Всегда немного странно находиться вдали от дома. Не то, чтобы я тосковал, но, наверное, это похоже на чувства родителей, которым пришлось оставить детей с родственниками, чтобы сходить на свидание. Это не было плохо, просто странно.
И не то, чтобы Би был для меня ребёнком. Если уж на то пошло, скорее я принадлежал ему, и у него явно был синдром пустого гнезда. Но это тоже было не совсем верно. Не так уж часто я не мог взять его с собой - поездки в колледж или на семейный отдых требовали от меня наличия собственного авто. Однако в тех редких случаях, когда мама настаивала, что в этом году поход с палатками пройдёт на её универсале, или когда я летал в Цинциннати для семейного воссоединения, я возвращался домой и находил Би в натуральной хандре. Не знаю, кого он мне напоминал больше, своенравного младшего брата, который хотел ходить за мной хвостом, или верного пса, ждущего у запертой двери.
Разумеется, у меня хватало ума не говорить об этом ему. Хандрит он или нет, он был мне больше братом, чем телохранителем, и я старался относиться к нему именно так. Мама и папа понимали, что я ожидал от них того же.
Именно поэтому, когда я вернулся с двухдневного выпускного ретрита* в Аризоне и обнаружил, что мой автомобиль и моя мама не разговаривают, я был совершенно сбит с толку. Я ожидал увидеть Би на стоянке, когда автобус подъехал, но после получаса светской беседы с мистером Сандовалом, я сдался и поехал домой с Майлзом и его мамой, чтобы узнать, что случилось.
Би был припаркован посреди проезжей части в одном из тех мест, где никто не мог проехать, припарковаться или даже пройти мимо него. Он принял на удивление вызывающую позу для якобы неодушевлённого предмета и практически излучал в эфир "Пошёл ты!" Не добавлял позитива и тот факт, что в тот момент, когда Вольво Майлзов повернул за угол, Би включил сердитую рокершу:
"Я - сука,
Я - любовница,
Я - ребёнок,
Я - мать,
Я - грешница,
Но я и святая,
И мне не стыдно за это…"
Я не знал, кому он посвятил такую песню, но это не сулило ничего хорошего.
- Я скоро вернусь и выслушаю твой вариант истории, - вздохнул я.
Когда Би сердился, мама, как правило, была раздражена. На этот раз мама насвистывала весёлую мелодию и развлекалась перестановкой в гостиной. Это в моей голове никак не укладывалось.
- Ладно, - сказал я осторожно. - Что случилось?
- Да ничего, Сэмми, - пропела она счастливо. - Как прошли выходные?
- Это были не выходные, и всё прошло прекрасно, - коротко ответил я. - Что случилось?
- Проблемы с машиной.
Я не мог вспомнить ни одного варианта проблем с машиной, который бы сделал её настолько счастливой. На самом деле, не было ничего настолько хорошего, что превратило бы её в своего рода диснеевского персонажа.
- Мама, - сказал я так терпеливо, как мог. - Я не играю с тобой в двадцать вопросов.
- Садись, - сказала она. - Я только поставила светлое печенье в духовку. Твоё любимое.
Либо разлука смягчала сердца, либо она хотела умаслить меня, чтобы я не встал на сторону своей машины. Всё, от её весёлого настроения, до того, что она занялась выпечкой, складывалось лишь в чуть меньшее, чем апокалипсис.
- Я сейчас вернусь.
Первое, что я сделал, это вызвал подмогу. Конечно, я не звал тяжёлую артиллерию лишь из-за того, что моя мама была неестественно весёлой, но если кто-то мог сыграть в доброго-злого полицейского, это были мы с Микаэлой; она обладала лицом ангела и полным отсутствием страха.
Однако я должен был быть осторожен. Я не мог объяснить ей, но я написал: "Мама 911", и она ответила, что выходит. Тогда я пошёл оценивать ущерб.
Никаких серьёзных вмятин не было, как и недостающих частей и, насколько я мог судить, Би не горел в течение последних двух дней.
- Хорошо, - сказал я, забравшись на пассажирское сиденье. - Хочешь прокатиться и поговорить об этом?
Вместо обычного записанного смеха, Би издал совершенно маниакальный хохот. Я не мог сообразить, то ли он совсем чокнулся, то ли пытался что-то сказать о своём обидчике.
- Итак, нет.
Его стереосистема тоже не пострадала, это очевидно. И работая в одиночку, он неплохо научился ремонтировать себя, так что это не было что-то подобное обрыву ремня вентилятора или протёкшему масляному поддону.
- Новая наклейка на бампер? - предположил я. Это было смелое предположение, но я хватался за соломинку.
- Ты что, шутишь? - отозвалась девушка.
Микаэла определённо уже была в пути, когда я написал ей, так что она появилась прежде, чем я смог вытрясти информацию из моего бедного разобиженного друга. Я даже не смог пока понять, зол ли он, подавлен или просто раздражён.
- Он сегодня немного с чудинкой, - сообщил я ей, понизив голос.
- Больше, чем обычно?
- Он не разговаривает со мной, и у моей мамы печенье в духовке, - прошипел я.
- Это эвфемизм?
- Она ненавидит печь что-либо. И я её не видел настолько счастливой с тех пор, как она смешала обезболивающее с антидепрессантами.
- О мой бог, - произнесла Микаэла с невозмутимым видом. - Я позвоню Национальной гвардии.
Не позволив мне раскипятиться от негодования, она подошла к моей машине и присела рядом с ним.
- Хочешь поговорить об этом?
- Иди и смотри, - ответил он.
Так как у неё было больше опыта в такого рода вещах, я ожидал, что она проверит его тщательнее, чем я. Вместо этого, она за пару секунд бегло осмотрела колпаки на его колёсах, затем повернулась и посмотрела на другую сторону.
- Аааа... - вздохнула она. - Да, я вижу твою проблему.
Би ответил ещё одним возмущённым припевом Мередит Брукс. Она мягко погладила его шасси, словно мать, пытающаяся успокоить расстроенного ребёнка.
- Я сейчас вернусь, - пообещала она.
Она прошагала к дому, и я бросил ещё один взгляд на автомобиль, прежде чем рвануть за ней. Я поймал дверь до того, как она её захлопнула.
- Джуди!
Время сладких бесед было, по-видимому, в прошлом.
- О, привет, Микаэла, - весело промурлыкала мама, когда та вошла в гостиную. - Печенье?
- Ты посадила его на мель?
- Это был единственный способ убедиться, что он не попадёт в неприятности в отсутствие Сэмми.
- Посадила на мель? - повторил я.
- Ты держала его в плену, - отрезала моя девушка.
Мама сунула мне под нос тарелку с печеньем, я взял одно и затолкал его в рот, так что не мог вмешаться. Микаэла тоже взяла, но сжала в кулаке, так что крошки посыпались.
- О, не надо такого драматизма, - вздохнула мама. - Я просто посадила его под домашний арест.
- Он многовековой инопланетный робот, - заявила Микаэла. - Ты не можешь посадить его под домашний арест. Тем более тогда, когда мы не можем знать, в какой момент он нам понадобится.
- Я всё ещё что-то упускаю, - вставил я, когда мой рот опустел.
- Она спустила воздух из его шин, - припечатала Микаэла.
И без меня поблизости, чтобы вызвать эвакуатор и отвезти его в "Большие О’шины" или как-то иначе помочь ему, единственное, что он мог сделать - придти во всём своём инопланетном сиянии в ремонтный гараж. В любом случае, его прикрытие улетело бы за шесть миль.
- Ты спустила воздух из его шин? - повторил я.
- Расслабься, - парировала мама. - Он прикинулся Линдой Блэр!
- Ты подарила ему наклейку с "Секретными материалами" на бампер!
Услышав это обвинение, она застыла в ступоре, совершенно сбитая с толку.
- Это всё только из-за этого? - спросила она.
- Это не улучшило дело, - сказал я так тактично, как это было возможно. Мы вступали на тонкий лёд, и я не хотел сделать ничего, что окончательно оттолкнёт их друг от друга.
- Слушай, я думаю, что это нужно прекратить прямо сейчас.
- Я согласна, - сказала Микаэла, бросив острый взгляд в мою сторону. - Бамблби один из лучших ботов, которых я когда-либо знала, но ты ведь не хочешь спровоцировать его.
- Действительно спровоцировать его, - поправил я. - Он примет шутку, как никто другой, но если зайти слишком далеко - ты не хочешь знать, на что он способен.
Честно говоря, я не думал, что Би может сделать что-то серьёзное. Ради бога, этот парень плакал о сбитом зверьке. Но в блефе не было никакого вреда, и маме не нужно было знать о пушках, которые он выхватил дни назад в Секторе Семь.
- Смотри, - успокаивающе произнёс я, потянувшись за другой печенькой, чтобы она видела, что мы умницы. - Я поговорю с ним. Тебе не нужно беспокоиться, что он разозлится, но сейчас его чувства ранены, ему действительно больно, а я этого не хочу.
- Я тоже, - призналась мама. - Это просто была расплата.
- Я знаю.
Я поймал взгляд Микаэлы, и она чуть кивнула, давая мне знать, что на этот раз она пойдёт за мной.
- Спасибо за печенье, - крикнула она, когда мы подошли к входной двери.
Я намеренно сдерживал шаг, пока мы не дошли до Би. Мама определённо следила, и всё следовало сделать так, чтобы она не поняла. Я открыл дверь с осторожностью, какой никогда не показывал, и сел внутрь.
- Хорошо, - сказал я, когда мы все собрались. - Вот первый шаг нашего плана...
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
