон, начал объяснения самый старший из интерботов. — И как-то там все так хитро было расписано, что если один из партнеров деактивировался, то его доля делилась на оставшихся партнеров, если не было оставлено иного распоряжения.
— А была война, распоряжения если и были, то либо оказались неисполнимыми по причине смерти благополучателей, либо эти распоряжения просто не смогли найти, — присоединился второй интер. — Вот и делили доли между оставшимися, пока не остался только один и не унаследовал вообще все.
— А ворн пять назад он на бомбе подорвался, самым идиотским образом, — фыркнул старший. — Оставил управляющего. И все бы ничего, но Свиндлер обчистил счета нашего борделя и смылся! Вот тут-то нам и стало интересно, а кому, собственно, «Один Девять» сейчас принадлежит. Начали отправлять запросы и нашли старое распоряжение босса Клэмси о том, что все, что у него есть на момент его деактива, после оного наследует Рэтчет. И ваш идентификатор, так что мы ничего не напутали, босс!
— Но почему просто не выбрать нового управляющего? — удивился Рэтчет. — Уверен, у вас есть достойные кандидаты.
— Босс, назначить не трудно, я сам мог бы стать управляющим «Один Девять», поскольку уже выработал ресурс, но кто мне должен выписывать доверенности на операции с банковскими счетами и персоналом? А доступ в кабинет и главный компьютер? Все же заблокировано, — старший интер посмотрел на него устало и с некоторым раздражением. — И есть вопросы, решить которые может только самый главный. Например, восстановление медстраховки. С нами наотрез отказались иметь дело даже в бесплатном медцентре, а эти трое нуждаются в серьезном ремонте, их клиенты поломали. Мы ведь сначала с ними ходили, на лечение пристроить пытались, а потом, когда везде нам отказали, к вам завернули.
И если по поводу борделя Рэтчет был настроен весьма скептически, то отказать в помощи нуждающимся он точно не мог. Это было вполне понятно и привычно — раз есть пострадавшие, то надо оказать помощь. И какая разница, могут ли они заплатить, кто по знаку или месту жительства. Выставив всех лишних в комнату ожидания, он занялся ремонтом. Все промыл, прочистил, запаял, поменял кое-какие детали, настроил, опять запустил свой проверочный стенд. Интеры поначалу отнеслись к нему настороженно, но потом расслабились и даже объяснили, как получили столь специфические травмы, как разрыв приемного порта.
— Трое их было, видимо, приятели. К ним подошли их класса ребята, а они скандал подняли, мол, хотим помельче. Так-то без проблем, оборудование же стандартное, вопрос только в том весе, который мы можем выдержать, но у этих апгрейд расширяющий был, вот все и пошло трещинами, — рассказал один из пострадавших, кажется, его звали Саммлер.
— Ненавижу несертифицированные апгрейды, — честно признался Рэтчет. — Сначала себе навертят кучу всякого малосовместимого, а потом начинают ныть, что коннектор не встает, поворотники не срабатывают, а еще звуки странные идут при одной мысли о заправке энергоном. А один особо умный десептикон в порт себе главный парочку колокольчиков подвесил. Не спрашивайте, зачем, он и сам не знал! Он у нас в плену был, и Проула достало мелодичное треньканье при каждом движении, вот он и привел его ко мне на осмотр.
И Рэтчет вывел изображение, полученное с эндоскопа. Интеры пару минут рассматривали трехмерное изображение разреза того порта и висящих колокольчиков, а потом натурально заржали. Аж до слез.
— Сколько ворн на свете живу, а порт с колокольчиками впервые вижу, — простонал Саммлер.
— Жаль, что не лично довелось, — хихикнул его приятель, имени которого Рэтчет не запомнил.
— Так, это все прекрасно, но я хочу вам вот что сказать, — привлек их внимание Рэтчет. — Вам всем троим минимум неделю нельзя коннектиться в порт. Иначе все мои труды пойдут насмарку, потому что швы разойдутся, и итогом будет необходимость полностью менять порт. Не самая дешевая процедура, даже страховка ее покрывает только на двадцать пять процентов.
— Это если она вообще есть, эта медстраховка! — гневное состояние до этого момента молчавшего третьего интера, Фортейла, имя которого Рэтчет почему-то запомнил, чувствовалось даже с расстояния в пять метров. — Вот какой смысл рекламировать клинику, как бесплатную, а при обращении требовать номер страховки и отказывать в приеме, если она аннулирована? До войны можно было хоть в Тупик сходить, если совсем припекло, принимал там один, а сейчас и того нет.
— Оптимус работает над изменениями в законах о медицине, — примирительно поднял руки Рэтчет. — Но сразу их не получается принимать, эти изменения.
— Потому что слишком много тут шаниксов крутится, — отметил Саммлер. — Впрочем, как и у нас.
Итогом встречи стало буквально вырванное у Рэтчета обещание, что он познакомится немного с делами «Один Девять» и только тогда примет решение. Хотя самому ему хотелось покончить с владением борделем прямо тут. Но интеры ушли, а Рэтчет в самых расстроенных чувствах уселся оформлять проведенные операции.
— Я все проверил, ты реально владелец «Один Девять», — Проул положил на его стол датапад со списком оборудования. — И мне это даже нравится.
— Что может нравиться в этой ситуации? — сердито спросил Рэтчет.
— То, что этот бордель достался тебе. Я тогда смогу кое-что попробовать сделать, — Проул улыбнулся.
— Не знаю, что ты хочешь там делать, а я хочу как можно быстрее избавиться от него, — Рэтчет постучал пальцем по датападу, оставленному интерами. — Это не для меня.
— Так ты сперва посмотри на то, чем владеешь, а потом уже решай, — предложил Проул.
— Я туда зайду только в том случае, если меня туда на ручках приволокут, — фыркнул доктор. — И никак иначе. Лучше скажи мне, в реанимации все на месте?
— Я запомнил твое условие, — Проул хихикнул, видимо, представив эту картину, и наставил на него палец. — Отнесут тебя в бордель на ручках. Со всем возможным комфортом. Да, в реанимации все в полном порядке. А сейчас пойдем, надо все опечатать там и запереть.
— Я против. Так, для протокола, — пробурчал Рэтчет из могучего захвата Спрингера. Рекер вышагивал вслед за Проулом по направлению к зданию, сплошняком увешанному рекламой весьма фривольного содержания.
— Прежде чем принимать какие-то решения по собственности, на эту собственность хорошо бы взглянуть, как я тебе уже говорил, — наставительно поднял палец вверх Проул.
— Это бордель! Это не собственность! — Ретчет вытащил разводной ключ из подпространственного кармана и метнул его в Проула. Впрочем, тот легко отклонился, чем снискал полный уважения хмык от Спрингера. — А ты мне только попадись на верстак, я тебе руки с ногами местами поменяю!
— Я обслуживаюсь у Ферст Эйда, — невозмутимо уточнил рекер.
— Переведу к себе своим произволом!
— Спрингер, мы пришли, придай уважаемому Рэтчету вертикальное положение, — Проул остановился возле дверей и строго посмотрел на Рэтчета: — А ты веди себя прилично, не позорь звание светила кибертронской медицины.
Рэтчет злобно зыркнул на Спрингера и Проула, но драться не полез и удирать не стал. Тем более что из-за двери уже высовывались любопытные лица интерботов. При внимательном рассмотрении здание оказалось очень обшарпанным как снаружи, так и изнутри. Рэтчет брезгливо морщился, замечая неубранную пыль, грязь и плохо оттертый энергон практически везде. Полумрак в помещении объяснялся просто — не работала большая часть ламп.
— Добрый день, офицер, я начальник охраны, можете называть меня Рикошетом, — к их группе, застывшей в дверях, подошел невысокого роста трансформер спортивного молда. — Чем могу быть полезен?
— Я Проул, это Спрингер, и мы сопровождаем владельца этого небогоугодного заведения, — Проул представил всех. — Владельца зовут Рэтчет.
— Оу, вас все-таки нашли, босс! — радость Рикошета казалась вполне искренней. — Наконец-то здесь будет наведен порядок, а то уже на нас начались покушения.
— Что за покушения? — удивился Рэтчет, пожимая протянутую руку начальника охраны.
— Да работников запугивают, оборудование ломают. Конкуренты, Юникрона им в порт, — Рикошет скривился, и его светло-серое лицо стало мрачным. — Управляющий все доступные ему средства выгреб, счета почти обнулены, интеры держатся только потому, что у нас самые приемлемые для них условия контракта. Вот они и хотят сперва узнать, что предложите им вы.
— А с клиентами как? — уточнил Проул, проходя в зал и заглядывая за стойку бара. Бармен уже протягивал ему флешку со сканами всех разрешений на ассортимент напитков, твердых энергоновых лакомств и минеральных добавок.
— Да фигово с клиентами! — пьющий энергон золотистый интер махнул рукой. — Поставщик энергона цены на высокозаряженное взвинтил, музыкальная система у нас развалилась после стрельбы по ней, половина платформ нуждается в ремонте!.. Да что там про платформы говорить, у нас моющие средства месяц назад закончились, одной водой моемся!
— А это неприемлемо, — к разговору подключился другой интер, синий с белым, — клиент не должен чувствовать запаха другого клиента. Так-то оно есть еще немного, но мы решили эти канистры оставить для верхних уровней, сами без ничего моемся.
— Для верхних уровней? — Рэтчет недоумевающе посмотрел на потолок.
— Это все — бордель весьма высокого класса, — Проул взял флешку и убрал ее в субкарман. — Тут, где мы стоим, обслуживают всех, этажа с пятого обслуживают уже только состоятельных. А вот на самом верху обслуживают особых клиентов.
— Особые — это кто? — Спрингер тоже выглядел озадаченным.
— Повторяю специально для рекеров с пояснениями, — ухмыльнулся Проул, — здесь обслужат тебя и твою команду. Сделает это любой свободный интер, у вас выбора особого не будет. Меня, как офицера полиции, обслужат несколькими этажами выше. И пожелания учтут. И даже постоянного интера ко мне прикрепят, если я буду посещать это заведение регулярно. А вот еще несколькими этажами выше обслуживать будут только кого-то типа Ультра Магнуса, или эмирата Ксаарона, или нашего Миража. Набор услуг примерно тот же самый, только еще более клиентоориентированный, плюс возможен выезд на дом по желанию клиента. Там мехи рассчитывают стать постоянными любовниками, борделю это, разумеется, выгодно, вот и вкладываются в элитных интеров соответствующе.
— А если Прайм посетит это заведение? — Спрингер ничуть не обиделся на слова Проула «специально для рекеров» и был очень заинтересован новой информацией. Молодой мех, активировавшийся во время войны, о таком и не догадывался. Точнее, никогда не задумывался.
— О, это уже самый высший уровень, там буквально два-три интера на весь Кибертрон работают, — выдохнул Рикошет. — Собственно, они к вам на базу и ходили, когда выяснили, кто это все унаследовал.
— А если док захочет? — Спрингер ловко увернулся от кулака Рэтчета, который снова прошипел, что переберет его во что-нибудь непотребное.
— А Рэтчет тут хозяин и творить может все, что его искра пожелает, — ответил на вопрос Проул. — Есть еще разделение на предпочтения, есть еще и отдельные квартиры, есть филиалы, но в целом, самое главное находится тут.
— Что-то ты много знаешь про бордели, Проул, — Рэтчет скрестил руки и посмотрел на тактика своим фирменным взглядом.
— Я в нем практику проходил, — подмигнул ему Проул.
— Ээээ… какую? — растерялся Спрингер.
— Спрингер, ты самый умный из всех знакомых мне трехрежимников. Как ты думаешь, какую практику можно проходить в борделе? — Проул развел руками, призывая оглядеться. Интерботы пытались сдержать смех, Рикошет был спокоен, хотя оптика и мерцала, Рэтчет качал головой, тоже явно пытаясь уместить в своем сознании факт практики Проула в борделе.
— Понял, — выдавил Спрингер. — Юникрон побери, а парни всерьез считали, что у тебя это оборудование напрочь отсутствует.
— Вот поднимемся повыше, я тебе его персонально покажу. И даже сфотографировать разрешу, — серьезно отозвался Проул. — Парни, я бывший полицейский. Мы все начинали с отдела работы под прикрытием, и во многих случаях умение достоверно изображать интерботов очень облегчает жизнь. Так что у нашего Управления был постоянный контракт о практике для курсантов. Именно с этим борделем. Уверен, он до сих пор действует.
— Да вроде не разрывали его, — пожал плечами Рикошет. — Вот только курсантов давно не было.
— Давайте пройдемся и посмотрим тут все, — Рэтчет нахмурился, словно у него болела голова. — Не хочу затягивать с решением.
Верхние этажи, номера для приема клиентов, ремблок, общие залы на этажах, бары, подсобки, какие-то технические помещения — для Рэтчета все слилось в однообразную череду плохо прибранных помещений. В одном зале шла репетиция танцев на шесте, и прямо при них один шест сломался, а интербот ободрал себе краску на спине. Юркий и гибкий, он быстро вскочил, но Рэтчет успел заметить, что он припадает на правую ногу. Пришедший рабочий занялся демонтажом шеста, а интеры устало сидели на диване, вяло перекидываясь репликами о том, как теперь быть с вечерним шоу. На заглянувших они не обращали никакого внимания. Зато в другом зале их появление произвело настоящий фурор. Там сидели фемки, что-то обсуждавшие — и резко замолчавшие, когда гости вошли в зал. А потом одна, самая крупная из них, вдруг вскочила, раскинула руки и бросилась обнимать и целовать Проула, приговаривая, как она рада видеть свою звездочку искристую. «Звездочка» при этом сама активно лапала фемку, болтала ногами в воздухе и не выказывала ни малейшего неудовольствия от жарких объятий.
— Да мне никто не поверит, — убежденно пробормотал Рэтчет.
— Не удивляйтесь, что Сильвер так его тискает, босс, — фемка-минибот с рассеченным когда-то лицом продолжала натирать свою броню на ногах полиролью, с улыбкой смотря на разворачивающуюся сцену. — Он нас спас от Слагги. Выкупил наши контракты по всем правилам. Всех тех, кто захотел уйти от Слагги, конечно.
— А кто не захотел? — уточнил Рэтчет.
— Насильно мил не будешь, — к разговору присоединилась другая фемка. — Они посчитали, что так, как у Слагги — так оно и везде. Ну и погибли в итоге все. А мы вот рискнули. Тут тоже не сахар, приходится отдавать от тридцати до шестидесяти процентов заработка, но мы хоть за это действительно имеем многое — тот же энергон.
— Слагги нам на двоих куб в день выдавал. И не чинил, а его клиенты деликатностью не отличались, — пояснила полирующаяся фемка.
Тем временем Проул натискался с Сильвер и сам предложил двигаться дальше.
Кабинет владельца борделя был заблокирован. Но для Проула закрытых дверей не существовало, так что через пять минут возни с кодовым замком они попали внутрь.
Обстановка кабинета поражала воображение.
— А мойка тут тоже позолоченная и с брильянтами? — поинтересовался Спрингер, рассматривая трон, возвышающийся на чем-то вроде подиума прямо перед дверью. Композиция из пяти мониторов украшала стену справа от входа, там же пылилась клавиатура. В углу стоял небольшой сервер.
— Это все Свиндлер сделал, при прежнем боссе тут все скромно было, — Рикошет махнул рукой, включая свет. — Компьютер тоже запаролен, и пароля мы не знаем.
Пока Проул возился с подбором пароля, устроившись на стуле, притащенном Рикошетом из соседнего кабинета, Рэтчет вынужден был сесть на трон. За спиной Проула уже топтались Спрингер и Рикошет, стоять в стороне Рэтчет не хотел. Но и на троне он чувствовал себя крайне неловко, тот был неудобный и никак под сидящего не регулировался.
— Ну вот, я вскрыл компьютер, — сообщил Проул. — Иди сюда, док, перепаролим его на тебя.
Пять минут заняла настройка системы на Рэтчета, а потом Проул запустил полное копирование данных на принесенный с собой съемный хард.
— Проанализирую все на досуге, — объяснил он.
В дверь постучались. Рикошет прислушался к сообщению по внутренней линии и сказал, что к боссу пришел главный бухгалтер предприятия.
— Не называйте меня «боссом», — попросил Рэтчет.
— Ну нет, здесь ты именно босс, так что привыкай, — погрозил пальцем Проул. — И прикажи впустить бухгалтера, нам он необходим.
— Да погоди ты с бухгалтером! Я ничего в этом не понимаю, — Рэтчет махнул рукой вкруговую, имея в виду бордель. — Я даже не подозревал, что есть какие-то уровни обслуживания. А ты вот знал. И даже тут работал, как выяснилось… и вообще звездочка искристая, — ехидства в голосе Рэтчета хватило бы на весь «Арк», а может, и на «Немезис» бы осталось.
— А вот если ламбы вдруг меня начнут так звать — я буду точно знать, кому устроить несчастливую жизнь, — Проул оглядел присутствующих.
— Да знаю я тебя, тиран мелкий, и ты знаешь, что мы двое не любители сплетен, иначе ты бы Спрингера с собой не взял, да и сам бы не пошел! — Рэтчет подбоченился. — Но я это предприятие не потяну! И будет лучше, если борделем займешься ты. Вот, точно, я тебе его сегодня же и подарю! В знак теплых чувств, дружеских, исключительно дружеских! Ты был самым не раздражающим соратником, в конце концов, ты столько сделал для нас всех, без тебя, может, и победы бы не случилось…
— Я собираюсь возглавить Кибертронское полицейское управление, так что никаких борделей у меня в собственности быть не должно, — решительно отнекался Проул.
— Тогда я отпишу его Спрингеру! — мимолетное выражение ужаса на лице бесстрашного командира рекеров Рэтчет запомнил и сохранил в отдельную папочку в памяти. Чтоб на досуге пересматривать и наслаждаться.
— А кем будете конкурентов запугивать, босс? — Рикошет явно веселился, слушая их обмен мнениями. — Рекеры — это серьезный силовой аргумент, но никак не достойная фигура для владения элитным заведением вроде нашего. Не сердись, Спрингер, я не про то, что ты тупой, а про то, как вас воспринимают в соответствующих кругах. Лично я тобой восхищаюсь, выжить в тех плавильнях, куда вас посылали, да еще и командиром стать — это недюжинного ума надо быть кибертронцем.
— Нас многие недооценивают, — кивнул Спрингер, принимая объяснение Рикошета. — Но да, я-то точно не потяну это дело. К тому же силы специального назначения нужны будут и в мирное время, а у меня большой опыт по этой части.
— Так у меня вроде опыт тоже не по управлению борделем! — Рэтчет чуть не подпрыгивал на месте от переполнявших его чувств. — Ко всему прочему, вся эта деятельность противозаконная!
— Не то чтобы совсем уж противозаконная, скорее, серая такая, — Проул пощелкал пальцами, пытаясь подобрать определение попонятнее: — Функционалистский постулат о том, что род занятий кибертронца должен соответствовать его сути, ведь никуда не делся. А интеры довольно легко диагностируются сразу после активации. Они могут быть и моделями, и актерами, и шоуменами, и стилистами, и даже психологами для в целом благополучных мехов, так сказать, платными приятелями, всегда доступными собеседниками… но вы же сами понимаете, во время войны эти сферы деятельности заглохли. И раньше, когда Кибертрон страдал от перенаселения, рекламировать дорогие полироли или нести чушь по холовизору могли далеко не все, конкуренция там была жесточайшая. Сейчас ломать природу взрослых мехов, заставляя не быть интерами, никто не будет. Других проблем хватает, а это еще и нарушение прав личности. За такое по головке не погладят и кристалл на палочке не дадут. Это раз. Второе — никто не может навязывать какую-либо профессию кибертронцу, это главное условие перемирия, если вы вдруг забыли. Хочет трансформер-экскаватор работать в театре гримером — и кто ему запретит, если он это умеет делать? С обучением уже сложнее, но формально и в этом отказать не имеют права. Так что пока интеры добровольно продают себя и менять род занятий не хотят, при попытке помешать им закон нарушат полицейские или работники социальной службы, такой вот парадокс. Но вот экономически здесь не совсем регулируемая законами область начинается. Это востребованная услуга, не внесенная в перечень официально разрешенных занятий. Услугами интеров хоть раз в жизни пользовалось девяносто процентов кибертронцев, не меньше. И, как повелось еще с довоенных времен, если что-то востребовано, но не в правовом поле, то это прихватизирует криминал. Вот и получается, что те же полицейские и пользуются услугами интеров, и штрафуют их за честно выполняемую ими работу, и много чего еще.
— А почему нельзя все это легализовать? — спросил Спрингер, едва Проул замолк.
— Спрингер, глобальных причин, по которым нельзя легализовать интерботов, на Кибертроне нет и не было. А есть всего лишь жадность до шаниксов, которую легко удовлетворяет полукриминальное положение дел в этой сфере, — Проул встал из-за компьютера и запустил в комнату бухгалтера. — Тем более что на Кибертроне началась вроде как новая эра.
— То есть ты можешь придумать законы, по которым бордели станут легальным бизнесом? — уточнил Рэтчет, торопясь занять освободившийся стул.
— Легко, — пожал плечами Проул. — Все, что нам нужно, это одобрение Прайма и Мегатрона. Прайм тебя послушает, я уверен, у Мегатрона причин возражать вроде нет. Разве что какие-нибудь ограничения для владельцев ввести потребует, чтобы бедных интеров не угнетали. Выходные пособия платить, свободные дни предоставлять, медосмотры регулярные… Но в нюансы вникать вряд ли станет, ему хватит того, что он свою позицию высказал и согласия по существу добился. Так что ты подумай над этим и побеседуй пока с бухгалтером.
Бухгалтер, на которого наконец обратили внимание, вежливо улыбнулся присутствующим и подошел к Рэтчету почти вплотную. Помог вывести на экраны таблицы и списки, и начал объяснять боссу, что и как.
Проул же отошел к двери и поманил за собой Спрингера. Тот бросил взгляд на Рикошета, получил утвердительный кивок — и только тогда вышел вместе с тактиком в коридор. Вряд ли тут кто-то обидит Рэтчета, конечно, скорее тот сам кого-нибудь обидит… В молчании Проул и Спрингер спустились на лифте на третий этаж, где Проул постучался в дверь одного номера. О чем-то пошептался с выглянувшим интером и, когда тот ушел, затащил Спрингера внутрь. Номер выглядел стандартно-безликим, и большую его часть занимала широченная платформа. И, хотя было более-менее чисто, чувствовалось, что бордель переживает тяжелые времена.
— Именно в этом номере я и лишился зануленованности, — запрыгнув на платформу и раскинувшись на ней, сообщил Проул. Потом поерзал немного и добавил: — Ого, и ведь платформа та же самая!
— Просто очаровательно, — хмыкнул Спрингер, даже не зная, что ему с этим всем делать. Поза у Проула была какая-то уж совсем развратная. — Ты мне сейчас собираешься подтверждать наличие у тебя соединительной системы?
— Ага, — промурлыкал Проул и раздвинул щитки, прикрывавшие разъемы, порты и джампер. — Как видишь, у меня полный комплект. И все в рабочем состоянии.
Спрингер начал обходить платформу, фотографируя открывшийся вид. Когда все было отснято, то Спрингер ожидал, что Проул все закроет и встанет с платформы, но тот только еще больше выгнулся и даже сделал весьма однозначное движение тазовой секцией. И игриво подмигнул.
— Так, ты это меня соблазняешь или просто хвастаешься? — Спрингер сделал еще с десяток снимков и склонился над тактиком, опираясь одной рукой на платформу.
— Хвастаюсь, — Проул медленно сел и обхватил лицо Спрингера ладонями, и, практически касаясь его губ своими, добавил: — И предлагаю протестировать оборудование. А то вдруг заржавело что за столько ворнов простоя…
Спрингер молча расщелкнул свою паховую броню и полностью влез на платформу. Упускать возможность отыметь бывшее начальство во все дырки он не собирался.
Оптимус Прайм заглянул в корабельную часовню, поскольку сигнал Рэтчета фиксировался именно там. Оптимусу хотелось узнать, чем же закончился поход в заведение, но медик отключил все каналы связи, застать его в ремблоке не получилось, и поэтому пришлось искать по камерам и сигналу искры. Хорошо, что на «Арке» автоботы отключали боевую маскировку сигнатур. Хотя умение создавать обманки с началом мира никуда не пропало, естественно. Рэтчет действительно был в часовне, сидел на полу, прислонившись к стене, смотрел на сияющий знак Праймаса над алтарем и пил энергон. Судя по цвету — сильнозаряженный, да еще и с какими-то добавками.
— Не стоит пить в одиночестве, — Оптимус подошел к Рэтчету.
— Тогда присоединяйтесь, капитан, — Рэтчет подтолкнул к нему еще один куб с таким же содержимым.
Оптимус сел на пол рядом и взял предложенный куб. Напиваться вместе им было не привыкать. Правда, делали они это обычно в ремблоке или в личных отсеках, то у Рэтчета, то у самого Оптимуса. В часовне пьянка происходила впервые, как-то им и в голову не приходило устроиться здесь. Святое место, все-таки.
Но сейчас Оптимус заранее простил себе и Рэтчету все прегрешения. Хорошо быть полномочным представителем Праймуса!
Вдвойне хорошо, что на пустующем «Арке» никто не мог их застукать.
— В честь чего сейчас пьешь? — отпивая глоток весьма ядреной смеси, поинтересовался Оптимус.
— Оптимус, там все настолько плохо, что я даже не знаю, что там вообще можно сделать! — Рэтчет отхлебнул из куба. — Все счета по нулям, расходов же выше крыши… Интеры опять же эти… и их контракты… Если они все хором считают, что это нормальные расценки, то я боюсь себе представить, что творится в других борделях! Да еще и само заведение совершенно нелегальное! А Проула это вообще не смущает!
— Да Проула, в общем-то, никогда ничего не смущает, — заметил Оптимус.
— Он прямо сказал мне, что готов легализовать проституцию, если я этого захочу, — Рэтчет подобрался поближе к Оптимусу и прижался к нему. — Но это же все равно как-то не очень…
— На самом деле это очень даже много им даст. Защиту законом, уважение общества, — Оптимус уселся поудобнее и пересадил Рэтчета к себе на колени.
Тот давно не позволял себе ничего такого, но сейчас точно не та ситуация, чтобы читать лекции о субординации. Да и чего тут, ведь Оптимусу самому нравилось такое внимание со стороны медика! Однажды они даже коннектились месяца четыре довольно регулярно. Но потом это просекли остальные офицеры и наорали на них полным составом. И они оба вняли аргументам о том, что нельзя подставлять Рэтчета под пристальное внимание десептиконов, а Оптимусу приобретать такую уязвимость, как любовник. А это было неизбежно, сохрани они связь. Поэтому они больше не коннектились, ограничиваясь совместной пьянкой время от времени. Но сейчас-то ведь настал мир… и у Оптимуса где-то в глубине искры теплилась надежда, что они смогут восстановить отношения.
— То есть ты согласен с тем, что мне надо все же принять управление «Один Девять» в полном объеме? — уточнил Рэтчет.
— Я знаю, что ты справишься.
— Опять Матрица? — Рэтчет постучал согнутыми пальцами по стеклам на грудном отсеке Прайма.
— Как ни странно, но да, она, Матрица, — кивнул Оптимус. — Я должен защищать всех кибертронцев, это весьма императивная установка, ничего удивительного, что некоторые Праймы Матрицу видели только на церемонии выбора нового Прайма, потом обходясь подделкой. И с момента, как я узнал новости про твое наследство и услышал, что Проул готов представить мне проект законов об интерботах, при мыслях на эту тему я ощущаю только одобрение. Ведь интеры, как ни крути, такие же создания Праймаса, как и все другие трансформеры.
— Для Фармы это будет слабым аргументом, — Рэтчет обмакнул палец в энергон и стал рисовать на стеклах глифы. — Официального запрета вроде бы нет в кодексе клана, формально я имею право на любую работу не по спецификации, как и на владение чем-то, кроме клиники. Могу сеть клиник завести, где клиентам будут профилактические тесты интерфейс-систем делать и интимный массаж, а также все услуги тюнинга, и соклановцы только рады будут у меня работать медиками. Работа легкая и денежная, если помнишь такие заведения до войны, там врачи даже персонал осматривать ленились, предпочитали сидеть в кабинете и впаривать дорогие добавки к энергону и новейшие покрытия для обшивки. Но весь коннект там будет проходить неофициально, якобы по договоренности между клиентом и работником, если кто нажалуется… Владение именно борделем в моем клане точно не одобрят. Будут давить на совесть и взывать к клятве врача, которую я давал…
Оптимус помолчал, пытаясь сообразить, что тут можно сделать. Ссорить Рэтчета с кланом не хотелось, как бы ни одобрял Праймас его кандидатуру для владения «Один Девять».
— Мммм, док, у меня есть одна идея, — в голосе Прайма было очень много озорства. — А ты подари всем шишкам в своем клане скидочные карточки постоянного действия в «Один Девять». И скидку подбери такую, значительную, процентов двадцать-тридцать. И согласись на что-нибудь, что они тебе предложат.
— То есть на работу в новой клинике, которую открывает клан? — Рэтчет прижался щекой к грудному отсеку Прайма, вслушиваясь в спокойную работу его механизмов. — Мне предлагают место в хирургическом отделе, причем команду я формировать буду сам.
— Вот и согласись. И составь четкий график, когда чем будешь заниматься, — Оптимус погладил его по шлему. — А скидочные карты лучше сделай именные, так им больше польстишь.
— Это самое идиотское предложение, какое я слышал в своей жизни, — пробурчал Рэтчет. — Но я подумаю. Потом, когда протрезвею.
Они еще некоторое время сидели так, потом Оптимус спросил, пойдет ли Рэтчет отдыхать. Тот ответил, что ему лень идти в кварту, тут тепло, хорошо и Оптимус рядом. Только свет мешает. Оптимус притушил свет, и они остались в часовне, освещаемой только знаком Праймаса.
— Я завтра уже закончу все дела в ремблоке и перееду в свой дом, — неожиданно сказал Рэтчет. — Ты как, придешь меня с новосельем поздравить?
— Конечно, — Оптимус даже не задумался над ответом. И пошли все эти советники в жерло вулкана, он не будет отгораживаться от своих соратников.
Айсфинг стоял у окна и смотрел на огни Аякона. По его мнению, встреча с новым владельцем «Один Девять» тогда на «Арке» прошла практически провально. Да, Рэтчет починил тех троих, но все равно остался резко против самого факта владения борделем. И даже визит в «Один Девять», судя по записям видеонаблюдения, мало что изменил. И надавить на доктора было нечем. Более того, не было никаких материалов и на нынешнего Прайма, кроме факта драки в одном портовом борделе самого низкого пошиба, да и то, будущий Прайм там как раз заступился за интербота, которого кинул на шаниксы типа недовольный клиент. Управляющий даже не подумал вмешаться — бордель получил свое в виде оплаты выпивки, а проблемы интеров владельца не волновали никогда. Да, с таким материалом к Оптимусу только жаловаться идти, мол, помогите, уговорите босса нас не бросать и примите закон какой, нас защищающий… И держать субкарман пошире, ожидая милостей от Прайма, ага. Айсфинг не верил в то, что кто-то может озаботиться их положением всерьез. Даже предложение Проула боссу — он же это не всерьез? Какая, к Юникрону, легализация?
На экране мигнуло сообщение, что в кварту пришел Рикошет. Айсфинг улыбнулся. Их связь была самым глупым поступком в жизни, но ведь иногда надо совершать глупости?
— Все нормально, «Один Девять» работает, — Рикошет обнял его и тоже посмотрел в окно. — Босс пока ничего не решил. Но бухгалтерию посмотрел, а офицер Проул все скопировал, что нашел в главном компьютере.
— Думаешь, у нас есть шанс? А то я лично уже получил больше двадцати писем с угрозами, — Айсфинг тоже обнял Рикошета и отвернулся от окна, наслаждаясь близостью такого родного меха.
— Шанс есть всегда. К тому же босс Рэтчет — это тот самый док из Тупика, прикинь! Его опознали некоторые из парней, которым он помог в свое время, — Рикошет погладил Айсфинга по руке. — Я тоже получал такие письма. Да все получали! Не обращай внимание, они просто хотят откусить лакомый кусочек. Но «Один Девять» им не по зубам.
Некоторое время они просто молча стояли. Потом Айсфинг неуверенно спросил:
— Рико, тебе не кажется, что откуда-то несет дымом?
— Что? — Рикошет очнулся от мыслей, с недоумением смотря на партнера. А потом в его личку хлынул шквал сообщений от охранников о пожаре в «Один Девять». — Не кажется, Айси… У нас пожар! Беги на выход, я к своим, буду следить за эвакуацией! Быстро!
Они бросились к выходу.
Проул пронесся по коридорам «Арка» в альтмоде и с заметным превышением скорости. Резко затормозил возле часовни, трансформировался, грохнулся о стенку всем корпусом, разбив передние фары, потом распахнул двери в часовню и крикнул разбуженным Оптимусу Прайму и Рэтчету:
— Док, в «Один Девять» страшный пожар!
