POV Баррикейда
Когда мы впервые встретились, оба были ещё маленькими спарками. Начавшаяся война пока что не поглотила весь Кибертрон. Мой опи постоянно мотался из города в город, пытаясь найти работу, и таская меня за собой. Когда мы переехали в Гелекс, мне было где-то ворн восемнадцать-двадцать. Кое-как устроились. Опи стал работать на каком-то заводе. Дома бывал не каждый цикл. Так что за мной приглядывали соседи. Как приглядывали? Актив, ну и ладно. Ну, там куб энергона сунут, что бы не отключился от недостатка энергии. Да я привык. Так было всегда, сколько я себя помнил. Шаниксов на воспитательный центр у опи не было. Почему он не отдал меня в приют - не знаю, может по-своему был привязан. Говорил, что я очень похож на дани. Придёт бывало домой наэнергоненый по самые покрышки, поймает, посадит перед собой и молча смотрит. Если я начинал вертеться, отвесит парочку затрещин, а то и побьёт. И так же молча, потом завалится на платформу. Ну, я поскулю немного и тоже на платформу, к опи под бок. А что делать? Платформа-то одна. И альфа один. Дани я почти и не помню. Мне не было и двух ворн когда он деактивировался. В общем, не об этом речь.
Через какое-то время, освоившись в своём секторе, я стал вместе с другой «неприкаянной» мелкотой делать вылазки на другие уровни и на поверхность. Часто между местной и пришлой спарковской шпаной бывали неслабые потасовки. Как-то раз нам не повезло. Местные хорошо нас отделали и разогнали. Помню, за мной погнались аж четверо. Трансформироваться я тогда само собой ещё не мог, потому бежал со всех сервоприводов. Но на поверхности в Гелексе я до этого был только два раза и потому заблудился. Свернув в какие-то тихие улочки, я перемахнул через ограду и затаился. Мне было очень одиноко и больно. Я слышал, как мои недруги ищут меня. Поэтому вжался в угол и старался подавить всхлипывания, заодно пытаясь остановить энергон, текущий по сервоприводу. Вдруг раздался тоненький голосок: «Очень больно?». Я едва не подпрыгнул и резко повернулся. Рядом стоял совсем маленький спарк и с сочувствием рассматривал меня ярко-голубой круглой оптикой. Его жёлтые дверцы смешно топорщились в разные стороны. Я буркнул что-то типа: «не твоё дело», вытер омыватель и сел к нему спиной, обхватив серво. Но тут же почувствовал как маленький манипулятор осторожно погладил меня по спине. Потом спарк сел рядом и прижался к моему боку. Мы молча сидели, но моей искре вдруг стало так тепло от этого молчаливого сочувствия. Спустя несколько бриймов я решился заговорить.
- Ты кто? – Спросил его я, искоса взглянув на него. – И что здесь делаешь?
- Я Бамблби. Я здесь живу. – Его улыбка просто обезоруживала. – Можешь звать меня просто Би. А тебя как зовут?
- Баррикейд.
- Красиво! Хочешь крию, Кейди? – Он протянул мне на ладошке большую крию.
Я никогда не видел таких крий. Да и крии мне доводилось до этого пробовать только пару раз за весь актив. Наверно от удивления я не обиделся на то, как он произнёс моё имя. Как-то непривычно ласково. Меня никто так не называл. Только мой дани. Но это было так давно, что я почти и забыл.
- А у меня ничего нет взамен. – Нехотя произнёс я, мысленно представив, как выхвачу крию и убегу.
- Я дарю! - Его оптика стала ещё больше, хотя казалось больше не бывает. И он вложил мне крию в мою ладонь. – Возьми!
(Вкус этой крии я помню весь свой актив. Никогда ничего не было вкуснее.)
- Ты наверно давно не заправлялся? – Спросил Бамблби, видя, как жадно я съел крию. –Моя дани уже звала меня обедать. Пойдём?
Я с усмешкой покачал головой. Войти в дом автоботов?! Да разве они пустят на порог обшарпанную десептиконскую шпану? Решив, что настало время уходить, я резко поднялся и вскрикнул от боли и шлёпнулся назад. Омыватель невольно брызнул из оптики. Похоже, в этой драке мне досталось крепко. Бамлби тихо ойкнул. Наклонился и тихонько подул мне тёплым воздухом на повреждённый сервопривод. Потом дотянулся до моего фейсплейта, вытер омыватель и нежно поцеловал.
- Это чтобы не болело. – Наивно произнёс он, видя, как я удивлённо замер. – Моя дани всегда так делает. А твоя дани?
- А у меня нет дани. – Хрипло сказал я. – Он деактивировался.
- Нет дани… – Тихо повторил Бамблби за мной.
Было видно, что он потрясён до самой искры. Клик постояв, Бамблби, крепко схватившись за мой манипулятор, решительно потащил меня за собой к стоящему недалеко дому.
- Дани! Дани! – Закричал Бамблби, подбегая к дверям, не выпуская моего манипулятора.
Дверь быстро открыли и на пороге я увидел маленькую красивую фем, с броней сияющего желтого цвета и удивительно доброй голубой оптикой.
- Дани, это мой друг Баррикейд. – Затараторил Бамблби, прижавшись к ней, не выпуская мой манипулятор, и изобразив самую умильную рожицу. - У него нет дани. Ему нужна помощь. И ещё мы хотим есть!
Глядя на застывшую в удивлении фемм, я готов был дать дёру, но для этого надо было отцепить от себя Бамблби. А мне не хотелось делать больно малышу, который только что объявил себя моим другом. Поэтому я стоял столбом, опустив голову и чувствуя как мой фейсплейт становиться одного цвета с моей оптикой.
- Здравствуй, Баррикейд. – Раздался мелодичный ласковый голос, и мне на плечо лег лёгкий изящный манипулятор. – Проходи в дом. Я постараюсь тебе помочь. Меня зовут Джентелсан.
- Здрасьте… - Непослушный вокодер сбоил и едва что-то пробормотав я робко вошёл в дом.
(Сейчас я понимаю, что это был более чем скромный дом. Но тогда мне показалось, что я оказался в сверкающих палатах какого-нибудь сенатора, изображения которых иногда видел в новостях по едва работающему холовизору соседей).
Джентелстан усадила меня на стул и заботливо осмотрела меня. Потом быстро и ловко провела ремонт. Было почти не больно. Похоже, что у неё были навыки работы медика. Затем улыбнулась мне, погладила по голове и подвела к столу, за которым уже вертелся Бамблби. Такой вкусный энергон с миниральными присадками я никогда раньше не ел. После обеда довольный Бамблби потащил меня к себе в комнату и стал показывать свои игрушки. Мы играли почти три джоора. Но потом я спохватился, что если не вернусь домой до прихода опи, то мне не миновать взбучки. Я засобирался домой. Бамблби был ужасно огорчён.
- Уже уходишь?– Грустно посмотрел он своими голубыми окулярчиками. – А ещё придёшь?
Мне и самому не хотелось уходить. Я эти джооры себя ощущал как у искры самого Праймуса. Однако реалии вернули меня в грешную действительность. Надо было что-то сказать. Я вопросительно посмотрел на Джентелсан. Она улыбнулась мне и кивнула.
- Конечно, Би. Я обязательно приду. – Я серьёзно посмотрел на Бамблби. Потом обратился к Джентелсан. – Спасибо. Спасибо Вам большое. Я просто не могу сказать, как мне понравилось…
Я, не закончив фразу, резко развернулся и побежал к воротам. У ворот я обернулся.
- Я буду тебя ждать, Кейди. – Крикнул мне Бамблби и помахал манипулятором.
Потом я каждый орн пробирался в гости в этот гостеприимный дом, где проводил несколько замечательных джооров, играя с Би и нежась под ласковым взглядом его дани. Я прикипел искрой к своему маленькому другу. Не смотря на разницу в возрасте, ведь ему ещё только исполнилось два с половиной ворна, нам никогда не было скучно вдвоём. Единственно, что меня немного расстраивало, что опи Бамблби не приветствовал мои визиты. Несколько раз мы с ним пересекались, и я очень робел под строгим взглядом синей оптики высокого тёмно-оранжевого с чёрными полосками меха.
Пятьдесят семь астроциклов промелькнули как один. А потом на заводе, где вкалывал мой опи, произошла авария. Погибло несколько трансформеров. Ещё больше – покалечилось. И один из них был мой опи. Дирекция завода скандал замяла, и, оказав лишь первую медицинскую помощь, даже не заплатив, быстренько уволила всех, кто хоть как-то пострадал от аварии, припугнув, что если кто будет сильно возникать, то ответственность повесят на них. Несколько правдоискателей вообще внезапно пропали.
Лишних шаниксов в нашей семье никогда не водилось. А тут потребовалось на лечение. Только опи почему-то в больницу обращаться не стал, а нашёл какого-то ремонтника-десептикона, который его слегка подлатал. Помощь была так себе. Теперь опи с трудом трансформировался. У него была серьёзно повреждена Т-шестерня. И с левым сервоприводом тоже было не всё ладно. Но хуже было то, что опи теперь постоянно торчал дома. И мне с большим трудом удавалось улизнуть «в сказку». В основном это случалось тогда, когда опи заваливался в какую-нибудь заправочную и накачивался непонятно на какие шаниксы высокозаряженным. Ни с того ни с сего, он вдруг заинтересовался моими исчезновениями и как-то проследил за мной. Я ни о чём не подозревал. Дома меня, возвращавшегося из «гостей» как всегда довольного, сытого и счастливого, поджидал злой наэнергоненый опи.
- И давно ты нянчишься с автоботским выискорком? Может тебе заплатили? – С порога огорошил он меня. – Я тебя, мелкая ржа, спрашиваю, как давно ты таскаешься в это шартиконье гнездо?
- Но, опи, они хорошие. - Пролепетал я, сразу сообразив о чём, точнее о ком речь. – Они меня любят и всегда рады мне.
Рёв разъярённого опи заставил меня испуганно вжаться в стену.
- Хорошие? Они хорошие? Они автоботы!!! – Орал он, злобно полыхая оптикой, потрясая передо мной сжатыми кулаками. – Из-за автоботов я влачу это жалкое существование. Из-за автоботов у тебя нет никакого будущего. Из-за автоботов умер твой дани.
Я потрясённо замер. Опи никогда ничего мне не рассказывал о своём прошлом, о дани. Мне приходилось слышать, что он недолюбливает всех, у кого голубая оптика, поэтому подсознательно скрывал информацию о своих знакомых. Но даже представить себе не мог размеры его ненависти.
- Но почему, опи? Почему?
- Потому что у них власть. Они смотрят на тех, у кого алая оптика с призрением и страхом. Они сделают всё, что угодно, что бы окончательно лишить нас гордости и воли, сделать трансформерами второго сорта. – Он замер, погасил оптику и судорожно несколько раз провентилировал. Потом произнёс тихим печальным голосом. – Мне давно следовало тебе обо всём рассказать. Тогда бы ты никогда не произнёс таких глупых слов – «хороший автобот».
Он усадил меня рядом с собой на платформу и долго рассказывал, то сопровождая рассказ грязными ругательствами, то печально вентилируя. Так я узнал, что альфы моего опи были военными. Причём занимали очень высокое положение. Но потом случился то ли переворот, то ли был раскрыт какой-то заговор, и обоих альф обвинили в измене и приговорили к деактивации. Всё их имущество подлежало конфискации. Мой опи тогда учился в Высшей военной академии Кибертрона. Когда случилось несчастье, его предупредил друг их семьи и помог бежать, изменив кодировки и сигнатуру. Поэтому опи не нашли. Чтобы скрыться, опи каким-то невероятным образом удалось записаться под чужими данными рядовым в армию и отправиться на дальние рубежи. Так он прослужил две сотни ворн. Пока служил, он узнал, что большую часть имущества его семьи, в первую очередь дом, получил один из сослуживцев дани, то есть из высшего командования. Этот автобот был главным свидетелем, дававшим показания против его альф. И наверняка – главным доносчиком. А затем до него дошла весть, что вся заварушка была организована с целью уменьшить в рядах высшего командования представителей с алой оптикой. Но об этом старались говорить шёпотом.
Сама служба не доставляла особой радости, но и не тяготила. Ведь опи был военным трансформером, танкформером. И всё бы ничего, но в его части сменилось командование. С парой новых офицеров-автоботов из новоприбывших у опи произошёл конфликт. Он не стал подробно объяснять, что случилось. Лишь сказал, что ему грозил трибунал, тюрьма и, возможно, казнь. И он предпочёл скрыться.
Полсотни ворн послонявшись по колониям, он вернулся на Кибертрон. Брался за разную подработку. Потом устроился охранником на каком-то предприятии. Снял кварту и стал жить, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. А потом как-то раз в одной из заправочных он увидел моего дани. Тот работал здесь танцором, развлекал публику. Он был молод, красив и талантлив. Пользовался большим успехом. Как сказал опи – это была любовь с первого взгляда. Не сразу, но он решился подойти и познакомиться. А потом всё закрутилось. Они были вместе два счастливых ворна. Опи даже на время позабыл о своих обидах и стал радоваться жизни. Потом появился я. Опи поверил, что Праймус решил осчастливить его после всех испытаний. И что теперь каждый новый ворн будет нести лишь радость. А затем всё сразу рухнуло.
Как-то дани не вернулся домой после работы. Когда обеспокоенный опи примчался в заправочную, с ним никто не хотел разговаривать. Все старательно прятали оптику и молчали. После того как опи устроил скандал, хозяин заправочной (автобот) приказал вышвырнуть его вон и не подпускать на квартал, или он сдаст его полиции. Лишь спустя несколько джооров к опи в кварту пришёл один из официантов, работавший в этой заправочной и знавший дани и опи. Он взял с опи слово, что тот его не выдаст и рассказал, что в заправочную приехала большая компания «золотой молодёжи». Похоже, хозяин их знал, потому что очень лебезил перед ними. Они долго развлекались, шумели, вызвали к себе интерботов, заказывали танцы. Была очередь танцевать дани. Видно было, что он им понравился, потому что один из них выкрикнул: «В это трудно поверить, но и среди представителей алой оптики иногда встречаются очаровательные талантливые гаечки». Потом долго шептались с хозяином и хохотали. Когда они уехали, дани тоже пропал. Судя по беспорядку в гримёрной, увезли его насильно. Но всё молчали, потому что хозяин обещал вырвать вокодер каждому, кто не будет держать глоссу за дентами. А при его амбалах-охранниках и связях в полиции это не сложно. Опи всё-таки попытался обратиться в полицию, но его даже не стали слушать. Да ещё и припугнули, что засадят за решётку, потому что это наверняка он сам убил дани, а теперь пытается замести следы. Ведь всем известно, сказали они, что трансформеры с алой оптикой сдвинуты на процессор и социально опасны. Только беспокойство обо мне заставило опи отступиться.
Он стал искать сам по больницам, по заправкам, по интерфейс-домам. Искал долго. Спустя почти ворн он обнаружил дани совсем в другом городе, среди выставленных на продажу интерботов. Дани не узнал его. Он вообще ничего и никого не узнавал и был в плохом состоянии. Поэтому опи удалось выкупить его недорого. Но и оказавшись дома, дани не приходил в себя. Даже на меня не отреагировал. Опи пытался его лечить. Обращался к врачам, но те лишь пожимали плечами, говоря, что сделать ничего нельзя, потому что, похоже, дани перепрошили, поменяли кодировки и протоколы и с такой повреждённой личностной платой работать вряд ли кто возьмётся. А один врач, презрительно сверкнув голубыми линзами, процедил, что считает ниже своего достоинства марать манипуляторы, прикасаясь к ржавой поюзаной десептиконской гайке. Опи тогда его чуть не убил. Пришлось срочно бежать и скрываться. Было очень тяжело. Я и дани связывали опи манипуляторы. Он держался из последних сил. От отчаяния, как признался опи, он решился силой принудить дани к слиянию искр. Почти удалось. Дани через память искры вспомнил меня и опи. Но, то ли, потому что он был ослаблен и не смог вынести насилия, то ли опи не рассчитал силы слияния, или ещё по какой-то причине, но дани стал быстро угасать. И через поластроцикла он деактивировался на манипуляторах у опи.
Опи едва не тронулся процессором (а может и тронулся). И только данное дани обещание заботиться обо мне, не позволило ему самодеактивироваться. После опи не замечал череды астроциклов и ворн. Он словно сбойнутый дрон куда-то ехал, где-то работал и жил, как-то заправлялся. Но время от времени, глядя на меня, на него накатывала волна ярости и отчаяния, поскольку он сознавал, что я лишён всего того, что мог бы иметь. При этом он понимал, что ничего не может мне дать и ничего не может изменить. И тогда опи старался скорее утопить всю свою боль в сверхзаряженном. Это на какое-то время давало ему силы жить дальше. А теперь, когда он лишён из-за управляющего-автобота даже возможности нормального функционирования, он вдруг узнаёт, что его бета яшкается с теми, кто относится к ненавистным представителям голубой оптики.
- Теперь ты понимаешь, почему я в ярости? – Закончив рассказ, с горечью спросил он. – Ты понимаешь что во всех наших несчастиях виноваты автоботы? Ты обещаешь мне никогда больше не ходить туда?
- Хорошо, опи, - с омывателем в оптике ответил я.
Мне было жалко опи. Но и себя тоже было жалко. Осознание того, что я не увижу Би и его дани, потеряю то, что дарило мне радость эти астроциклы заставляло содрогаться мою искру от отчаяния. Я никак не мог понять, как те, кто так хорошо ко мне относился всё это время, были теми, о ком говорил опи, то есть проклятыми автоботами. Я почти сдержал слово и больше не общался с Бамблби. Но пару раз я тайком пробирался к его дому и издали наблюдал за ним. Один раз я сумел незаметно прокрасться к самому дому и тихонько затаиться у открытого окна. Вся семья как раз сидела за столом.
- Бамблби, ты почему плохо заправляешься? - донёсся до меня строгий голос Лонгвея, опи Бамблби. – Сколько можно мусолить несчастный куб?
- Мне не хочется. - Послышался тихий ответ Бамблби.
- Ты просто не ценишь того, что имеешь. – Сердито продолжил его опи. – Знал бы ты, сколько бет сейчас хотели бы оказаться на твоём месте? Многие из них могут заправляться даже не каждый цикл…
- Может поговорим о чём-нибудь другом? Би ещё слишком мал для таких тем. Не забывай, что ему нет и трёх ворн. – Вмешалась дани. – Он просто не поймёт.
- Я всё понимаю! – Неожиданно громко возразил Бамблби. – Мне об этом уже рассказывал Баррикейд. И ещё он рассказывал, что у многих бет нет никаких игрушек. И когда они болеют, к ним не приходит доктор и они часто деактивируются. И что их альфы постоянно принимают… как это… сверх-заряж-ное и син-те-ки. Они помогает взрослым радоваться. Тебе, опи, наверно тоже надо принять эти… син-те-ки. И ты не будешь сердиться…
- Джентелсан, вот к чему приводит потворство бетским капризам! – Раздраженно произнёс Лонгвей, стукнув кубом. – Неизвестно, что ещё узнал Бамблби при общении с этим десептиконским спарклингом. Я с самого начала был против этой «странной дружбы». Он ведь трансформер не нашего круга. Он – десептикон! Ведь всем известно, что все наши беды от десептиконов. Все преступные группировки состоят из десептиконов. Эти ужасные работорговля и оборот синтетиков организованы десептиконами. Все террористы – десептиконы. Да даже то, что практически все гладиаторы – десептиконы свидетельствует о том, что в их программе преобладают протоколы приоритета физической силы, отсутствия контроля над отрицательными эмоциями и решения вопросов через насилие. Десептиконы – это постоянная угроза нашему функционированию. А некоторые к тому же занимают высокие должности и практически открыто проворачивают свои тёмные делишки!
- Дорогой, успокойся. А что касается Баррикейда, то он всегда вёл себя хорошо. И никаких грубостей или пакостей с его стороны никогда не было. Да и к тому же он перестал нас навещать. Он не появлялся уже несколько декациклов.
- Дани, а почему Кейди перестал приходить? Я так без него скучаю. - Печально спросил Бамблби. И тут же встревожено спросил. – Вдруг он заболел. А доктор не придёт и он…
- Ну что ты, малыш! Успокойся! Я уверена, что он здоров, просто занят. Наверное, он начал посещать образовательный центр, и у него нет времени на нас…
Я горько усмехнулся, услышав объяснения Джентелсан. Образование! Да разве я мог рассчитывать на него? Это было нереально дорого для меня и моего альфы. И тем не менее мне было очень тепло на искре оттого, что меня не забыли и Бамблби беспокоился обо мне. Дав себе зарок навсегда сохранить эти прекрасные воспоминания о моём маленьком друге, я тихо покинул своё укрытие. А вскоре опи перебрался со мной в Тарн. Вновь жизнь свела нас с Бамблби спустя почти шестьдесят ворн.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
Примечания автора к главе:
ВОЗРАСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ТРАНСФОРМЕРОВ (в моём повествовании)
Первые сто ворн с момента активации – это спарки. Если соотнести с людьми, то это дети примерно с момента рождения до четырнадцати лет. Они растут, учатся говорить, двигаться, овладевают основными понятиями и навыками.
Сто ворн – тысяча ворн – юнлинги. Основная форма (или же робоформа), нейросеть уже сформированы. Рост прекращается. Усиливается броня. Определяется альтформа. Начинается развитие трансформации. Идёт активное накопление знаний, навыков. Примерно возраст соответствуют пятнадцатилетним-семнадцатилетним подросткам.
Тысяча ворн – взрослый совершеннолетний трансформер. Если по земным меркам - двадцать-двадцать пять лет.
Первые сто ворн с момента активации – это спарки. Если соотнести с людьми, то это дети примерно с момента рождения до четырнадцати лет. Они растут, учатся говорить, двигаться, овладевают основными понятиями и навыками.
Сто ворн – тысяча ворн – юнлинги. Основная форма (или же робоформа), нейросеть уже сформированы. Рост прекращается. Усиливается броня. Определяется альтформа. Начинается развитие трансформации. Идёт активное накопление знаний, навыков. Примерно возраст соответствуют пятнадцатилетним-семнадцатилетним подросткам.
Тысяча ворн – взрослый совершеннолетний трансформер. Если по земным меркам - двадцать-двадцать пять лет.
