Время уже давно перевалило за полночь, но никто на военной базе этого не заметил. И военные, и автоботы были слишком увлечены масштабным конкурсом, который неожиданно развернулся на их базе. Название это «мероприятие» носило скромное, но понятное и занимательное — «Погаси пожар, пока есть что спасать».
Причём уставшие участники увлеклись настолько, что даже когда последний огонь удалось затушить, они ещё десять минут со всех сторон поливали здание, тем самым чуть не открыв новый конкурс — «Потоп».
К счастью, командующий военными Мираж быстро остановил надвигающееся бедствие. Удивительная вещь, но из красного бота вышел на время отличный лидер — громкий, красноречивый, умело и ёмко выражающий в паре слов мысли всех жителей базы... А главное — какой скромной он оказался натурой, говоря когда-то, что знает только двадцать земных языков!
Нет! Стоя у ближайшего ангара и находясь в прострации, Оптимус успел за это время насчитать тридцать пять языков, на которых умело всех крыл матом Мираж. И, судя по всему, это был далеко ещё не беспредел... точнее — не предел его образованности.
Слушая всё это, Прайм, конечно, понимал, что как лидер, должен был пристыдить Миража ещё в самом начале его «лидерской» деятельности. Но... где-то в глубине Искры, Оптимус был полностью согласен с каждым сказанным ботом словом, хоть и не всегда успевал их для себя переводить. Да и крыть ту отборную брань было нечем. Разве что ещё более искромётным и задористым матом, но до такого лидер автоботов был опуститься не готов. Пока не готов.
Решив, что ничего не слышал, Прайм медленно направился к главному ангару. Попутно красно-чёрно-синий мех попытался ещё раз связаться со своим верным, храбрым, смелым и просто «любимым» первым лейтенантом.
Не получилось.
Снова включился автоответчик и счастливым голосом Джаза пропел: «Абонент находится вне зоны действия наказания. Пожалуйста, не оставляйте никаких сообщений и не ищите его около месяца. Всех люблю! Всем пока!»
И снова связь оборвалась, а из Оптимуса вырвался тихий, так не свойственный ему рык.
Джаз... О Праймус, как много же для бота сейчас значило это имя! Да что уж там, если б Мегатрон мог сейчас влезть в процессор лидера автоботов, он бы быстро вспомнил, что они братья. Более того, повелителя фиолетовозначных ещё долго бы пришлось откачивать от зависти. Ведь Мегатрон бы понял, что — в отличие от работающего когда-то библиотекарем Оптимуса — он, оказывается, о пытках ничего и не знает!
Пятьдесят первая попытка найти Джаза и заставить «по-хорошему» вернуться на базу вновь увенчалась провалом.
Оптика Прайма угрожающе сверкнула, да так, что от него быстро шарахнулись идущие навстречу военные.
«Ничего, — философски рассудил Оптимус, глядя на закопченные ангары, — вечно он оставаться «вне зоны доступа» не может, а я не Мегатрон. Я умею ждать».
Эта скромная мысль взбодрила «немного» расстроенного лидера. Хотя чего ему быть расстроенным? Подумаешь, что беседуя через закрытую связь с Шарлоттой Миринг, на базе прозвучал взрыв. С кем не бывает? Леннокс же, первым осознав ситуацию, громко и задорно рассмеялся, да так, что его потом с трудом привели в чувство. Потом ещё орущие что-то про обезумевшего медика и оружейника близнецы. Понять что-то из их арии было невозможно... А потом взрыв, полёт, оффлайн...
Последнее было самым приятным из всего, что с ним случилось за этот вечер.
Но нет.
Вместо того чтобы дать спокойно отлежаться мужественно дымящемуся и от работы чёрному лидеру за пределами базы, в лично образованном кратере, эти садисты нашли его. Увы! Вспомнив об этом, Оптимус мученически поморщился.
«О Праймус! — подумал лидер. — Они меня и в твоих чертогах найдут, предварительно туда спровадив».
Но, как оказало, это ещё было не самым худшим. Ведь они не просто его нашли. Нет. Они его тут же начали приводить в чувство. Одним словом — лишать удовольствия, так до конца. Для его лечения, военные привели Джолта, будущего медика, интерна лучшего врача Кибертрона. К чести его стоит сказать, что будущий светило медицины не растерялся. Быстро кинувшись к блаженствовавшему... отключённому Прайму, Джолт тут же принялся применять самую, наверное, новейшую и сильнейшую технику приведения в чувства ботов, которой его обучил Рэтчет — он принялся судорожно бить по лицевым пластинам Прайма, умоляя его не покидать их.
Не то, чтобы Оптимус услышал его завывания над своим лицом, но от боли он всё же очнулся.
Выслушав тогда сумбурный отчёт о текущем положении и, практически искренне, поблагодарив Джолта за проявленную... эм? Отвагу? Находчивость?
Смекалку? Или мастерство?
Прайм так тогда и не решил. Поэтому он быстро выкрутился, поблагодарив интерна за проявленную им заботу. После этого, потирая болящие лицевые пластины, лидер ближайшие два часа мотался конфуженным Старскримом по базе, устраняя последствия очередного «обычного» дня.
Между очередным рейдом с одного конца «Нэста» в другой, Прайм даже успел заглянуть в медотсек. Зря. Открывшаяся картина показалась ему... удручающей. И дело здесь даже не в сидящих вдоль стен близнецов с Кью. И даже не в лежащих на центральных платформах Рэтчете с Айронхайдом — у первого из которых была оторвана рука, а у второго нога.
Нет. Больше всего опечалило лидера то, как интерн активно приковывал их цепями к платформам. Это было так... так дико, так неожиданно и так... так неумело!
Заметив стоящего в дверном проёме Прайма, интерн быстро бросил своё занятие и едва ли не слёзно пояснил:
— У нас кончилось снотворное, а они должны скоро прийти в себя!
Услышав это заявление, Оптимус неопределённо кивнул.
— Успокоительное осталось?
— Конечно же, н... — начал Джолт, когда резко охнул. — Ой, точно. Есть же ещё успокоительное! Что-то я не подумал об этом!
Прайм снова загадочно кивнул, замечая, что в этом есть что-то успокаивающее — в кивании. Интерн же, найдя успокоительное и подготовив его, быстро метнулся назад к своим больным.
С первой попытки попасть в нужную магистраль на манипуляторе Рэтчета у Джолта не вышло. Нервно хихикнув, он повернулся к Оптимусу и, оправдываясь, несчастно сказал:
— Я немного волнуюсь.
После этого он решительно развернулся и сильно дрожащими манипуляторами снова промахнулся мимо нужного места, угодив в саму платформу. Третья попытка тоже не увенчалась успехом.
Медленно пропустив воздух по вентиляционным системам, Прайм вежливо ушёл, сославшись на многочисленные дела.
«В конце концов, — успокаивал себя лидер после посещения интерна, у которого сегодня сбылась самая заветная мечта и он стал главным врачом, — чему Рэтчет его научил, то у него и останется из функционирующих деталей».
Впрочем, за это Прайм сильно не волновался, так как не успел он ещё отойти от медотсека, как услышал громкое лязганье цепей. Кажется, незадачливый интерн решил отступить от традиционной медицины и пойти своим путём лечения, который предписывает, что в первую очередь нужно не больного спасать от деактива, а себя от больного. Ведь мало ли, а вдруг последний выживет? Молитвы ещё никто не отменял.
Так Оптимус проносился по базе ещё пару часов и выслушал пламенную речь Миража о том, как у них всё х... ну, антоним слову «хорошо», но усиленный.
И вот сейчас, наконец, уставший лидер добрался до главного ангара и вошёл в него. Ведь даже загруженный делами, Прайм не забыл недавно пережитый шок от насмерть перепугано и практически обезумевшего Сэма, почему-то одетого под Джаза.
Так что неудивительно, что первым делом, зайдя в ангар, лидер направился к печальному подростку. Заметив его, Сэм быстро вскочил со стула.
— Оптимус... я... — нерешительно начал Уитвики, но, смутившись, быстро замолчал.
Прайм не спешил в этот раз приходить ему на помощь. Нет. Вместо этого он внимательно стал рассматривать внешний вид подростка, мысленно снова вспоминая Джаза и те старинные свитки и датапады о пытках.
Поймав на себе мрачный и многообещающий взгляд, Сэм неверно истолковал его. Вздрогнув, подросток задрожал, лихорадочно ища подходящие слова, которых, впрочем, не было.
Неизвестно чем бы это всё окончилось для тинэйджера, когда Оптимус быстро заметил свою ошибку и поспешно исправился.
— Извини, — мягко заметил он. — Я не совсем понимаю, зачем ты так... странно оделся, но я не злюсь на тебя.
С неверием посмотрев на лидера, Сэм осторожно улыбнулся.
Тело подростка постепенно снова расслабилось, и Оптимус спокойно потушил оптику, пытаясь собраться, если не с мыслями, то хотя бы с их подобием.
Простояв так некоторое время, Прайм вновь вернулся в реальность и обратился к Ленноксу:
— Что ты пишешь?
Уильям не сразу ответил ему. Медленно скомкав лист бумаги, он равнодушно кинул его в уже немалую гору подобной макулатуры.
Заметив это, Эппс быстро подлил в полупустой стакан какую-то подозрительно-прозрачную жидкость. На проверку это оказалось спиртом. Оптимус почему-то даже не усомнился, кто будет завтра кричать на всю базу о его пропаже. Роберт же, искренне надеясь, что в устроившейся суматохе никто не обратил внимания на их «цветную» шутку, снова отошёл от Леннокса.
Демонстративно медленно отпив из стакана и поморщившись, Уильям наконец-то сказал:
— Я пишу отчёт для ведьмы... точнее — стервы... Ну этой, как её?..
— Шарлотты Миринг? — уточнил Прайм, решивший сегодня на всё «закрывать глаза», иначе его процессор ещё недолго протянет. И не факт, что потом будет подлежать ремонту.
— О! — обрадовался уже немного пьяный Уильям. После этого он снова сделал глоток и продолжил: — Так вот, я пишу отчёт для Шарлотты Миринг, но пока это больше напоминает покаяния смертника перед казнью.
Леннокс грустно подпёр голову руками.
— Не хватает фабулы. Понимаешь, Оптимус? Есть вода. Много воды. Есть огонь — его ещё больше. Есть завязка и интрига... О! Какая есть интрига! Когда я доберусь до этой «Интриги»!.. — Уильям сделал большой глоток и икнул. — В общем, не будет после этого у нас на базе Интриги. Понимаешь?
Оптимус сочувственно кивнул — и снова успокоительный кивок сработал!
— Так вот, кроме всех перечисленных бед, у нас ещё есть кульминация, которая до сих пор не окончилась, и грозит завтра приехать «эпилог» с проверкой — Миринг не поверила, что это был не взрыв, а салют в честь её отсутствия. Одним словом — у нас всё есть. Всё, кроме смысла и сюжета этого беспредела. Ну, и по мелочи ещё кое-чего не хватает, без чего нам, — Уильям допил стакан до дна и смачно провёл пальцем вдоль шеи, — полный «эпилог».
Сказать на это Прайму было нечего. Лидер снова кивнул.
Повисло недолгое молчание, входе которого Оптимус многозначительно посмотрел на направившегося к Ленноксу Эппса. Взглядом дав понять, что знает о его вкладе в общее дело, он тем самым быстро заставил испариться из поля зрения разрушителя дисциплины.
Незаметно пропустив воздух по вентиляционным системам, лидер уже хотел продолжить разговор с Сэмом, когда один из многочисленных компьютеров резко запищал и сидящий перед ним человек быстро обратился к Прайму:
— Сэр! Неизвестно как, но десептиконам удалось вычислить один из наших внешних каналов связи, и их лидер хочет лично поговорить с вами!
Оптимус поморщился. Мегатрон! Вот кому хорошо живётся! Хочет — уничтожает и завоёвывает, не хочет — портит нервы автоботам, а точнее их лидеру. Да и с дисциплиной на его базе всё более... тихо.
Ну и за что ему, Оптимусу, такое наказание сегодня? Мало ему автоботов, так ещё и десептиконы на бой напрашиваются. От скуки, надо полагать и завидовать.
Но ладно.
Взяв себя в манипуляторы, Прайм быстро провёл некоторые нехитрые манипуляции в своём процессоре и вскоре так же оперативно перебросил получившуюся запись на нужный компьютер.
— Поставьте его вызов в режим ожидания и включите эту запись. Когда он сбросит и попытается перезвонить, снова включите ему с места былого разъединения. И так пока что-то одно не кончится — либо его терпение, либо запись. Потом просто заблокируйте этот канал связи.
Получив инструкции, мужчина кивнул и уже хотел водрузить наушники на голову, когда Оптимус резко предупредил:
— Главное — сами не слушайте то, что ему ставите!
Заметив заинтересованный взгляд человека, он пояснил:
— Там сорокаминутная моя лекция по поводу всех его злодеяний на Земле и призыв вновь вернутся на путь истинный.
Интерес мгновенно пропал в глазах мужчины, и он, для надёжности, подальше отложил наушники. А то мало ли, вдруг что-то случайно услышит, что заставит и его идти на «путь истинный», а это вам не лесом ходить. Это гораздо дальше...
Удовлетворившись полученной реакцией, Оптимус представил выражение лицевых пластин Мегатрона, когда он будет слушать сорокаминутное напутствие Миража и его же смелые рекомендации в какие места кому стоит идти и там же «отдыхать». Ведь вся прелесть речи разведчика оказалась в том, что она универсальна — и при пожаре, и при потопе, и при разговоре с десептиконами. Везде применима. И это несмотря на то, что приличными в этом монологе даже «на» и «в» считаться не могут, учитывая между какими словами они там стоят...
— Десептиконы! — неожиданно заорал Уильям, тем самым заставив многих вздрогнуть, а Прайма выйти из задумчивости.
— Что десептиконы? — мягко уточнил Оптимус, так, словно общался с не совсем адекватным человеком. Хотя почему «словно»?
— Ты не понимаешь! — слегка заплетающимся языком возмутился Леннокс. — Нам не хватает десептиконов!
На это смелое высказывание уже многие люди оторвались от наушников с мониторами и воззрились на ликующего Уильяма.
— Да? — удивился Сэм.
— Конеч-ш-шно! Это же они... они во всём виноваты. Понимаете?! Это они напали и разрушили сегодня ноч-ш-шью полбазы. Точно! И хоть жертв и раненых — практически — нет, но... но это десептиконы виноваты! — Леннокс чуть не всплакнул от найденного решения и снова притянул к себе бумагу. — Значит... так и запишем. Нападение... де-сеп-ти-ко-нов... на...
Заметив перепуганный взгляд подростка, который с ужасом взирал на Уильяма, Оптимус лишь вздохнул. После этого, немного поспорив с Ленноксом, всё-таки уговорил его дописать свой отчёт утром. Ведь с утра умных мыслей больше и... фантазия лучше.
Проводив взглядом скрывшегося за углом Уильяма, Прайм предложил Сэму пройтись. К счастью, последний не спорил, и вскоре они уже шли вдоль проредивших и дымящихся рядов ангаров.
На горизонте медленно начало светлеть, лишний раз напоминая о том, сколь сумасшедшей выдалась эта ночь.
— Дурдом, — негромко пробормотал Уитвики, думая, что его не услышат.
Разумеется, Прайм это отлично уловил, но на правду сказать ему было нечего. Поэтому ещё пару минут они прошли в молчании.
Постепенно раздражение Оптимуса медленно, но верно начало отступать. Лидер с удивлением отметил, что идущий рядом с ним подросток только способствовал этому.
— Сэм, — начал Прайм, — может, ты объяснишь...
— Что именно? — нетерпеливо перебил поникший подросток. — Разрушение базы? Взбесившегося Рэтчета? Взрывы? Или может...
— Нет, — мягко перебил его незаметно поморщившийся Оптимус. Несомненно, лидер не желал лишний раз слушать краткий перечень прошедших бед. Об этом ему ещё успеют напомнить пару — сотен — раз. — С этим всё ясно.
Мех ещё раз быстро вызвал своего лейтенанта.
Результат оказался тот же.
«Джаз! — раздражённо прорычал Оптимус, даже не замечая при этом, как его интонация в эту минуту походит на манеру речи Мегатрона. — Только появись на базе, ты зараз... зар... зам! Да, только появись и ты будешь самым «счастливым» ботом, после Старсткрима, в этой галактике!»
Медленно пропустив воздух по вентиляционным системам, он продолжил:
— Меня больше волнует твой внешний вид.
— А, ты о «Джаз стайле»? — догадался Сэм.
Оптимус чуть не споткнулся.
— Поясни, пожалуйста, — сдавленно выдавил он, снова вспоминая те древние кибертронские рукописи о пытках предателей, которые он тогда изучал в научных целях.
Не догадываясь об обуревавших лидера мыслях, Уитвики поджал плечами и... пояснил. Жалко ему, что ли? Хуже ведь уже не будет...
Первое время рассказа Оптимус стоически терпел, но когда речь дошла до момента, где Джаз начал обучать своей безобразной «читке»... Прайм притушил оптику и борьба с обуревавшими чувствами, перешла в нём на новый уровень.
Окончив рассказ, Сэм заметил, что они уже давно остановились и лидер стоит перед ним с выключенной оптикой.
— Эм... Я так скучно рассказываю, что это сложно вытерпеть и не заснуть? — нервно пошутил парень, сильно расстроившись от этого.
Оптимус резко вздрогнул. Активировав оптику, он тут же заверил подростка:
— Нет. Конечно, нет. Твой рассказ оказался очень... очень занимательным, — с трудом нашёл он подходящее слово. — Я тебя внимательно выслушал. Хоть, признаться, мне всё равно не до конца понятно, почему тебе захотелось столь радикально что-то в себе менять.
— Но... — неуверенно начал Сэм, поправляя плащ, как его снова мягко перебили:
— Ты хорош таким, какой ты есть. И на это не повлияют никакие внешние изменения. Тем же, кто не в силах заметить твоей внутренней красоты, не поможет никакое изменение твоего... «стиля».
Услышав это, подросток резко вскинул ранее опущенную голову и с неприкрытым изумлением посмотрел на могучего лидера.
— Ты... ты правда так считаешь? — взволнованно выпалил Сэм, чувствуя, как по непонятным причинам начинают краснеть его щёки.
— Да, — просто заметил лидер, мысленно улыбнувшись реакции парня.
Подросток сам не заметил, как его губы медленно растянулись в счастливой улыбке.
— Спасибо, — едва слышно прошептал он слова, что, казалось, шли от самой его души.
Оптимус это без труда услышал, но решил воздержаться от комментариев.
Более того, успев за это недолгое время окончательно придти в себя, он уже хотел целую лекцию прочитать тинэйджеру о важности оставаться собой, когда резкий окрик мгновенно разрушил хрупкую тишину.
Вздрогнув, Сэм резко вышел из странного состояния. Словно крик приближающегося к ним солдата разбил вдребезги непонятную идиллию, что ещё недавно царила между человеком и роботом. С удивлением перестав улыбаться, — хоть он так и не понял, когда только успел начать, — Уитвики услышал несвязный лепет прибежавшего мужчины:
— Там!.. Три. Три!
— Что тереть? — не понял Сэм.
— Нет! Там три... Он сказал их три! — кричал испуганный военный свою заумную шараду.
Прайм уже успел подумать, что пора увеличивать медотсек, когда военный окончательно отдышался и повторил:
— Там три... три собаки! Кью просил передать, что их сбежало не две, а три!..
Лидер передёрнулся.
«Праймус!» — мысленно поморщился он, вслух же бросил:
— Сэм, возвращайся домой. Бамблби уже там... — растерянно добавил Прайм, вспоминая донесение серебристой... зараз... за... серебристого зама.
После этого, не говоря больше ни слова, Оптимус спешно ретировался вместе с прибежавшим солдатом.
— Возвращаться домой? — растерянно пробормотал Уитвики, помня, что до пригородов около двадцати километров и... это слишком смелая заявка для него. Но спорить не стал. Да и не с кем было.
Оглянувшись, подросток ощутил острое чувство дежавю. Ведь он снова потерялся на этой базе! Снова его окружали серые строения. Снова пустая дорога между проредившими рядами вела его непонятно куда.
Вздохнув, парень уже хотел пойти к ближайшей развилке, как на неё вышла группа военных.
Скептически глядя на озабоченно что-то ищущих людей, Сэм лишь вздохнул. Да хоть врежься он в них, а они его и не заметят.
Нечего не изменилось. Ну, кроме базы и напряжённого состояния её жителей. А так...
«Спасибо, Джаз!» — недовольно подумал он, уже начиная движения к повороту, когда один из идущих навстречу солдат окликнул его:
— Эй, парень! Ты случайно не Уиткикки?
— Нет, — нахмурился Сэм. — Я — Уитвики.
— Ого! Парни, да это же он!
Подросток удивился реакции говорящего. Впрочем, ещё больше его удивило, что все остальные военные тут же бросили поиски и, окружив его, принялись... поздравлять. Поздравлять!
Как он понял из их восторженных восклицаний, за эту ночь вся база успела узнать о случившемся. Но вместо недовольства и негодования от его и Джолта выходки, все теперь считают их героями. Да, именно героями! Хоть как иначе, ведь, со слов военных, они смогли выстоять против двух самых грозных мехов базы, пережить бесчеловечные эксперименты Кью и выжить. Герои!
Слушая, как люди, что ещё недавно могли спотыкнуться об него и не заметить, а теперь столь смело его хвалят, Сэм окончательно растерялся.
— Бро, это было супер!
— Да у тебя стальные нервы! Пережить такое и хоть бы хны.
— И вид крутой. Это новая мода или специальный костюм, чтобы противостоять разъярённым ботам? Круто!
— Реально круто!
И такие заявления сыпались на него со всех сторон.
Сэм понимал, что, фактически, ничего значимого, а уж тем более хорошего, не сделал, но... это не мешало ему получать удовольствие от столь редких в его жизни похвал.
Проблем с поиском выхода с базы в этот раз у парня не было. Более того, его новые знакомые, казалось, готовы были до дома его провести, только бы он им рассказал всё в мельчайших «героических» подробностях.
Но Сэм злоупотреблять этим не стал.
Уже отойдя от базы на приличное расстояние, он обернулся, видя, как на горизонте появляется огненный круг солнца.
— Странная штука жизнь, — отстранённо заметил парень, наблюдая, как белый пар поднимается от военных ангаров. — Когда тебе что-то нужно — это не получается, а когда становится не нужным — само в руки идёт.
Но в одном подросток был уверен — когда он вернётся домой, он вернёт себе прежний «не стиль» и прекратит это безумие. Хоть Прайму в этот раз и не удалось сказать и половины желаемого, но Сэм и так всё понял.
Улыбнувшись, тинэйджер уже хотел развернуться и продолжить путь, когда раздался новый взрыв.
С расширенными от удивления глазами, Уитвики видел, как очередной направленный взрыв просеивает крайние ангары и... как один большой силуэт с грозным криком взлетает в небеса и улетает далеко за пределы базы.
— Оптимус! — в сердцах простонал Сэм, схватившись за голову, но...
Но с этим было уже ничего не поделать. Такова жизнь. Такова судьба. Такова психиатрическая лечебница автоботов и людей, скромно именуемая себя «Нэстом».
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
