Обливионцы (от слова «Обливиум» - забвение. Также часто назывались Мистериумами (Мистика, Загадка)) – искусственно созданный подвид трансформеров, новая ступень в эволюции. Физически и технически многократно превосходили «природных» трансформеров, из-за чего были приняты за солдат специального назначения, представляющих угрозу миру и порядку на планете Кибертрон, и как результат – безжалостно истреблены.
Представители этого класса трансформеров обладали особыми навыками, такими как: сверхсила, сверхскорость, управление определенными явлениями (звук), полный контроль корпуса (маскировка). И, если бы трансформеров этого типа было больше, список навыков не был бы столь мал и ограничен (на данный момент неизвестно, обладал ли Солярис какими-либо необычными способностями).
Как выяснилось во время гонений, Обливионцы и в жизни и в смерти привязаны к своим создателям, деактивация которых приводит к немедленной гибели Мистериума, с которым конструктор был связан. Смерть Мистериума не влияет на физическое состояние конструктора.
«Визитной карточкой» Обливионцев являлась их оптика: у каждого она была своего собственного, неповторимого цвета, но общее было у всех – повторение звездных, как принято говорить – Галактических (или же космических) узоров, созвездий, туманностей. Оптика как правило является «многоцветной»: один основной цвет способен переливаться тысячами оттенков. Характерна кристалловидная оболочка (кривая сетчатка, при преломлении света к которой оптика начинала сверкать, словно бриллиант).
Второй особенностью являлись светодиодные сложные узоры, как правило, того же цвета, что и оптика Обливионца. На данный момент современные модели трансформеров также обладают подобными узорами, но они куда более примитивные и простые, и не несут никакой пользы обладателям.
Информации о Обливионцах как таковой не осталось. Все было уничтожено либо их создателями, либо властями после захвата и уничтожения базы нейтралов-создателей.
Солярис (англ. Solaries) – «Солнце»
Порядковый номер – I (1)
Оптика – золотая.
Конструктор – Астарот.
- Первый Обливионец, созданный сумасшедшим ученым Золотого Века – Астаротом. Информации об этом трансформере практически не осталось. Известно, что Солярис не был связан со своим создателем, именно поэтому после деактивации ученого Обливионец покинул пределы его подпольной базы и впервые узрел Кибертрон.
- Был обманут перекупщиками развлекательного района и практически все свое функционирование провел в роли «элитного товара» в подпольном, но элитном клубе Аякона «Star Track».
- Сознательно деактивировал себя, спрыгнув с крыши навигационной центральной башни.
Астрайзер (англ. Astriser) – «Млечный Путь»
Порядковый номер – II (2)
Оптика – серебристо-белая.
Конструктор – Клайдвейл.
- Негласно – номер один. Первый из нового поколения Мистериумов, создавался как трансформер воздушного типа. Альт-форма: истребитель среднего класса, индивидуальной сборки и прошивки, вооруженный дальнобойными ракетами и пулеметом с крупнокалиберными снарядами. Левый манипулятор трансформировался с лазерный бластер.
- Считался командиром отряда Обливионцев. Приблизительные параметры: 10 m, строение V-образное, грузоподъемность до 135-и тонн. Основной цвет брони – пепельно-серебряный, конечности, шлем и светодиодные узоры на корпусе были черного цвета.
- Характер у этого трансформера был не самым легким. Астрайзер всегда являлся своеобразной загадкой для своих соратников, а также для других конструкторов. В основном будучи спокойным, порой слишком равнодушным и флегматичным, второй номер мог вспылить из-за несущественной мелочи, ввязываясь в потасовку подобно бойцовской собаке – не отпускал, пока не добьет. Как известно, от его манипулятора чуть не погиб Эрептус.
- Деактивация произошла в ночь нападения на базу нейтралов. Погиб под завалом.
Нокта (англ. Nocta) – «Ночь»
Порядковый номер – III (3)
Оптика – обсидиановая.
Конструктор – Холд-Фолд (реальное имя - Реалдрайф)
- Одна из двух фем в команде Обливионцев. Создавалась как разведчица наземного класса, альт-форма – модернизированный Кибертронский мотоцикл конвейерной версии X-155 (использовался во время беспилотных гонок).
- Была вооружена электрическим кнутом, двумя короткими стилетами, встроенными в кисти манипуляторов, а также лазерной снайперской винтовкой последнего типа. Основным талантом являлась маскировка. Нокта могла полностью исчезать не только с поля зрения оптики, но и с любой другой дополнительной техники: сканнеров, сонаров, радаров.
- Ростом едва достигала пяти с половиной метров и была самой невысокой в группе. Основной цвет брони – непроницаемо-черный, светодиодные вставки формировали змеевидную белую спираль.
- О ее характере мало что можно сказать: замкнутая, нелюдимая, своенравная, скрытная, недоверчивая, спокойная. Более о ее нравах, вкусах, предпочтениях и других личных данных сказать абсолютно нечего, ее создатель уничтожил все свои записи об этой фем незадолго после первого нападения элитных войск.
- Вместе с Холд-Фолдом попала в плен и погибла сразу после смерти конструктора.
Тонанти (англ. Tonanty) – «Громовержец»
Порядковый номер – IV (4)
Оптика – рубиновая.
Конструктор – Джей-ро.
- Наиболее яркая и запоминающаяся личность. Тонанти был лучшим другом Ламентатио, также как Джей-ро – лучшим другом Айронфейта. Был сконструирован на основе систем трансформеров с тремя режимами трансформации и вооружен как космический шаттл.
- Первый и единственный стантикон в команде Обливионцев, эксперт по оружию и ходячий военный склад, оснащенный по последнему слову техники.
- Ростом достигал тринадцати с половиной метров, трансформировался в танк (две дополнительные формы Тонанти выбирать не стремился, и в итоге так и не успел). Корпус был непримечательного стального цвета, светодиодов практически не было, наиболее яркие – красные косые линии пересекающие оптику, губы и скулы.
- Несмотря на свой устрашающий вид, Тонанти был несерьезным, веселым и дружелюбным трансформером, постоянно докучавшим Ламентатио очередными планами «побега». Один из заядлых нарушителей правил создателей, но к счастью ни разу не попался на горячем.
- Попал в окружение врагов и погиб после нанесения Джей-ро смертельной раны.
Аструм (англ. Astrum) – «Звезда»
Порядковый номер – V (5)
Оптика – фиалковая.
Конструктор – Вивлейн.
- Вторая фем в команде. О ней, как и о ее конструкторше практически ничего неизвестно. Данных о том, кем она была создана так и не сохранилось, но предположительно Аструм, как и ее создательница должна была стать медиком, но данная информация не достоверна.
- О вооружении Аструм также ничего неизвестно. Ее физические характеристики: рост около 6-и метров, окрас корпуса – темно-сиреневый с ярко-розовыми светодиодными вставками, формирующими волнообразные узоры, тянущиеся по всему корпусу.
- Наиболее ранимая и нежная из Мистериумов. Обидеть или оскорбить данную персону было настолько легко, что довольно часто у многих Обливионцев это получалось совершенно случайно, из-за чего после «обидчикам» очень сильно попадало от Астрайзера – брата Аструм.
- Считается что Вивлейн была спаркмейт создателя Астрайзера – Клайдвейла.
- Погибла вместе с создательницей в ночь нападения на базу.
Эрептус (англ. Ereptus) – «Беглец»
Порядковый номер – VI (6)
Оптика – изумрудная.
Конструктор – Бриндр.
- Эрептус олицетворял жизнь, энергию, которая бешеным потоком исходила из его корпуса (что было прекрасно видно по его биополю). Главным талантом этого трансформера была его скорость, в несколько раз превышающая скорость света.
- Вооружен Эрептус был по минимуму, поскольку оружие создает дополнительный вес и замедляет своего хозяина. В основном шестой номер пользовался метательными дротиками или любым другим легким метательным оружием.
- Ростом Эрептус был около восьми метров, основной цвет брони – сочно-зеленый. Светодиодные вставки были ядовито-зеленого цвета и формировали запутанный, но очень красивый узор, напоминающий ветви хрустальных деревьев (к сожалению автор не помнит, в каком городе Кибертрона находился парк с такими чудесными «растениями»).
- Очень яркая и жизнерадостная личность. Эрептус был открыт для всех и каждого, каждый для него был «друг и бро», каждому он стремился уделить внимание, даже если тот, кому он его уделял, в этом совершенно не нуждался. Постоянно цеплял разные городские крутые слова, из-за чего много раз подозревался создателем в нарушении одного из главных правил: «в город ни ногой».
- Считается, что он погиб во время нападения на базу нейтралов, но тела Эрептуса найдено не было, также как и тела его создателя.
Ламентатио (англ. Lamentatio) – «Звук»
Порядковый номер – VII (7)
Оптика – небесно-сапфировая.
Конструктор – Айронфейт.
- Последний номер и замыкающий в команде Обливионцев. На его создание ушло намного больше времени, чем стандартно затрачивалось на создание пятерых его предшественников (исключая Соляриса).
- Основной способностью Ламентатио было управление звуковыми частотами. Помимо этого седьмой обладал потрясающим складом процессора и поразительно быстрым и точным стратегическим мышлением. Он невероятно быстро осваивал новые навыки и в рекордные сроки мог усовершенствовать их до уровня профессионалов. Помимо всего был вооружен двумя тонкими клинками, встроенными в манипуляторы и лазерной винтовкой дальнего действия.
- Рост – около 8-и метров, броня – жемчужно (снежно)-белая, светодиодные вставки формировали странные геометрические узоры (основное их скопление было на брюшной полости).
- Один из наиболее загадочных Обливионцев. Ламентатио всегда был равнодушен и непредвзят, спокоен, уравновешен и порой флегматичен. Обладал воистину резиновым терпением (учитывая тот факт, что Тонанти мог довести до ручки любое живое мыслящее существо).
- Единственный выживший. Был спасен своим создателем, активировавшим программу «разделения», которую встроил в корпус Ламентатио еще во время его формирования в инкубаторе. Пережил всех своих товарищей и присоединился к фракции десептиконов после начала войны, считается что Саундвейв последовал за Мегатроном, поскольку внешне тот напоминал ему его лучшего друга – Тонанти.
- Погиб после побега с базы десептиконов, причина – остановка систем от переохлаждения. Корпус найден не был.
+ Бонус (один из вариантов начала последней главы).
Он опустил голову. Не было никакого желания смотреть в спину тому, ради кого когда-то седьмой был готов отдать жизнь. Ради кого, спрашивается!? Тиран, убийца, садист.
Саундвейв слегка поморщился, продолжая мерить широкими шагами темный пол «Немезиды». Сзади него шел целый конвой эрадиконов, один из которых придерживал связиста за скованные энергетическими наручниками манипуляторы. Его боялись. Сломленного и подавленного, желающего деактивации… боялись.
Страх…
Он уже давно со всем смирился. Смирился с тем, что не смог выполнить последнюю просьбу своего создателя, смирился с предательством, смирился с болью, унижением. Смирился с мыслью о том, что все эти ворны он был последним… был тем, кто не должен был функционировать, но почему-то функционировал, в то время как все его товарищи давно пали на поле битвы.
Смирение…
В оптику неприятно ударил пусть и притушенный, но уже ставший чужим и непривычным фиолетовый свет, исходящий от встроенных по всему периметру стен светоидов и огромного, главного экрана бортовой техники.
А еще недавно за пультом корабля стоял он, безмолвной тенью вглядываясь сквозь непроницаемую маску в стремительно бегущие по монитору данные. Сколько всего он сделал за это время? Сколько всего создал и еще больше сгубил… ради него. Ради НЕГО.
Тонкие пальцы не секунду сжались в кулак, заставляя идущего сзади эрадикона невольно напрячься, наблюдая за сменой положения практически двухмерного серво шпиона.
Впрочем, буквально через наноклик связист вновь расслабился, шумно прогнав через вентиляционную систему спертый воздух командной рубки.
Тяжесть…
Они остановились, и массивная, все это время повернутая к конвою широкоплечая фигура направилась к величественному трону. Шаг и еще шаг, и вот Старскрим, стоящий по правую сторону от высокого подлокотника наклоняется в вынужденном, наигранном поклоне, в котором так и чувствуется страх вперемешку с ненавистью и завистью.
Командир десептиконского знака расслабленно откидывается на спинку трона, смиряя стоящего неподалеку Саундвейва напряженным, ожидающим чего-то взглядом.
Связист не станет оправдываться, не станет молить о пощаде, как Старскрим. А лучше бы молил! Тогда у гладиатора было бы хоть что-то, за что можно было «зацепиться», чтобы сохранить Обливионцу жизнь. Но Мегатрон прекрасно знал, что не стоит сравнивать истеричного командира ВВС с этим… существом.
- Почему ты не смотришь на меня? – поддельно спокойным голосом загромыхал на всю рубку десептикон, обращаясь к покорно склонившему голову шпиону.
Ответа не последовало.
- Отвечай мне, когда я с тобой разговариваю! – прикрикнул главнокомандующий, но и это не возымело на Мистериума никакого эффекта. Темная, высокая фигура продолжала стоять неподвижно, мерно гудя внутренним мотором и время от времени тяжело прогоняя вентиляционной системой тяжелый воздух корабля.
Резкий пасс рукой и вот эрадиконы, повинуясь своему лидеру, толкают связиста в спину, заставляя его сделать шаг вперед и все же поднять замученный взгляд звездной оптики на тирана.
- Так-то лучше, - стальной механоид фыркнул.
- А теперь скажи мне, Саундвейв… или, может, мне стоит называть тебя Ламентатио? – на последнем носитель десептиконского знамени ухмыльнулся, демонстрируя острые дентопластины.
- Скажи, как тебе удавалось так долго скрываться от меня, одновременно находясь буквально под боком? М? Как ты смог выжить? Как ты… смог измениться? – вопрос за вопросом сыпался на связиста, но ни на один из них Седьмой так и не ответил. Казалось, он не хотел лишний раз доставлять Мегатрону удовольствие слушать его мелодичный баритон.
И Мегатрон это понимал. И это злило его еще больше.
- ОТВЕЧАЙ МНЕ! – гладиатор резко поднялся, заставляя всех присутствующих невольно напрячься. И вновь Саундвейв единственный, кто остался равнодушным.
Шумное рычание, массивный удар по подлокотнику трона.
Запугивание, ярость, гнев – ничто не действовало. Ничто не могло пробиться сквозь маску невозмутимости и равнодушия стоящего перед алой оптикой трансформера.
Верхняя губа лидера дернулась, вновь обнажая полосу денты, а процессор гладиатора стал хаотично выстраивать всевозможные планы, подсказки, какие-то факты, которые смогли бы помочь своему хозяину обратить на себя внимание Обливионца и все-таки вытащить из его молчаливого корпуса хоть какой-то не то, что ответ, так хотя бы Юникронов звук!
- А твои друзья были поразговорчивей… - вновь спокойно и притворно тяжело произнес Мегатрон, после оглядываясь через плечо на дернувшегося от этих слов Саундвейва.
Ухмылка озарила фейсплет предводителя.
- Я до сих пор помню крик этой… как же вы ее называете… ах да, Нокты, - десептикон развернулся к пленнику, - помнится, она была одной из последних, кто выжил. Бедняга пыталась защитить своего создателя, которому оторвало ногу сикерской ракетой.
Гладиатор пугающе хохотнул, доставая из банков памяти эти моменты.
- У нее была черная оптика… а в ней словно миллиарды звезд… - десептикон слегка приподнял шлем, упираясь взглядом в потолок рубки.
- Как же она кричала, умоляла, стояла на коленях, только бы мы не трогали ее конструктора.
Саундвейв вновь дернулся, напрягаясь. Его поле в доли нанокликов окрасилось в агрессивно темно-оранжевый цвет, а тонкие, серебристые губы искривились в полу оскале, демонстрируя ровную пластину белоснежной денты.
- Я лично вырвал этому механоиду всю электрическую цепь, а потом услышал крик… и она погибла вслед за ним. Только тогда мы поняли, насколько сильно Мистериумы связаны со своими создателями, но было уже поздно – все были деактивированы.
Мегатрон смерил фонившего гневом связиста напряженным взглядом.
- Так как же ты тогда смог остаться в живых?
Тишина. Седьмой не ответит. Что бы командир десептиконов не предпринимал, носитель галактической оптики не даст ему нужных ответов.
- И более того… какого тебе быть последним? Осознавать, что все твои товарищи мертвы? Что ты один во всей галактике? И больше подобных тебе не будет… никогда.
Фоновое поле связиста резко сменилось с агрессивно-оранжевого на подавленно-серое. Он уже давно думал об этом, даже считал, что смирился, но когда слышишь об этом из чужих уст, то невольно вспоминаешь все, что когда-то произошло, все, что когда-то было тебе дорого, и понимаешь, что не сможешь этого отпустить… эта боль всегда будет с тобой.
- Ты действительно хочешь узнать, какого это… быть последним?
Мегатрон удивленно раскрыл оптику, не веря собственным слуховым датчикам – Саундвейв все-таки ему ответил. Этот голос… спокойный и одновременно дрожащий от гнева вперемешку с отчаянием. Такой мелодичный… бархатный.
- Думаю, ответ очевиден, - гладиатор хмыкнул и сложил манипуляторы за спиной, - рассказывай.
Одиночество…
Фоновое поле Саундвейва слегка задрожало и окрасилось переливающимися, перламутровыми оттенками, заставляя присутствующих невольно расширить оптику от удивления.
Дрожащая сфера медленно расширилась, охватывая каждого трансформера, находящегося в помещении, просочилась сквозь титановые, темные стены, достигая слуховых датчиков каждого рабочего «Немезиды» легкой, непринужденной, но навевающей тоску мелодией.
Мегатрон подавил дрожь, норовящую охватить его корпус. Это ощущение было таким же, как и тогда, когда он впервые увидел Обливионца на озере, окруженного стеной дождя. Эта музыка словно просачивалась в процессор, передавая тебе все то, что испытывал ее создатель, передавая все чувства, эмоции и даже обрывки воспоминаний.
- Эй… эй…? – тихо произнес Саундвейв, - есть ли тут кто-то? Хоть кто-нибудь…
Ламентатио поднял на гладиатора взгляд переливающейся холодными оттенками оптики. Казалось, его диафрагмы наполняются омывателем, но серебристый фейсплет никак не окрашивался неровными, прозрачными, блестящими полосками.
- Я ничего не слышу… один… один… - трансформер прикрыл диафрагмы, - я уже не знаю, где мой мир… но я так по нему скучаю…
Этот голос… он отличался от того, что Мегатрон слышал на озере. Там он был агрессивным, уверенным в себе, жаждущим активных действий, полным силы, а сейчас… подавленный, тяжелый и печальный, ложащийся слоем грусти на камеру искры каждого присутствующего.
- Я стоял на краю и кричал, срывая голос, их имена… - Легкий подъем нот, и упадок сил в корпусах присутствующих. Где-то внутри процессора слушателей зарождалось желание просто упасть на колени от собственного бессилия, от отчаяния, грусти, так внезапно накатившей в сознании.
- Иногда, закрывая глаза, я притворяюсь, что все в порядке. Но ничего больше не будет в порядке… ничего больше не будет так, как раньше… эхо… эхо… это единственный звук, который я слышу.
Мегатрон поморщился, стараясь подавить предательски накатывающие внутри, неясные ему ранее ощущения, чувства.
- Моя тень... теперь мой единственный друг…
Только зарегистрированные участники
могут голосовать
Примечания автора к главе:
- немного FAQ-а для читателей, а также небольшой бонус.
