- Оптимус Прайм, статус: активирован. Статус: подтвержден.
Время активации: орбицикл назад.
Место активации: Кибертрон.
Инфернально-низкий звук вокабулятора отразился эхом в гулких стенах командного пункта тайной базы десептиконов. Голос Саундвейва, преобразованный скрэмблером, как всегда звучал зловеще. Он только что вернулся с Кибертрона на эту глухую базу на дальнем рубеже бывшей автоботской Империи, чтобы доложить последние разведданные. Час был слишком поздний и слишком ранний одновременно. В тесном помещении никого, кроме Мегатрона и его разведчика, не было. Хороший час для момента истины.
Саундвейв внимательно смотрел на лидера десептиконов. Мегатрон был без тяжелого серебристого боевого шлема с защитными панелями по бокам, отчего легкая асимметрия его узкого, сурового, необычного, но все же красивого лица была более заметной. Четыре небольшие черные антенны лишь слегка раскрылись, лицевая пластина осталась, как всегда, безразлично-невозмутимой. И только оптические датчики на мгновение вспыхнули ярким багровым пламенем.
Мегатрон покинул свою резиденции в Каоне всего десять орбитальных циклов назад. Как только улеглись все страсти, связанные с его неожиданной победой, несколько десятков десептиконов во главе с главнокомандующим отправились на дальние рубежи Галактики с новой, одному только лидеру известной, миссией. Однако, у Саундвейва было стойкое ощущение, что когда Мегатрон вел своих воинов на эту отдаленную базу, никакой определенной цели у него не было. Только бы скрыться подальше от любопытных глаз соратников и навязчивых поздравлений нейтральских союзников со всех концов контролируемых им пространств. Для этой миссии, которая выглядела словно бегство, он отобрал лишь боевиконов среднего ранга, ветеранов, сражавшихся на стороне автоботской Империи и выживших в самых жестоких боях давней войны с квинтами.
Двадцать один орбицикл назад Оптимус Прайм погиб. А вместе с ним словно исчезли и остальные автоботы. Их активность не была зарегистрирована ни одним радаром на протяжении всех этих дней. Затянувшаяся, как эпидемия космической ржавчины и успевшая всем надоесть, серия стычек, которую стыдно было даже назвать войной, внезапно и триумфально завершилась. Автоботское сопротивление окончательно подавлено. Десептиконы окончательно победили.
Конечно, у лидера была масса дел в теперь уже безраздельно принадлежащей только ему Империи. Но что-то было не так. Словно у Мегатрона возникли непреодолимые проблемы с постановкой так называемых целей высшего порядка. Прежние приоритетные цели после победы над автоботами обнулились, впереди были неопределенность и пустота. Саундвейв догадывался об этом, пока наблюдал за лидером на протяжении последних двадцати одного орбициклов. Именно столько времени Искра последнего Прайма пробыла в ином измерении. И что же теперь?
Лидер стоял в задумчивой позе, заложив манипуляторы за спину и освещая темно-красными линзами пространство впереди себя. Термодатчики его брони показывали высокую степень разогрева внутренних систем. Мегатрон не мог полностью скрыть волнение. Фраза, сказанная Саундвейвом, была лишь подтверждением того, что Мегатрон уже знал, когда принял от разведчика-связиста электронные данные с камер слежения, записи логов дроидов-центурионов и массу технической информации. И все же он переспросил:
- Ты действительно САМ видел эту надпись на дисплее Сигма-Конвеера?
- Да, мой лидер, собственными окулярами. Сигма-конвейер никогда не ошибается, имя и Искра всегда полностью соответствуют.
Они долго молчали. Саундвейв догадывался, что Мегатрон перебирает и перебирает в памяти скудные данные, вглядываясь в мутное изображение уцелевших камер. Кто-то мастерски вывел из строя лазерные ловушки, тензо- и термодатчики на стенах, раскодировал блоки на кнопках управления воротами-шлюзами, электронику сложных приборов, и повредил не меньше сотни обычных оптических датчиков слежения. Кто-то гениальный, дерзкий и непредсказуемый, сумевший невидимкой вторгнуться в сердце оккупированной десептиконами планеты.
Однако, уличные камеры, словно нарочно оставленные в функциональном состоянии, успели зафиксировать силуэты двух трансформеров, выходящих из святилища и исчезающих в вечной Кибертронской ночи. Невысокий, гибкий силуэт одного - с транспортной альтформой скоростного автомобиля. И другой, более мощный, при виде которого во всех системах лидера в считанные мгновения закипало масло. Высокий стройный силуэт его извечного соперника, в шлеме с остроконечными антеннами, которого ни с кем невозможно было перепутать.
Разведчик знал, что после выяснения основной информации начнется долгое и скурпулезное расследование. Вопросов была масса. Почему охрана не справилась со своими обязанностями и два автобота беспрепятственно смогли покинуть территорию, полностью контролируемую десептиконами? Как Матрица Лидерства могла попасть внутрь помещения Сигма-Компьютера? Кто вывел из строя оборудование для круглосуточного слежения, чтобы автоботский диверсант мог мастерски обойти все ловушки? Но это были просто детали, грозящие наказанием для мелких подчиненных и новой процессорной болью для него, Саундвейва.
Лидеру прекрасно знал имя спутника воскресшего Оптимуса Прайма. Это был один из присоединившихся к последнему Матриценосцу «новых автоботов», черно-белый трансформер Джаз - первый лейтенант автоботской армии и предатель своего знака. Десептикон – Джазз, тайно бежавший с их базы за полорбицикла до Восстания. Он выгравировал алый знак на своей броне ровно за несколько астрочасов до того, как автоботская Империя прекратила свое существование. И именно его Мегатрон когда-то объявил своим личным врагом.
- Ты помнишь мой давний приказ, Саундвейв – тихо сказал лидер – если Джазз попадет в манипуляторы десептиконов, никаких пыток, никаких неоправданных повреждений и прочих проволочек. Немедленно доставляешь его ко мне. Только ко мне. Понял!
- Как прикажете, лидер - разведчик покорно кивнул, терпеливо ожидая обсуждения более глобальных и более сложных тем.
Он знал, что следующий вопрос коснется личности еще одного автобота – прямого участника возвращения Оптимуса. Того, кто давно обрек себя на добровольное заточение в священном подземелье Сигма-Компьютера и того, кто бесследно исчез в ночь возвращения Прайма. Его участие в этой истории было ключевым, его имя были слишком известным.
- Ты же знаешь, что заставить заработать всю систему, называемую Сигма-Конвейер в условиях отсутствия первородного энергона - это значит пожертвовать собственным, – наконец сказал Мегатрон.
- Знаю.
- Это могло быть осуществлено только одной ценой.
- Да, мой лидер. Твои предположения и мои данные совпадают. Священный Конвейер был активирован и произвел ровно один цикл работы. Используемый при этом энергон был ЕГО собственный. Я успел снять копию записи последней операции, совершенной Сигма-Компьютером. Когда я прибыл, Сигма уже погрузился в спящий режим, но доступ к его данным не был защищен целых двадцать астроминут.
- Я о другом, Саундвейв, сухие факты мне известны.
- Если Вам интересно мое мнение, лидер, я уважаю выбор Альфа Триона. Учитывая положение, в котором он пребывал последнюю сотню астроциклов, это было лучшим решением.
Мегатрон, глядя себе под ноги, неожиданно мрачно усмехнулся, словно подумал о чем-то, не имеющим отношение ни к Альфа-Триону, ни даже к Оптимусу.
- Значит, один из Праймов пожелал уйти, что бы другой вернулся. Как это по-автоботски - в угоду убеждениям разменивать свою жизнь на жизнь якобы более достойного. Интересно было бы посмотреть на выражение лицевой пластины Оптимуса, когда он узнает заплаченную за его возвращение цену - бледную лицевую пластину Мегатрона исказила презрительная гримаса, отчего она сразу потеряла свою привлекательность и стала отталкивающе-злобной - этот ржавый автошлак, именуемый последним Изначальным, наконец-то изыскал способ пафосно скончаться. А жаль… Я бы оставил ему срок для мучений подольше, чтобы он искупил все сполна.
Еще несколько минут назад Мегатрон старательно прятал свое невольное восхищение подвигом Альфа-Триона, но теперь его губы кривились в ядовитой усмешке.
- Альфа-Трион пожертвовал лишь энергоном и корпусом. Однако, чтобы вернуть к жизни Искру, нужно что-то большее, – Мегатрон перестал зло усмехаться и снова впал в задумчивость.
- Что, мой лидер?
- Желание самого Оптимуса, - тихо сказал Мегатрон. - Неужели он сам так решил? Это смело - возвращаться в этот худший из миров после благодати Матрицы.
- Так мог рассудить Праймас, - возразил Саундвейв.
Взгляд Мегатрона медленно скользнул по закрытому маской лицу разведчика, отразившись в стеклах его визоров.
- Рассудить? Ты же сам прекрасно знаешь - нет никакого суда Праймаса, Саундвейв. Как нет и самого Праймаса. Кибертрон - мертвая планета и мы питается энергией только за счет наших реакторов. Не осталось ничего святого в этом мире. Ничего! Но ОН почему-то вернулся, словно всегда что-то знал и к чему-то стремился.
Оба, разведчик и лидер надолго замолчали, каждый размышлял о своем.
Конечно, никто из них не знал, что могло произойти с Оптимусом после дезактивации. Почему произошло его возвращение, было ли это актом его воли или воли кого-то еще. Ведь ни один из тех, кто ушел в Матрицу или имел такую возможность, не пожелал вернуться назад, в страшный и суетный мир обычных живых существ. И только этот, последний, самый странный и "неправильный", самый непонятный и непредсказуемый Прайм, предпочел снова страдать от ран на корпусе и в Искре, сомневаться, ошибаться и проигрывать. Если бы у Саундвейва был подобный выбор, он бы не вернулся.
- Я могу только предполагать, - тихо и осторожно сказал разведчик.
Мегатрон подошел вплотную, положил оба тяжелых манипулятора на его темно-синие плечи (намеренно в опасной близости от магистральных топливопроводов) и так же тихо сказал:
- Саудвейв, ты провел хорошее расследование, благодаря чему я многое узнал. Но к моему великому сожалению, многое узнал и ты. Может быть, даже больше, чем МНЕ бы хотелось. Что поделаешь, на это ты и был создан таким гениальным.
Мегатрон улыбнулся. Нехорошо, недобро. Пальцы на плечах разведчика нервно сжались.
- Итак, с возвращением Оптимуса все опять изменилось. Поэтому хочу сказать тебе, мой гениальный связист, что ВСЕ, что ты за это время увидел и услышал, а так же ВСЕ, что ты додумал и ПОНЯЛ, остается между нами. Ты знаешь, как жестоко я тебя покараю, если ты еще раз попытаешься влезть в мой процессор!
- Я знаю, - покорно ответил Саундвейв, - тем более, мы связаны МОЕЙ тайной и я гораздо более беззащитен перед вами, лидер, чем вы передо мной.
- Так и должно быть, разведчик, просто продолжай выполнять свои обязанности, и мы прекрасно поладим, как всегда, - сказал Мегатрон, убрав манипуляторы. - А еще я до сих пор не получил от тебя отчета о причине того взрыва на астероиде, во время которого Прайм погиб. Ты собрал данные?
- Почти, – ответил Саундвейв. - Мне нужно только уточнить у вас одну деталь.
- Что еще? - раздраженно спросил Мегатрон.
- Простите за этот вопрос, но вы не могли сказать еще кому-то, кроме меня и Шоквейва, о месте и времени встречи с Праймом?
- Исключено, - отрезал Мегатрон.
- Даже Старскриму? – содрогнувшись от волнения, настаивал Саундвейв.
- Никому, квинт побери!!! – холодная ярость полыхнула в линзах Мегатрона.
- Даже во время интерфейса с ним? - продолжал Саундвейв, понимая, ЧТО может последовать за подобным вопросом.
И реакция не заставила себя ждать. Не говоря ни слова, Мегатрон схватил многорежимника за горло, приподнял, больно сдавив основные топливопроводы, а затем изо всех сил швырнул о стену. От удара Саундвейв на несколько мгновений отключился.
- Не забывайся, - злым, но спокойным голосом произнес лидер. - я знаю, что ты следишь не только за моими врагами, но и за каждым моим шагом... Слуги всегда подглядывают за хозяевами, от этого никуда не деться, но это не значит, что ты имеешь право обсуждать мою жизнь со мной. Тебе это понятно?
Саундвейв лишь молча кивнул. Был шанс вызвать Мегатрона на откровенность, но сейчас это грозило бы разведчику новыми побоями и серьезными повреждениями.
- Прекрасно, ты всегда был понятливым, – холодно улыбнулся Мегатрон, неотвязно начиная думать о чем-то другом, более важном. Он медленно направился к выходу из командного пункта. Уже на пороге он обернулся к Саундвейву, все еще пытающемуся с трудом подняться с пола, и добавил:
- А еще меня удивило вот что. Слишком легко все произошло, ты не находишь? Альфа-Трион был настолько поврежден много астроциклов назад, что не мог даже трансформироваться, не то чтобы найти в своей Искре силы запустить Сигма-конвейер. Да и чудесное обетение Матрицы этим ненавистным мне гаденышем Джаззом – маловероятна. Не помогал ли им кто-нибудь еще.
- А если действительно произошло чудо, - с трудом прохрипел Саундвейв, наконец поднявшись и без сил прислонившись к стене.
- Во время своей командировки ты, видно, съехал с процессора, Саундвейв. Что за слово ты придумал? Чудо!!! - с горькой иронией усмехнулся Мегатрон - Разве мы заслуживаем того, чтобы с нами происходили чудеса? - Я не верю в счастливое стечение обстоятельств и считаю, что верить можно лишь фактам. Быть может, поэтому я до сих пор и жив... Система защиты Сигма-конвейера и наши дополнительные файрволлы слишком сложны, и никакому паршивцу Джаззу не под силу в одиночку справиться со всем этим, пусть он и гениальный диверсант. Подумай об этом, Саундвейв.
С этими словами Мегатрон покинул командный пункт, оставив разведчика в довольно плачевном состоянии.
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
