Люди.
От пути следования они отклонились еще утром.
Мир нависал. Давил серым ребристым куполом, тугим и тяжелым, как толстая мыльная пленка. Из-под шин тусклым инверсионным следом взлетали клубы песчаника. В щелях корпуса со свистом резало воздух, взгретый остаточной жарой душной ночи, проведенной в пути.
Результат тестирования внутренних систем уже тогда ничего хорошего не предвещал. Оптимус старался ехать как можно ровнее, чувствуя, как под мятой обшивкой, облупленной и выцветшей под слоем ржавчины, болезненно грозится разойтись неровно спаянный шов. Топливо выдыхалось, и старые поршни то и дело заходились перебойным раздражающим стуком.
Нельзя было останавливаться.
Вторая ось опасно скрипнула на невидимой выбоине.
Люди.
Трудно было признать, что на ходу он держится, благодаря тонким, обманчиво слабым человеческим рукам.
Нельзя было доверять. Хотя порою очень хотелось.
Казалось, они давно сбились с пути. Мили пустынного бездорожья перетекали одна в другую, сменяясь затхлыми крошечными городишками, чернели пустыми заправочными станциями, пустырями, каньонами. Йегер говорил держаться подальше от больших дорог. Кейд Йегер, упертый и всегда взвинченный. Он был плохим навигатором.
Оптимус иногда отвлекался от мрачных мыслей, вслушиваясь, как он самоутверждается, травя издевками молодого человека по имени Шейн и как отбрыкивается от своей задыхающейся упреками дочери.
Люди много говорили. Чаще всего ни о чем. Неспособные слышать не только вечный шепот вселенной, даже друг друга, в тишине они, очевидно, сразу сходили с ума.
Он сочувствовал людям в молчании.
Они были в пути уже почти двадцать часов.
Когда вновь начало светать, система гидравлики дала ожидаемый тяжелый сбой.
Йегер скрипнул дверью и молча спрыгнул из кабины на землю.
- Все, девочки. Приехали.
Он сощурился на робко краснеющий горизонт, но, дотронувшись, было, до обшивки ладонью, тут же отдернул ее.
Щелкнул фонариком, направляя на землю перед собой луч белого света. Местность была подернута кожицей продрогшего сумрака.
- Тесс, твой отец - настоящая язва.. - пробурчал Шейн, поднимая сбитыми кроссовками дорожную пыль.
- Просто не обращай внимания..
Девушка зацепилась за его локоть, мрачно держась за разболевшуюся в дороге голову.
Оптимус несколько раз попытался завестись.
- Проклятье.
- Мы проехали больше, чем я рассчитывал. - Кейд согнулся и направил свет фонарика на днище машины, пытаясь что-нибудь рассмотреть. - Но вроде все остальное пока держится.
Человек поднял голову.
- До рассвета меньше часа, посмотрю поломку, когда прояснится, сейчас совсем ни черта не вижу.
Оптимус шумно провентилировал.
- Потерпишь?
- Да.
Видно, ему не удалось скрыть негодование.
Люди во многом и правда были похожи на насекомых. Такие же суетливые, в многом мелочные, примитивные.
"Как же я раньше не замечал?" - спрашивал себя Прайм, наблюдая за жизненно важной возней.
Люди делали так много лишних движений.
- Папа, вот опять ты, - недовольно говорила Тесса, тыкая мужчине в щеку кусочком чистой ткани. Заботилась что ли? - Говорила же, не ковыряй, шрам останется.
- Шрамы украшают мужчину. - Кейд с театральной гордостью потирал щетинистый подбородок. - Хотя твоей подружке это вряд ли известно.
Шейн недовольно пинал мелкие камни, притворяясь глухим.
- Хватит гнобить его, он хороший.
- А по-моему, он - сопля.
Девушка сгорбилась и, скрестив на груди руки, ушла. Парень как-то нерешительно похлопал ее по плечу, завел какой-то длинный, неслышный разговор.
Йегер помотал головой, продолжив упрямо обдирать ногтями засохшую кровь на разбитой скуле.
- Ну, останется шрам, ну и что. На самом деле, все шрамы исчезают со временем. - он усмехнулся, но вдруг, резко изменившись в лице, рявкнул, - Так, ну-ка отлепились друг от друга! Тесса, спать шагом марш, а ты, паразит, сейчас как никогда серьезно рискуешь найти мой ботинок у себя в заднице. ...Знаю я, как ты там "ни о чем таком не думаешь"! Даю тебе фору, засранец, - один, два..!
- Папа, ты невозможен, - срывалась на обиженный крик Тесса.
- Солнышко, они в этом возрасте думают не той головой, которой нужно, а той, что помельче и пониже.
- ПАПА.
В конечном итоге одна из дверей кабины хлопнула. Йегер остался снаружи в одиночестве.
- Раньше я даже не думал о том, что настанет день, когда мне придется спорить с ней о таких вещах. - Мужчина хмыкнул, пряча припухшее от недосыпа лицо в ворот грязной тоненькой куртки. - Быстро время летит, нда-а. Для вас, трансформеров, наша жизнь, наверное, чертовски коротка? Как один день, м, Оптимус?
- Не мы выбирали свой век, Кейд.
Человек продолжал, будто не слышал.
- По сравнению с нами, ваша жизнь почти бесконечна. С вас, наверное, любые шрамы сходят.
- У нас нет такого понятия, - спокойно проговорил лидер автоботов. - После ремонта от внешних повреждений не остается следов.
- Да я не об этом, - Кейд махнул рукой, улыбнувшись своим мыслям.
- Знаешь, я не жалуюсь, - чуть помолчав, заговорил он бодро.
- Вот как..
- Когда на жизнь отведено меньше ста лет, зацикливаться на чем-то - гиблое дело. Время быстро идет: то одно случится, то другое, не замечаешь, как бьешься обо все подряд, обжигаешься, сдираешь кожу до крови..
Он покачался на пятках. Вдруг признался:
- Я постоянно порезы раздираю. Дурацкая привычка, еще с детства. Очень неприятно, но зачем-то вскрываю их раз за разом, словно не могу позволить себе забыть, как они болят. Так шрамы и появляются.
Мужчина странно усмехнулся, опускаясь на корточки рядом с пыльным колесом. Оперся спиной на еще не остывший диск.
- Зачем ты говоришь мне все это, Кейд Йегер? - бесцветно спросил Оптимус.
- Просто знаешь, я не завидую вашей долгой жизни. Неплохо быть человеком, все же. Оглянешься вдруг назад, а жизнь, оказывается, продолжается, несмотря ни на что. И тогда понимаешь: у людей.. совсем нет времени ковырять старые раны.
Этот человек взломал его слишком легко.
Но Оптимус, возможно впервые, действительно позавидовал
людям.
_____________________
12.09.14
