Димлайт задумчиво смотрел в датапад, но не видел там ни единой строчки. В процессоре поселилась одна единственная, не дающая покоя, мысль. «Из тебя вышел бы хороший воин фиолетового знака…» - последняя фраза сикера заставляла автобота вздрагивать, даже спустя несколько джооров после допроса. Он вынес свой вердикт. Может жестокий, беспощадный, но десептикон сам выбрал себе эту судьбу. В тот момент автобота захлестывала ненависть, с которой он не мог справиться. Перед ним был заклятый враг, враг, которому неведомы слова «пощада» и «милосердие».

А ему самому эти слова известны?!

Димлайт попытался вспомнить, когда в его искру закралась злость, чтобы затаиться там и медленно уничтожать изнутри. Когда то он был таким же, как и большинство мехов. Верил, что война это игра лидеров, а им, обычным кибертронцам, остается лишь смириться и жить несмотря ни на что. Он видел, что десептиконы тоже страдают от всего происходящего, что и прирожденные воины порой оставляют поле боя, чтобы создать иллюзию мира.

А потом все резко изменилось. Гибель создателя, сестры, навсегда изменило его самого. Исчезла наивность, доброта, мягкость. Вместо этого остался только холод и ненависть. Каждого, кто носил фиолетовую инсигнию, мех воспринимал как личного врага.

Так почему же этот сикер должен стать исключением? Тот, кто был создан для войны и убийств, не может ничего знать о милосердии. Так же как и автоботы никогда не создавались для битв, их уделом был мирная жизнь, созидание, а не разрушение. Умение объяснить и направить на нужный путь. И, кажется, в негласном кодексе алого знака нет ни слова об убийстве пленников.

Так что же он делает?! Он поступает как… как десептикон?!

От этой мысли Димлайт вздрогнул. Это невозможно! Но… гнев бушующий в искре, сильнее остальных чувств. Он поглощает их без остатка.

Из мрачных раздумий автобота выводит шипение двери. В кабинет заходят двое – главврач базы и разведчик. И у обоих на фейсплейтах искреннее удивление, даже растерянность.

- Мы не можем так поступить! – выпаливает Рейсер, прежде чем Димлайт успевает что-либо произнести.

- Почему? – холод в голосе командира заставляет медика слегка отступить и склонить голову. Как бы хорошо он не знал серо-белого меха, но приказ о дезактивации десептикона привел его в замешательство. Так же как и вечно молчаливого разведчика. Подобное для автоботов было недопустимым, неправильным и случалось только в очень редких случаях.

- Но ведь есть и другие пути решения проблемы, - спокойно сказал Холд. – И мы должны им следовать…

Димлайт внимательно смотрит на подчиненных, понимает, что они имеют в виду. Но ведь они так многого не знают…

- Других путей нет. Отказ от сотрудничества автоматически означает смертный приговор.

- Но… - медик делает еще одну попытку защитить сикера. Возможно еще немного, и Айси смогла бы уговорить десептикона принять их сторону.

- Нет, - отрезал Димлайт, возвращаясь к документам на столе. – Это мое окончательное решение.

- Ты совершаешь ошибку, Дим…лайт, - разведчик запнулся, едва не произнеся вслух прозвище, данное командиру Рестлайном и моментально прижившееся на всей базе. К счастью, этого не заметили. – Совершив казнь, мы будем ничем не лучше десептиконов.

Серо-белый мех ничего не ответил, склонившись над отчетами и глядя в них невидящим взглядом.

***

Варвинд тихо ненавидел все собрания. Отчасти потому, что на них его триаду слишком часто обвиняли в любых провалах операций, а отчасти потому, что там было очень скучно. Обычно, в такое время триада быстро находила себе очень важное дело, любую отговорку, лишь бы не присутствовать в зале заседаний. Но только не в этот раз.

- Надеюсь, никто из вас, шлаковы недоумки, не забыл о нашем задании, - скорее не вопрос, а утверждение.

Перед Фейтгейлом стояли четверо: боевикон с бледно-голубой броней и триада Варвинда. Именно они были тем офицерским составом, которому десептикон доверял все самые ответственные операции. И свой гнев чаще всего срывал тоже на них. Впрочем, подчиненные уже притерпелись и только недоуменно переглянулись на заданный вопрос.

- О каком именно? – Батлфорс оказался единственным, кто осмелился переспросить.

- Об уничтожении базы автоботов, ты, ведро с болтами! – рявкнул Фейтгейл, но оружия не активировал – тратить драгоценную энергию на бестолковых подчиненных не хотелось.

- Но ведь… - слегка опешил Варвинд. – Мы получили приказ свернуть все операции касающиеся автоботов.

- Это было до того, как мы получили подкрепление и энергию! Теперь, вернемся к основному заданию. База должна быть уничтожена. Полностью. Пленных не брать, в живых не оставлять никого.

- О, я так понимаю, что сезон охоты на автохлам снова открыт? – радостно уточнил Ворл. – Здорово!

Колдфлай тоже выглядел довольным. Долгий период бездействия и отсутствия развлечений надоел им всем. А теперь есть возможность снова заняться любимым делом. За которое, возможно, они получат кое-какую награду.

Только Варвинд был погружен в раздумья. Как ведущий, он привык рассчитать свои силы, прежде чем вести в бой свою триаду. Особенно учитывая последнюю неудавшуюся атаку на базу, когда они потеряли Рестлайна… Не то что бы сикер был ему другом, но хорошей боевой единицей, способным в одиночку сразиться с несколькими врагами, однозначно являлся. А теперь их воздушные силы слегка подорваны.

- Они поплатятся за гибель Рестлайна, - негромко замечает он.

- Этого выскочки с непомерным самомнением? – презрительно фыркнул Батлфорс. Он только обрадовался заданию, ведь именно под его командованием были основные ударные силы. – Сам виноват, нечего было подставляться. Он всегда был немного странным.

- Он тоже десептикон, - рыкнул Варвинд, сощурив оптику. – Шлаковы алозначные должны ответить за его смерть. За одну нашу искру – не меньше десятка их.

Фейтгейл ухмыльнулся. Гнев, ненависть и желание мести, плохие советчики, но именно они дают силы уничтожать все, не обращая внимания на мольбы. Если верно расставить акценты, то именно этот бой окажется роковым для автоботов. На его стороне – сила и энергия, а на их – только пафосные речи о милосердии и отчаянное желание выжить. Ну и кто же тогда сильнее?

***

Рейсер не спеша шел коридорами базы. Осознанно выбирая самый долгий путь к ремблоку, он пытался привести в порядок собственные мысли. А мысли были невеселые. Впервые он будет свидетелем казни, и от этого становилось не по себе. Одно дело – сражаться в равном бою, зная, что либо ты, либо тебя, и совершенно другое – смотреть, как убивают беззащитного, пусть даже и врага, преступника. Всегда можно найти подход к представителю иного знака, и Айси это доказала. «Ох, Айси. И как я передам тебе эту новость? Нужно быть тупым бесчувственным дроном, чтобы спокойно сказать, что тот, к кому ты привязалась, будет дезактивирован меньше чем через орн. И это правильно, потому что он десептикон. Но ладно фем, а ты сам что чувствуешь?»

Медик пригасил оптику и невольно вспомнил слова одного из преподавателей в медицинской академии: «Ты вправе ненавидеть врага, не прощать ему ничего и никогда. Но только уважение сможет разрешить неразрешимые проблемы между вами». Тогда он не понял этих слов, а сейчас…

Рейсер привык относиться к десептиконам с недоверием, настороженностью, но всякий раз, когда ему приходилось чинить пострадавших с фиолетовым знаком, он испытывал сочувствие. Это ведь страшно – приходить в он-лайн в стане врага, который только что продлил твою жизнь на неопределенный срок, чтобы добиться своих целей. Страшно чувствовать свою беспомощность, смешанную с горьким отчаянием и затаившейся ненавистью. И все эти эмоции прекрасно читаются в еще тусклой алой оптике, когда она встречается с ярко-голубой.

Медик в нерешительности остановился перед входом в ремблок. Как сказать?

На губах появилась легкая улыбка, и он решительно приложил ладонь к сенсорной панели.

***

Темное небо с миллиардами искрящихся точек, складывающихся в идеальный узор. Ветер, вольный странник этого мира, его архитектор и творец. Чье порывистое дыхание сглаживает все неровности, острые углы, и формирует характер. Он умеет быть мягким и отзывчивым учителем, а может стать и заклятым врагом.

Но только для них ветер это и брат, и друг, и соперник одновременно. Только сикеры покорили его себе и подчинились сами.

Первый полет никогда не забывается. В жизни может быть много открытий, озарений, но это самое главное, самое сильное.

Первый полет это не тот, когда ты летишь с высоты, кувыркаешься, ослепленный ужасом, и судорожно пытаешься принять нужную альт-форму. Первый настоящий полет это не страх и не отчаяние, это нечто совершенно иное.

Это когда ты стоишь на ажурном мосту всего в шаге от бездны. Когда жизнь навсегда раскалывается на два отрезка – «до» и «после». Когда под ногами еще чувствуется твердая земля, а в следующий миг – пустота и… свобода.

Вокруг нет больше ничего. Только ты, небо и ветер. Все остальное, что складывает жизнь, остается где-то далеко внизу, с каждой секундой становясь все незначительней.

Звезды приближаются, приветливо подмигивая и зовя к себе. И невозможно противится этому зову. Истребитель поднимается все выше и выше. Там его ждут новые миры, порой совершенно отличные от родного. Но ветер, бывший таким ласковым и теплым, становится холоднее и жестче, налетает сокрушительными порывами, не давая подняться слишком высоко. Еще не время!

Ну и пусть. Сикер подчиняется немому повелению и снова приближается к поверхности планеты. Пока главное не новые открытия, а чувство полета. Оно пьянит и кружит голову, искра в груди замирает от восторга. И начинается безмолвный танец под звездами.

Он продолжается веками, тысячелетиями, а на самом деле длится всего несколько мгновений. И в эти секунды постигается чувство безмерного счастья.

А потом нас вновь встречает земля. Щемящее ощущение всепоглощающей радости обрывает жестокая реальность. Пора возвращаться, как бы ни хотелось остаться среди звезд.

Но небо навсегда остается в искре. Небо, ветер и свобода становятся частью сущности. И ничто, никогда не сможет уничтожить эти светлые воспоминания о первом полете.

Вот почему наибольший страх сикера – потерять крылья. Боль можно вытерпеть, но пережить утрату неба невозможно. Это все равно, что потерять себя. И вместо искры внутри поселяется пустота. И это хуже смерти.

Смерть?

Смерть.

Тебе ведь знаком ее тихий вкрадчивый шепот?

Помнишь как ты слушал шелест металлической пыли и думал о смерти. Не своей, нет. Ты был слишком гордым, чтобы добровольно уйти из жизни. Ты думал о тех, кого потерял.

Ты ведь знаешь, каково это – пытаться поймать нечто очень важное, ценное, дорогое, и бессильно хватать воздух. И пыль, утекающая сквозь пальцы, напоминает тебе об этом.

Сон? Давно ему не снились сны. Особенно такие, от которых сжимается искра и становится одновременно и больно и приятно. Он никогда больше не сможет летать. Не лишившись крыльев, он лишится жизни. Такой, по сути, бестолковой, наполненной жестокостью, одиночеством и холодом.

Рестлайн активировал оптику и бездумно смотрел в потолок тюремной камеры. Сон казался реальнее, чем жизнь, и он до сих пор чувствовал ласковые прикосновения ветра, слышал шелест мертвой пыли. Погрузившись в воспоминания, он поначалу даже не заметил, как вошла Айси.

- Снова ты, - мрачно пробормотал сикер.

«Какого квинта ты пришла? Жалеть? Шла бы ты со своим сочувствием…»

- Снова я, - спокойно подтвердила фем. И в ее голосе он не уловил и тени той унизительной жалости, только… теплоту? – Кажется ты…

Она улыбнулась, и десептикон посмотрел на нее ничего не понимающим взглядом. «Нет, у этих алозначных точно процессор барахлит. Особенно у нее».

- Что я? – недовольно спросил он.

- Ты зачем такие заразительные прозвища даешь?

Алая оптика недоуменно мигнула, клик тишины и Рестлайн фыркнул, тоже не сумев сдержать легкой усмешки.

- А что прижилось?

- Еще как, - засмеялась Айси, впервые почувствовав, как тает лед отчуждения и неприятия. Но сикер не собирался легко сдаваться.

- Зачем ты все-таки пришла? – он смотрел на нее выжидающе и пристально, словно пытался прочесть мысли.

Фем на миг растерялась. Голос, тон, все поменялось так быстро, что она не успела среагировать.

- Просто… мне показалось, что так будет лучше…

Десептикон ничего не ответил, только пригасил оптику, делая вид, что его совершенно не волнует присутствие врага в камере. «Лучше… Лучше, это если бы я не попадал к вам вообще. Лучше бы ты не спасала меня. А так… Все логично, правильно и… больно, мучительно страшно. Уходи! Уходи, не нужно делать из себя добрую, сочувствующую. Вы ведь все одинаковые. Так же как и мы. И ненавидим друг друга, презираем. И этому никогда не будет конца».

Айси тихо встала и направилась к выходу. Ей стало неудобно находиться рядом с тем, кто так явно показал свое нежелание иметь с ней дело. Скорее всего, она ошиблась – Рестлайну лучше побыть одному. Как же он был не похож на других десептиконов. Встреть она его в иных обстоятельствах – ни за что не поверила бы, что перед ней один из лучших воинов, безжалостный убийца. Сикер выглядел совершенно иначе. И грубость отчасти была маской, скрывающей истинные чувства, отчасти навязанным воспитанием, и совсем немного базовой программой.

И только у самой решетки ее догнал тихий шепот. Чуть слышный шелест, словно говоривший сам не понимал, что говорит. А может ей это показалось, потому что десептикон не мог такого сказать в принципе.

- Не уходи…

Она обернулась, и встретилась взглядом с внимательной алой оптикой. Рестлайн не шевельнулся, только негромко заметил.

- Я так давно не летал. Надеюсь, что смерть будет похожа на последний полет в никуда.

Айси стояла потрясенная услышанным.

- Ты не боишься?

- Чего? – вдруг усмехнулся сикер. – Смерти? Нет. Я слишком хорошо с ней знаком. А тебе не понять, что такое полет и почему за ним так скучаешь.

- Расскажи, - попросила она, присаживаясь рядом и заглядывая в оптику десептикона.

Рестлайн вздрогнул и отвел взгляд. Впервые с того момента как его создатель погиб, он кому-то что-то рассказывает. Это роковая ошибка в подобной ситуации, да и в жизни в целом. Хотя, ему уже нечего терять, а так на короткое время можно будет забыть о кошмарах, терзающих искру. Слабость приводит к гибели. Ну и что? Он и так уже на самом краю.

Он начал рассказывать о небе, о том каким прекрасным и жестоким оно бывает, обо всем хорошем, что мог вспомнить из своей жизни. Искоса смотрел на Айси, улавливал восхищение в ее взгляде. И впервые испытывал не раздражение или недоумение, а тихую радость, благодарность к внимательному слушателю. В тот время исчезло разделение на знаки, мировоззрения. Остались только две свободные искры, на краткое мгновение осторожно соприкоснувшиеся и осознавшие, что способны понимать друг друга. Понимать, говорить, сопереживать, и для них война становится чем-то далеким, неважным и неправильным. Все должно быть иначе.

***

Издалека город выглядел как тускло мерцающая драгоценность. Освещенные улицы, огни в окнах – иллюзия мирной жизни. Но каждый с тревогой вглядывается в темное небо, каждый миг ожидая увидеть в нем силуэты истребителей. На этот раз ожидания оправдались, но десептиконы оставили город без внимания, сосредоточив усилия на самой базе.

Здание тряхнуло так, что в ремблоке посыпались с полок инструменты. Тихо выругавшись, Рейсер достал оружие и тут же с содроганием подумал об Айси. Где она пропала?! Ответа долго ждать не пришлось – зашипела дверь и белая фем почти вбежала в комнату.

- Десептиконы!

- А кто же еще, - иронически хмыкнул медик. – Давно мы о них не слышали.

На посту тюремной охраны все еще царила тишина. Никто, из охраняющих камеры, ботов не мог покинуть свое место и вступить в бой вместе со своими собратьями. Так было всегда, но когда в тишине прозвучал пронзительный сигнал тревоги, означающий срочную мобилизацию абсолютно всех сил, то прежние инструкции отошли на второй план.

Шум взрывов, крики, и грохот рушащихся стен доносился даже до камеры Рестлайна. Он тревожно бросился в энергоновым прутьям, словно надеясь увидеть, что происходит. Но радости от появления сознаковцев не было и в помине. Десептиконы никогда не помогали собратьям, даже если те оказывались в беде.

«Снова атакуют. Странно, что так долго ничего не давали о себе знать. Действительно странно, учитывая характер Фейтгейла. Вот шлак! Как же мне выбраться отсюда?! Не хватало еще чтобы…» Неловкое нервное движение и пальцы обжигает болью, которая расползается по всему манипулятору. Сикер мрачно огляделся и со вздохом признал, что совершенно беспомощен.

Сигнал тревоги, уже несколько бриймов терзающий аудиодатчики внезапно прекратился, словно захлебнулся собственным звуком. И наступила такая глубокая тишина, что Рестлайн не сразу понял – мерного гудения решетки тоже нет. Камера открыта! Он несколько мгновений недоуменно смотрел на выход, не веря самому себе.

«Какая удача! Удача ли? А не подвох?»

Но желание убраться из тюрьмы оказалось сильнее осторожности и недоверия. На посту охраны никого не оказалось, экраны компьютеров погасли.

«Небрежность? Странно, не похоже на этих педантов». И вдруг сикер весело ухмыльнулся. «Кажется центр энергообеспечения у алозначных накрылся. Причем надолго. Видимо, Фейтгейл сильно потрепал их, если они даже про меня забыли».

Впрочем, убегать, будучи безоружным и даже без возможности к трансформации было полнейшей нелепостью и глупостью. Но оставаться на месте, дожидаясь пока автоботы не вернутся, чтобы дезактивировать его согласно приказу, или свои же не убьют как предателя, было еще неразумнее.

Рестлайн чудом умудрился стянуть с манипуляторов наручники. Намного легче не стало, но по крайне мере оружие держать сможет. Если найдет.

Еще один взрыв. Стены дрожат и сикер тоже вздрагивает. На него находит нехорошее предчувствие.

Коридоры базы были пусты. Видимо автоботы все силы бросили на защиту самого здания и города, не допуская врага во внутрь. Рестлайну очень не хотелось наткнуться на кого либо, ведь любая из сторон без колебаний отправила бы его на тот свет, а поиски оружия пока не увенчались успехом. Несмотря на стандартную планировку, база казалась сикеру запутанной и непонятной. Он притормаживал возле каждого поворота, оценивая ситуацию.

И поэтому желто-синий автобот, замерший возле выхода в главный коридор, не стал для него неожиданностью. Осторожно выйдя из-за угла, Рестлайн как можно тише проскользнул меху за спину. Хорошо, что он не боевикон, который шагу без шума ступить не может. Бот вздрогнул от едва слышного шороха, но десептикон оказался проворнее, мощной хваткой пережимая энергоновые магистрали на шее. Желто-синий мех слабо дернулся.

- Ты все равно не уйдешь живым! – хрипло пригрозил он, понимая, что ему не достать врага, притаившегося за спиной.

- Это уже мне решать, - хмыкнул Рестлайн, почти ласково разрывая проводку на шее жертвы. Голубоватая жидкость моментально смешалась с розовой и хлынула по пальцам быстрым потоком.

Автобот вскрикнул, но отчего-то боль только придала ему сил и ненависти, и, извернувшись, тот нацелил оружие на камеру искры сикера.

- Ты только усугубляешь свою ситуацию, десептикон, - прорычал мех, узнав в нападавшем бывшего пленника. – Если ты сейчас сдашься, то, возможно, твоя участь будет иной, чем дезактив.

Сикер ответил ему мрачной ухмылкой. Казалось, он даже не замечал направленного на него оружия. И прекрасно зная, как быстро выходит энергон из ран, подобных тем, что были у автобота.

- Стану я еще верить тебе, автохлам!

Желто-синий мех растерянно моргнул, но оружия не опустил, впрочем, и стрелять не стал. И это оказалось роковой ошибкой для него. Рестлайн неуловимым движением перехватил манипулятор, выворачивая сервоприводы. Недаром он считался самым быстрым и маневренным среди многих сикеров, еще со времен обучения в Академии. Единственным недостатком при всех этих достоинствах, был слишком легкий корпус, не подходящий для наземного боя. И будь расклад немного другим, не будь противник ранен, то десептикон потерпел бы поражение. Но, автобот уже не мог сопротивляться молниеносной атаке. Прижав врага к стене, Рестлайн вырвал из ослабевших манипуляторов бластер и приставил его к шлему меха. Голубая оптика вспыхнула страхом и одновременно ненавистью, но из вокодера не вырвалось и звука.

- За оказанную тобой услугу, я обещаю, что конец будет быстрым, - сикер говорил спокойно, словно сообщал о чем-то рутинном.

Автобот даже не попытался сопротивляться, поняв, что это бесполезно. Так же как бесполезно уговаривать врага, просить о пощаде. И приготовившись к мгновенному дезактиву, наблюдал как прицел опускается к камере искры. Десептикон сдержал свое слово – один выстрел и вокруг сомкнулась темнота.

Рестлайн равнодушно наблюдал как сереет яркий корпус. Где-то в глубине памяти шевельнулось воспоминание, но он усилием отогнал его. Он все сделал правильно. Это война, на которой нет места жалости. А жить хочется всем.

Бросив последний взгляд на дезактивированного врага, сикер направился к выходу.

Айси нервно ходила по коридору, вслушиваясь в шум сражения и вздрагивая каждый раз, когда слышала крики. Несмотря на всеобщую мобилизацию, именно ей приказали не покидать пределов базы. И естественно, что это ее и обижало и злило одновременно. Разве она не может сражаться наравне со всеми?!

Отсутствие энергообеспечения начало ее тревожить всерьез. Это означало, что у базы не осталось никакой защиты кроме самих автоботов.

Позади раздались быстрые легкие шаги. Кто? Айси резко обернулась, нацеливая бластер в пустоту. То, что она увидела спустя несколько кликов, заставило ее опешить.

***

Рестлайн шел легко, почти расслабившись. Как бы ни были хороши силы десептиконов, но они никак не могли сровнять базу с землей. И что было этому причиной – отчаянность автоботов или недостаточно хорошо продуманный план атаки, непонятно. В любом случае, он никого не встретил в коридорах. Ни союзников, ни врагов. Груз в манипуляторах раздражал и мешал, все-таки сикер слишком привык к своему оружию и бластер казался досадной помехой, но именно он давал приятное чувство власти над жизнями других. Рестлайн был готов в любой встрече, но только не той, которая ждала его за углом.

- Рест?!

- Айси?! Какого шлака?!

Они смотрели друг на друга, не веря своим оптическим датчикам. Ошарашенные, растерянные, не знающие как поступить. Начать сражение, или разойтись, сделав вид, что ничего не произошло? Каким бы не был их выбор, но программа и привычка взяли верх, и спустя мгновение оба бластера нашли свою цель.

- Айси, уйди с дороги, - мрачно посоветовал Рестлайн. – Иначе я выстрелю.

- Нет, - голос фем слегка дрожал, но оставался уверенным. – Рест, не делай глупостей.

- Я делаю то, что должен. А глупости совершаешь ты. Отойди, я сказал! – повысил голос сикер. Оружие в его манипуляторах тихонько щелкнуло, свидетельствуя о боевой готовности. Айси только мотнула головой, не опуская бластера. Десептикон тихо рассмеялся. – Ты же не выстрелишь. Смелости не хватит. Или чего-то другого…

Он сделал шаг навстречу, и прежде, чем фем успела опомниться, с силой опустил ее манипулятор. И эта крепкая хватка не давала ей возможности выстрелить. Айси испуганно взглянула в алую оптику, ожидая увидеть все что угодно, но прочитала только спокойствие и сосредоточенность. Рестлайн не собирался ее убивать, по крайней мере, в этот момент. Иначе выстрелил бы сразу. Но и о жалости он не думал – оружие все еще было нацелено на фем.

Долгий взгляд, двух скрестившихся оптик – алой и голубой. И никто не хочет уступать. Но и нанести последний удар так тяжело.

«Убить. Так легко, так просто. Ты делал это уже бессчетное количество раз. Тогда почему ты не можешь просто пристрелить ее?! Одно движение – и досадное препятствие в лице фем исчезнет. Она даже сопротивляться не станет, настолько верит в твое благородство. А может именно поэтому? Ты не можешь лишить жизни того, кто хоть немного тебе доверяет?»

Эти мысли пронеслись в процессоре в один миг. Сикер выругался и опустил бластер, не отпуская впрочем манипулятора Айси.

- Считай, что тебе повезло, - бросил он. – До следующего раза.

Айси облегченно вздохнула. Она уже поверила в то, что десептикон воплотит угрозу в жизнь, но какая-то крохотная часть ее искры шептала, что он так не поступит.

- Рестлайн, опусти оружие и сдавайся, - неожиданный приказ, прозвучавший в тишине коридора, заставил обоих вздрогнуть.

Рестлайн резко обернулся и встретился взглядом с Рейсером. Медик стоял в нескольких механометрах и, по всей видимости, был готов выстрелить в любой момент.

- Еще чего, автохлам! – фыркнул сикер, наставляя свое оружие на противника. Айси тихо вскрикнула, наблюдая как двое мехов готовы погасить друг другу искры.

- Нет! – вырвалось у нее. – Не делайте этого!

Голубая оптика медика вспыхнула яростью.

- Ах ты… - у него не хватало слов, чтобы выразить свое негодование. Оружие в его манипуляторах дрогнуло, и во взгляде читалась твердая решимость не дать пленнику уйти живым. Десептикон это тоже понял, и с легкой насмешливой ухмылкой выстрелил первым.

Рейсер вздрогнул и пошатнулся. К его бесконечному удивлению темнота не пришла, но вместо нее заявились боль и слабость в правом манипуляторе. Из последних сил удерживая оружие нацеленным на противника, медик зажал ладонью искрящую проводку, чувствуя, как на пол капает энергон.

Айси рванулась было к нему, но Рестлайн, по-прежнему удерживая за запястье, быстрым движением привлек к себе, закрываясь ею от прицела. Фем дернулась, пытаясь вырваться, но десептикон отпустил ее манипулятор и сжал энергоновые магистрали на шее.

- Рест, что ты…?!

- Не дергайся, - прошипел он, склонившись к аудиодатчику и несильно сжимая шею. – Иначе я передумаю насчет тебя, малышка. Заодно пристрелю и твоего дружка. А ты, - обратился он к медботу. – Бросай оружие или…

- Я понял, - мрачно пробормотал Рейсер, демонстративно роняя бластер. Если Айси в заложниках, то любая атака только навредит ей.

- Вот и прекрасно, - ухмыльнулся сикер. – Теперь моя очередь диктовать условия. И не забывайте, автоботы, что в ваших интересах их выполнить. Вы ведь не хотите причинить друг другу боль.

Десептикон пристально взглянул на медика и тот ответил ему неприязненным взглядом.

- Что мне сделать, чтобы ты отпустил Айси? – Рейсер говорил негромко и четко.

- Хороший вопрос, - Рестлайн слегка ослабил хватку на шее фем. – Только ты вряд ли сможешь мне помочь, а вот она вполне.

- Что? – с нажимом повторил медик.

- Снимите с меня ваш шлаков блок. И тогда, так уж и быть, возможно, оставлю вас функционировать. Даже мучить не буду.

- Откуда нам знать, что ты не обманешь, как твои сознаковцы?

- Придется поверить на слово, - коротко заметил десептикон. – Так как, согласен? Или мне пристрелить кого-то из вас?

Рейсер с тревогой взглянул на Айси. Если снять блок с сикера, это все равно, что подарить ему полную свободу и собственные жизни в придачу. Но если отказаться, то он убьет Айси. Несмотря ни на что, он был и оставался десептиконом, и соответственно действовал согласно программе и привычке. Что для медика дороже – жизнь сестры или судьба базы? Будь он немного другим, то решил бы вопрос в пользу идеи, но Рейсер никогда не руководствовался сухими фактами, игнорируя жизнь.

Голубая оптика фем светилась ровно, и медик не догадывался, что она так же сильно переживает за него самого. Айси была совершенно растеряна поведением Рестлайна. Всего несколько джооров назад он казался совершенно другим – мягким, беззлобным, а теперь… Она чуть заметно кивнула Рейсеру, давая понять, что согласна на все условия. Медбот закусил губу и произнес.

- Согласен…

- Вот и прекрасно! – довольно усмехнулся сикер, разворачивая фем к себе лицом. – Вперед. Надеюсь, ты знаешь как это делать.

Айси посмотрела в пылающую оптику десептикона и почти беззвучно прошептала.

- Почему?..

Рестлайн понял, что она имела в виду, и огромным усилием воли заставил себя не отводить взгляда. «Прости, я, правда, не хочу причинять тебе зла. Ты хорошо относилась ко мне. Но жить я хочу куда больше». Вслух он ничего не произнес, а оружие по-прежнему держал нацеленным на медика. И тот знал, что стоит ему сделать малейшее движение, которое может быть расценено как угроза, и искра фем тотчас же погаснет.

Снимать блокировку систем Айси было не в новинку. Но впервые она делала это не имея никаких инструментов, практически в полевых условиях, да еще и под пристальным взглядом десептикона, в любой момент готового выстрелить. Осторожно вскрыв панель на плече Рестлайна, фем достала оттуда небольшой дискообразный чип, который соединяясь с проводами, блокировал передачу импульсов, отвечающих за трансформацию и активацию оружия.

Когда работа была завершена, сикер прищурил оптику, вслушиваясь в работу систем, удовлетворенно кивнул, отталкивая ненужную заложницу в сторону. Фем тихо ойкнула и, не обращая внимания на боль, рванулась к раненному медику.

- До скорой встречи, автохлам, - Рестлайн активировал оружие на плечах и, насмешливо кивнув, направился к выходу.

- Я ничего не понимаю, - пробормотал Рейсер и повернувшись к фем бросил на нее строгий взгляд. Но та выглядела такой несчастной, что медик просто не смог ни в чем ее обвинить. – Ты в порядке, Айси?

- Да, - прошептала она. – Все хорошо. Ты ранен…

- А, ерунда, - махнул манипулятором медик и тут же поморщился от боли. – Починим. Идем, сегодня у нас будет много работы.

Он выглядел уставшим, недовольным и расстроенным. Впрочем, и неудивительно – именно по их с Айси вине сбежал военный преступник. И кто знает чем это может закончится.

***

Бой на улицах уже закончился. Десептиконы отступили, позволив немногочисленным жителям города прожить еще один орн жизни. Эта атака была куда более страшной, чем все предыдущие, и откуда то сверху летел серый пепел горящих домов. Рестлайн поежился и ускорил шаг, не хватало еще наткнуться на уцелевших автоботов. Выйдя на площадь, сикер трансформировался и взлетел.

Какое это блаженно чувство – ощущать ветер после долгих орн бездействия. Он свободен! А что будет дальше, уже не так важно.