Всего через несколько минут после того, как мой папа закончил проверять мои смски, зазвонил его сотовый.
- Алло?
Я сидела достаточно близко, чтобы слышать другой голос на линии. Звук вызвал во мне желание свернуться в клубок и спрятаться в глубине шкафа. Это был Оптимус Прайм - кто же ещё?
- Привет, Уилл. Могу ли я сегодня посетить тебя и твою семью?
Я закрыла глаза, зная, каким будет ответ.
- Конечно.
- Спасибо. Я буду примерно через две минуты.
Конечно же, я уже видела его фары, мелькающие над просёлком. Вместо того, чтобы припарковаться спереди, он проехал назад и трансформировался. О, нет. Не голоформа и не альт-форма. Он был здесь в качестве лидера автоботов. Папа уже стоял на террасе, а я медленно волочилась за мамой. Когда мы собрались там, Оптимус сказал:
- Уильям, Сара, Аннабелль, я приношу вам мои глубочайшие извинения.
О шлак. Он использовал наши человеческие имена. Ощущалось это точно так же, как тогда, когда мама использовала моё второе имя. У нас всех были неприятности.
- Поведение Сайдсвайпа и Санстрикера было непростительным, и я хотел лично сообщить вам, что они отправлены на гауптвахту.
- Это немного излишне, - ответил папа. - Они были идиотами, но мы привыкли ожидать этого от них.
Выражение лицевых пластин Оптимуса стало ещё более серьёзным.
- Тогда они пользуются чересчур большой свободой во взаимодействиях с людьми.
Ох, шлак!
- Ты нас прогоняешь? - сказала я, не подумав.
Прайм сделал паузу, выражение его лица, казалось, застыло. Покер-фейс? После долгой паузы он продолжил, как если бы я ничего не говорила.
- Санстрикер и Сайдсвайп получили приказ воздерживаться от всех необязательных контактов с людьми, пока ты, Аннабелль, не сочтёшь наказание достаточным. Оно включает в себя и семью Эппса, Сэма и Микаэлу.
Ух ты. Я наказываю близнецов?
- Блог Бамблби также приостановлен, пока ты не решишь, что он достаточно извинился. Он выжидательно смотрел на меня.
- О, - это было всё, что я сумела сказать.
- Сара, - продолжил Прайм, - Рэтчет загрузил всем нам обязательную подпрограмму, которая отправит общий вызов на уровне команд, если мы откажемся уйти, когда нас об этом просят. Тебе больше никогда не придётся гоняться за одним из моих автоботов с бейсбольной битой.
- Оптимус, в этом не было необходимости.
- Это уже сделано.
Мы с мамой обменялись обеспокоенными взглядами. Я никогда не слышала, чтобы он использовал что-то принудительно. Прайма это действительно рассердило.
Посмотрев на папу, Оптимус сказал:
- С тобой, кто сражался на нашей стороне и проливал свою кровь в нашу защиту, никогда не должны обращаться, как с игрушкой. Я боюсь, что, став столь бесцеремонными, мы нанесли тебе и всем, кто стоит на нашей стороне, великое оскорбление. Я весьма ценю тебя и твоих людей, полковник Уильям Леннокс, и я прошу у тебя прощения от имени моих сторонников.
Я была поражена. Папа выглядел ещё более шокированным. Его рот медленно закрылся, и я ожидала, что он начнёт протестовать, как раньше о близнецах, попавших на губу. Но он этого не сделал. Он помолчал минуту, обдумывая слова Прайма.
- У тебя нет человеческого имени, - сказал папа, и, думаю, я выглядела не менее удивлённой, чем Оптимус, от такого поворота в разговоре. - Санни и Сайдс, Миа и Хайд, Джек и Би - у всех есть человеческие обозначения. Даже Проул и Рэтчет перевели имена на подходящие прозвища. Но ты не используешь английский вариант своего имени.
Оптимус сжал металлические губы.
- Грэхем однажды сказал мне, что это значит. По-латински это что-то вроде Первый и Лучший. - Слова на секунду зависли в воздухе. - Не удивительно, что ты не используешь прямой перевод. Итак, я не знаю, как говорить с тобой, как Уильям Леннокс. Я не знаю, как говорить с тобой без того, чтобы это не звучало неуважительно, как от смертного органика, приблизившегося к Первому-и-Лучшему из автоботов. Я не знаю, как преодолеть этот разрыв. И я не буду. Я говорю с тобой, как Айрон Уилл, Прайм. Я прощаю близнецов, и Бамблби, и всех остальных. И я прощаю тебя. Но только если ты простишь меня за то, что я собираюсь сделать.
Прайм приподнял часть оптического оборудования в механическом эквиваленте поднятой брови.
- Я, Уильям Леннокс, даю тебе человеческое обозначение Тим Фёст.
Если бы всё это не было похоже на очень странный сон, я бы громко рассмеялась. Особенно, когда я увидела ошарашенное лицо Оптимуса. Кто бы подумал, что металл может быть настолько выразительным? Но, когда выражение его лица медленно изменилось от шока к большому уважению, я поняла, что он воспринимает моего отца очень всерьёз.
- Ну, - продолжил папа, - мы останемся здесь и продолжим этот разговор, как автоботы, или же зайдём внутрь и поговорим, как люди?
Оптимус задумался.
- Это твой дом, и тебе решать.
- Тогда внутрь, - улыбнулся папа. - Тим.
- Могу я поговорить с Аннабелль наедине? - спросил Оптимус.
Папа посмотрел на меня, я кивнула, и они с мамой зашли внутрь. Весь этот день был просто странным, за пределами слов. Величайший лидер удивительной инопланетной расы хотел поговорить от искры к сердцу с маленькой мной? Конечно, почему бы и нет? Оптимус опустился на колени, чтобы мои глаза и его оптика оказались на близком уровне.
- Я говорил сегодня с Уиллом, и он объяснил, что ты имела в виду. Я хотел бы поблагодарить тебя за твою заботу обо мне.
Я опустила глаза и пробормотала:
- Всегда пожалуйста.
Тёплая сталь легко скользнула по моему подбородку, когда Оптимус приподнял моё лицо.
- Я также хотел бы заверить тебя, что в этом нет необходимости. Я не более одинок, чем ты.
Он хотел меня успокоить, но это абсолютно не помогло. Я не знала, что сказать.
Оптимус остановился, рассматривая моё лицо, а потом сказал:
- Но ты чувствуешь себя одинокой.
Он инопланетный робот. Как он мог читать моё лицо лучше, чем папа?
- Не среди автоботов, - честно ответила я.
Он снова помолчал, обдумывая мои слова, как до этого папа. Я была уверена, что это папа перенял от него, а не наоборот.
- Я должен признать, - сказал он с лёгким весельем в голосе, - ты иногда сбиваешь меня с толку. Нашим спарклингам требуются века, чтобы достичь зрелости. Ты сделала это за пятнадцать быстрых лет. Я иногда забываю, как ты выросла. - Выпрямившись, он сказал: - Ты хочешь нормальной жизни.
Я глубоко вздохнула. Это звучало так... типично-подростково, когда он произносил это.
- Я хочу шанс на неё.
- Как мы поняли по Сэму с Микаэлой, автоботы несовместимы с нормальной жизнью. Мы не можем исправить вред, который мы причинили, эгоистично связав нашу жизнь с твоей. Но я могу удалить будущие помехи. Просто скажи, и Санстрикер и Сайдсвайп останутся на гауптвахте, пока не вырастут твои будущие дети. Мы можем предоставить тебе новый сотовый телефон, которого не будет в быстром наборе у Скидса и Мадфлэпа. Ты также можешь выбирать - оставить в своей жизни Айронхайда и Хромию, но не Уилджека или меня. Этот выбор по праву твой, но тебе его дано не было. Я предлагаю его тебе сейчас. Хочешь нормальной жизни?
Я должна была признать, что за последние девять месяцев были времена, когда я желала именно этого. Но, глядя Оптимусу Прайму в оптику, я поняла, что я не променяю людей в моей жизни - мою семью - на весь остальной мир. Или любое количество друзей.
- Я думаю, нет.
- Ты временно пожертвуешь своими возможными отношениями, чтобы сохранить нашу дружбу с твоей семьёй?
Как будто за мной уже очередь из парней выстроилась. Я расправила плечи.
- И со мной. Да.
Свет в его оптике потеплел, и в его лице читалось облегчение.
- Спасибо.
Оптимус трансформировался обратно в альт-режим, и его голоформа вылезла из кабины. Я вскинула брови, увидев фигуру, идущую ко мне по траве. У него были знакомые ковбойская шляпа, очки, ярко-голубые глаза и тёмные волосы, но он не был и на день старше восемнадцати. Он вежливо предложил мне руку - которую я автоматически приняла, хотя была в шоке, - мы пересекли террасу, и он открыл для меня заднюю дверь.
Мама и папа были на кухне и давили лаймы для напитка. Мама подняла голову и заморгала, увидев голоформу Оптимуса. Глядя по-совиному, она ткнула локтем папу, у которого отвисла челюсть, когда он, наконец, посмотрел в нашу сторону. Мама очнулась первой и тихо прошептала:
- А ты говорил, никто никогда не будет достаточно хорош для нашей дочери.
Я вытащила руку из руки Оптимуса, мои щёки горели от смущения.
Папа прочистил горло.
- Добро пожаловать, Тим. Садись.
Оптимус - Тим - отодвинул стул для меня, прежде чем сесть самому. Я никогда не смогу привыкнуть к этому имени! Интересно, было ли так же шокирующе для автоботов называть меня Спитлет? Нет, поняла я, для них скорее это было сходно с тем временем, когда я настаивала, что моё имя - Аннабелль. И такая резкая смена имени может быть ошеломляющей и болезненной.
- Так почему же "Тим"? - спросил Оптимус. Несмотря на молодой вид, голос у него остался прежним, глубоким и ровным.
- Ну, - протянул папа, - выбор был между этим и Опи.
Оптимус лукаво улыбнулся.
- Я подумал, что это была саркастическая ссылка на "Крошку Тима*", но, учитывая альтернативу, я приму обозначение и промолчу.
- Мудрый человек, - сказала мама, поставив перед нами по стакану лаймового сока, прежде чем сесть со своим напитком. - Я ещё не рассказывала Аннабелль, какие зверские комбинации имён придумывал для неё Уилл прежде, чем она родилась.
Папа закатил глаза, но он умел признавать поражение и не стал спорить с мамой. Сев на своё место, он сказал:
- Между прочим, только людям разрешено звать тебя так, и только тогда, когда ты находишься в голоформе. Не раздумывая, бей по шлемам, если боты достаточно обнаглеют, чтобы называть тебя иначе, чем Оптимус Прайм.
- Я рассмотрю эту возможность, - торжественно ответил Оптимус - Тим - но он улыбался. - И если уж речь зашла о том, чтобы бить по шлемам... - Он повернулся ко мне. - Мы должны обсудить некоторые детали о Сайдсвайпе, Санстрикере и Бамблби, если ты готова.
- Они просто были самими собой.
Тим... Я просто не могла называть его так, даже мысленно. Фёст? Может быть, это подойдёт. Фёст поднял руку, чтобы остановить мои протесты.
- Они были непростительно грубы с тобой. Санстрикеру и Сайдсвайпу, в частности, просто необходимо посидеть на гауптвахте, чтобы понять, насколько это была плохая идея. Это не обязательно помешает им снова совершить глупость, но, по крайней мере, они будут знать, что это неправильно.
- Но у меня нет опыта в подобном.
- Мы уже выбрали наказание, но так как оскорбили они тебя, у тебя право последнего голоса. И... - Фёст заговорщически наклонился ближе. - Только между нами, Проул просил, чтобы ты продержала Санстрикера и Сайдсвайпа на гауптвахте в течение недели. Он собирается покинуть остров на несколько дней, и он воспримет как личное одолжение, если близнецы будут заперты на время его отсутствия.
Я усмехнулась.
- Ну, в таком случае... Да, пока у меня будет право их посещать. Но Проул мне должен.
Фёст ухмыльнулся.
- И он это знает. Что касается Бамблби...
- Есть рекомендации? - спросила я его.
Фёст покачал головой, выглядя почти задумчивым.
- Микаэла применила к нему пресловутый ключ. Будь у него шанс, он бы, вероятно, просил прощения на коленях.
Я представила себе несчастного Бамблби с умоляюще сложенными руками и слезами в оптике.
- Это был бы нечестный приём.
Фёст улыбнулся и кивнул в знак согласия, но всё ещё ждал моего решения.
- Может быть, так? Дэйли Базз будет восстановлен, когда Санни и Сайдс покинут губу?
- Тебе решать.
- Тогда я решаю так.
Фёст откинулся в кресле, выглядя почти обрадованным.
- Хорошо. - Затем он посмотрел на папу. - Но мне кое-что интересно, Уильям.
Папа отпил из своего стакана.
- И что же?
- У тебя случилось нехарактерное озарение в межличностных отношениях, или кто-то предупредил тебя?
Папа подавился напитком, и Фёст ухмыльнулся.
- Проул? - догадался он.
Откашлявшись несколько раз и постучав по груди, папа выговорил:
- Озарение.
- Уже слишком поздно лгать, Уилл. Кроме того, использовать имена, чтобы строить мосты - не твой стиль.
- Ммм... что? - спросила мама.
Фёст вздохнул, снова наклонился вперёд, но заговорил не сразу. Когда он начал, его голос был мягким.
- Как вы все знаете, обозначения важны для нас. Большинство из нас имеют несколько прозвищ, как вы их называете, и имя, которое мы решили использовать, говорит о многом. Звание. Пристрастия. Личность. Функции. Дружба. Семья. Очень немногие из нас публично используют самые пышные обозначения, данные нам, потому что у нас есть другие имена, другие связи. - Он посмотрел на папу. - Очень давно я не был никем, кроме Оптимуса Прайма. - Глаза Фёста сузились. - Поэтому я спрошу тебя ещё раз. Кто тебе сказал?
Папа вздохнул.
- На самом деле это был Хайд. Он видел, как ты набросился на близнецов и догадался, о чём ты думаешь.
- И о чём же? - нажал Фёст.
- О том, что вы, автоботы, стали слишком бесцеремонны с нами.
Недоверчиво вздёрнув бровь, Фёст спросил:
- Айронхайд использовал слово "бесцеремонны"?
- Нет, - признался папа, чуть поморщившись, понимая, что его поймали на лжи. - Это был Рэтчет, после того как ты заставил его вытащить копию воспоминания близнецов. Я бы не хотел повторять точные слова Айронхайда перед моей женой и дочерью, но он решил, что ты, вероятно, попытаешься создать почтительное расстояние между нами и автоботами и, возможно, даже... отменишь наши автоботские обозначения.
- Так это был сговор. - Лицо Фёста ничего не выражало. - На всём этом стоит печать Проула. Я не прав?
- Прав, - вздохнул папа, сдаваясь и выкладывая лидеру автоботов правду. - Он был тем, кто предположил, что человеческое имя для тебя может сработать.
Фёст побарабанил пальцами по столу, а затем замер.
- Сработать?
- Удержать тебя от разрыва с нами.
Его ярко-синие глаза по очереди встретились с нашими, а потом он вздохнул, уставившись на стол.
- Пятнадцать лет работы рядом с вами, и, кажется, я недооценил вас всех. Простите меня.
- Ну, - сказала мама, чуть усмехаясь. - Это и делают семьи, Тим.
Он поднял голову при звуке своего имени, и искренняя улыбка коснулась его лица.
- Спасибо.
...
Когда чуть позже Фёст собрался уходить, я пошла за ним на заднее крыльцо.
- Одну секунду.
Он повернулся с любопытством в глазах.
- Да?
- Что с голоформой? - выпалила я. Я пыталась придумать более вежливый способ сказать это, но всё равно слова вылетели вне моего желания.
Он кивнул на складные стулья, расставленные на террасе, и сказал:
- Присядь со мной. - Когда мы оба устроились, он пару секунд собирался с мыслями. - В течение долгого времени мы сожалели о том компромиссе, который заставлял нас лгать тебе, Аннабелль. По сей день остаются последствия, о которых я до сих пор сожалею. Но со временем мы поняли, что нет худа без добра, как говорит миссис Эппс. Шесть лет назад я держал новорождённого Дэниэля Роберта Эппса в своей ладони. Можешь ли ты хотя бы представить себе младенца, которому нет и пяти часов, в этих руках?
Он махнул рукой в сторону своей альт-формы, и, хотя я знала Оптимуса - знала, что он скорее умрёт сам, чем причинит вред человеку - я не могла себе представить, что беспечно отдаю ему новорождённого, когда он находится в форме робота. Это было просто что-то... против инстинктов.
- В наших человеческих голоформах, - продолжил он, - мы все держали его - я, Хромия, Айронхайд, Арси, Джолт, даже Проул. Все мы. Аннабелль, поскольку мы могли вести себя рядом с тобой, лишь как люди, нам пришлось стать более человечными. Мы научились человеческим жестам и мимике. Мы научились играть в футбол и видеоигры и праздновать то, чем мы дорожим. И это позволило нам понять и лучше взаимодействовать с людьми за пределами НЕСТ.
- Но как это связано с?.. - Я махнула в сторону его изменившейся голоформы.
- Я считаю, что мы научились преодолевать такие различия между нами, которые казались неразрешимыми, когда мы впервые прибыли на Землю. Есть, конечно, некоторые барьеры, которые даже человеческие голоформы не помогут нам преодолеть, но возраст к ним не принадлежит. Мы многое отняли у тебя, в том числе возможность общения. Это одно из последствий, о которых я до сих пор сожалею.
С абсолютным изумлением, я спросила:
- Так... ты зовёшь меня на свидание?
Он усмехнулся.
- Нет, ты чётко дала понять, что свидание с любым автоботом будет последним, что может произойти. Но также прояснила свои предпочтения. Я хотел бы, чтобы ты поняла, что, даже если судьба мира будет зависеть от того, что ты пойдёшь на свидание с инопланетной техникой, я не подвергну тебя испытанию свиданием папы с дочкой.
Оке-е-ей.
- Разве остальные не замучают тебя вопросами о... внезапных изменениях?
- Я не буду использовать рядом с ними этот вариант голоформы.
Ох. Теперь до меня дошло.
- Ты просто показывал мне варианты.
Он кивнул.
- Да, дал тебе выбор.
- Поняла. Это очень мило с твоей стороны, Оптимус. Тим. Спасибо. - Хотя я бы никогда, никогда, никогда не позвала его на свидание, это было очень внимательно с его стороны.
Его глаза блестели, когда он встал, чтобы уйти.
- Пожалуйста.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
