Глава 17. ДИАЛОГИ
Жизнь каждого человека состоит из череды диалогов.
Дебора Таннен
— А для чего он?
Светящиеся голубые глаза взглянули на нее, и Эвилин внезапно пожалела о своем неуместном вопросе.
Ага. Теперь я знаю, что чувствует кошка, запрыгнувшая на стол посреди обеда.
Плохая кошка. Брысь.
— Ключ? — переспросил Оптимус Прайм. К ее облегчению, он явно не сердился, что его прервали, и Эвилин, краснея, кивнула.
— Он важен, — сказала она. — Настолько, что вы сражаетесь за него.
— Да, — ответил сине-красный мех. — Очень важен.
Рэд Алерт, нахмурившись, вмешался:
— У нас есть время объяснять сотворение кибертронцев... гражданскому?
— Мы глубоко в космосе, Рэд, — ответил Джаз. — Ты куда-то торопишься?
Рэд Алерт сощурился на черно-белого меха:
— У нас совещание по поводу возможного нападения десептиконского флота, который висит на нашем ионном следе, и ты собираешься читать подробную лекцию белковому?
— Я сомневаюсь, — сухо вставил Рэтчет, — что у них внезапно появятся революционно новые двигатели, которые перенесут их к нашим соплам за несколько бриймов. Оптимус, можно мне?
— Конечно, Рэтчет. Думаю, ты в этом эксперт.
— Есть два пути создания кибертронца, — начал объяснение медик, обратившись к Эвилин. — Первый — через протоформы: при необходимости серийные стандартные корпуса мало-помалу изменяются и совершенствуются в соответствии с базовым программированием меха. Второй путь — специализированное изготовление. Мех или команда мехов конструируют и создают корпус согласно индивидуальным спецификациям. Такой корпус более надежен, чем протоформа. В обоих случаях нужна искра, чтобы оживить тело, — Рэтчет искоса поглядел на нее, словно бы хотел убедиться, все ли ей понятно. Остальные сидящие за столом как будто совсем не интересовались разговором.
— На Кибертроне есть компьютер... возможно слово «компьютер» здесь не подходит. Вектор Сигма разумен и гораздо старше любого знакомого мне меха, хотя я все равно не стал бы называть его «он», — Рэтчет как будто на мгновение задумался. — В общем, оно создает искры. Однако для доступа к Вектору Сигме нужен Ключ.
Эвилин взглянула на искореженную золотую сферу, которая лежала на столе перед Джазом.
— Их было пять, — сказал медик. — Два пропали во время войны. Три у десептиконов... и автоботам удалось один выкрасть. Вот этот.
— Разве его нельзя починить? — нахмурилась она.
Несколько мехов, включая Сайдсвайпа, издали низкий насмешливый звук, и у Эвилин создалось впечатление, что она только что задала очень глупый вопрос.
— Ключи... они бесценны, — сказал Рэтчет. — Они содержат форм-энергетический код, который позволяет хранить и переносить искры из Вектора Сигмы в готовый корпус. Наша наука, хоть и может прочитать и расшифровать этот код, не способна его дублировать. Если Ключ поврежден, ничего нельзя поделать.
* * *
Знаешь, думаю, когда Рэтчет попросил Санстрикера подвезти нас, он имел в виду «подвезти обратно в медотсек».
– Да ладно, это же мой брат. Я с ним так и не пообщался толком! –
Ты ноешь хуже моей племянницы, я тебе говорила?
– Постоянно говоришь. –
Контроль над телом был у Сайдсвайпа, и он, свесив ноги вниз, устроил их на краю небольшого столика в каюте Санстрикера.
Если мы упадем, ему лучше бы нас поймать, предупредила она.
– Не дрейфь. Мы здесь, возможно, в большей безопасности, чем в этом твоем обожаемом шлаковом медотсеке. –
А мне бы хотелось, чтобы рядом хоть кто-то знал, что нужно делать, если я вдруг рухну и начну синеть.
– Ты заранее знаешь, что через час это случится? –
Боже упаси.
– Тогда цыц. Я разговариваю. –
— У тебя по-прежнему все нормально, Санни?
— Скучно до замыкания процессора, — последовал угрюмый ответ. Желтый мех слегка подвинулся, переместившись ближе к краю своей платформы. — Работа, заправка, подзарядка. Работа, заправка, подзарядка. Хуже, чем на шахтах.
— По крайней мере, тут от нас никому не замыкает электроконтуры.
— Пока — да.
— ...и почему я зову тебя «Солнышко»? Серьезно, нам надо сменить тебе имя. Может быть, Стормстрикер? Или Глумбрингер. Погоди-ка, погоди-ка... Придумал. Пол-пустого-куба. Усекаешь, а?
— Заткнись, шлакодел.
— Тебе надо чаще бывать в кают-компании. Большинство ребят здесь ничего так. Конечно, не хотелось бы дежурить вместе с Гирсом или Хаффером, но все равно, это славный отряд.
— После Аксис Небьюлон любой отряд покажется славным.
— Эй, я же серьезно. Ты слышал хоть что-нибудь на том совещании? Они вменяемые. Они опытные. Они компетентные. Разве не так?
Желтый мех издал тихое уклончивое ворчание.
— После того, как все уладится, я был бы не против остаться. А ты?
— Мне все равно.
* * *
— Ты расстроена чем-то?
Эвилин посмотрела на медика и снова вернулась к своему скорбному труду — стирке одежды. Макнув футболку со штанами в куб с водой, она продолжила тереть их, пока не заболели руки.
— Почему ты спрашиваешь?
Бело-красный мех нахмурился на нее.
— Ты стала проводить больше времени одна. Ты общаешься с Уиллджеком и остальными, но игнорируешь меня, если только я не обращаюсь к тебе напрямую. Ты перестала разбирать запчасти или исследовать шкафы, пока я в медотсеке. Твой пульс и давление повышаются в моем присутствии... Я могу продолжить. Я тебя как-то обидел?
Эвилин выжала штаны и снова швырнула их в куб, расплескав воду.
— Хм.
Светящиеся голубые глаза сощурились.
— Это такое слово?
— Я... слегка... раздражена, — Эвилин аккуратно взвешивала свои слова.
— А. Надеюсь, твой уровень гормонов не скачет опять?
Голос захихикал, а Эвилин покраснела, одновременно пытаясь не ухмыляться — медик, казалось, был слегка напуган, что придется иметь дело с очередным ее «циклом».
— Нет. Мои гормоны в полном порядке, спасибо.
– Твои гормоны никогда не бывают в порядке. –
А галерку вообще не спрашивали.
— Но ты раздражена.
— Слегка, — она методично мяла мокрую материю, с тоской вспоминая прачечную в подвале своего дома.
— И чем же?
Эвилин раздраженно бросила штаны дрейфовать ко дну куба и, устало сложив на коленях мокрые руки, уставилась на хмурящегося медика.
— Знаешь, у нас на планете тоже есть врачи. Я даже посещала нескольких. И, честно говоря, я никогда не думала, что они будут приветствовать пациентов реанимации ударом по голове.
Голубые глаза расширились.
— Ты из-за этого расстроилась? Все с ним в порядке. И он, если на то пошло, заслужил это за свою шлаковую глупость.
— Ты оставил вмятину.
Мех пренебрежительно отмахнулся.
— Его ремонтные системы поправят все за орн.
— Это не... погоди, — Эвилин запнулась. — Погоди. Поправят? Как это — «поправят»?
— А так, что его внутренние ремонтные системы без проблем могут справиться с небольшими вмятинами. Как, по-твоему, мы смогли бы выжить, если бы нам надо было обращаться в ремонтные мастерские из-за каждой царапины?
— Ну, откровенно говоря, я привыкла, что вмятина остается вмятиной до тех пор, пока кто-нибудь не выправит ее! — Эвилин вздохнула и потерла висок. — Мне и в самом деле надо получше вас изучить.
— Как-нибудь расскажу тебе о кибертронской анатомии.
— Спаси... Нет! Не меняй тему! — она зыркнула на бело-красного меха. — Серьезно, ты со всеми своими пациентами так обращаешься?
— Серьезно? Со всеми.
— Но это ужасно!
— Эвилин, я уже очень, очень, очень давно занимаюсь медициной. Я сталкивался со многими мехами, и очень часто получалось так, что большинства ранений можно было избежать, если бы у этих мехов логики было хоть на микрочип. Если небольшой удар по кранальному блоку научит их не глупить в следующий раз, то именно это я им пропишу.
— Извини, но семейным доктором я тебя не выберу.
* * *
Щеголяя вмятиной размером с баскетбольный мяч на шлеме, Блюстрик заглянул в кают-компанию так, словно отчаянно не желал быть замеченным. Эвилин сочувственно потрепала его по руке.
— Привет, Блю! — позвал Джаз. — Хэтчет и в самом деле навел тебе красоту, а?
Все повернулись к дверям, светящиеся голубые глаза уставились на серую фигуру стрелка. Негромкий хор голосов перерос в шумные приветствия, то тут, то там раздавались дружеские подколки. Сбоку появился большой черный мех и протянул Блюстрику куб энергона.
— Спасибо, Трейлбрекер, — Блюстрик принял куб с застенчивой улыбкой.
— Рад видеть, что Док выпустил тебя в целости, малыш, — мех дружески хлопнул стрелка по плечу, заставив Эвилин схватиться за палец Блюстрика, чтобы удержаться на своем насесте, когда рука стрелка содрогнулась. — Присоединяйся. Мы с Джазом заняли местечко.
Блюстрик прошел следом за черным мехом к месту, где уже сидел Джаз. Устроив Эвилин на столе, он сел, а Трейлбрекер отправился к раздатчику за еще один кубом.
— Ты нормально, Блю? — спросил Джаз. — Давненько я не видел, чтобы Айронхайд так бесился из-за пленника.
— Ох, Джаз, сам не знаю, о чем я думал. Глупо получилось. Рэтчет уже наорал на меня.
— Ты заставил его поволноваться, — искренне ответил черно-белый мех. — Ты многих заставил поволноваться. А наорать — это способ Дока показать, что он рад, что ты в порядке.
— Или дать затрещину, — пробормотала Эвилин.
— Ну, начнем с того, что мы и так не совсем нормальное сборище, — улыбнулся ей Джаз. — У Проула есть теория — только не говори никому, что я рассказал, ладно? Так вот, у него есть теория, что можно измерить степень беспокойства Дока по глубине и объему вмятины.
Эвилин вопросительно осмотрела повреждение. Джаз вдумчиво нахмурился. Блюстрик, казалось, сомневался.
— Серьезно, — сказал Джаз, — но не смертельно. Помнишь ту вмятину, что заработал Айронхайд после стычки в системе Лийирк?
— Было очень впечатляюще, — ответил Трейлбрекер, занимая пустое сидение. — Как будто кто-то уронил ему на голову минибота.
Блюстрик выдавил несмелую улыбку.
— Да, это было довольно смешно, — признал он.
— Точняк, — сказал Джаз.
Все за столом рассмеялись и зарокотали. Эвилин с радостью заметила, что крылоподобные панели за спиной у стрелка, прежде грустно поникшие, мало-помалу начали принимать нормальное стоячее положение.
Радостный настрой оборвал сварливый голос, перекрывший путаницу разговоров.
— Открыть камеру деса из-за пары искр? Спаркство из кормы не выветрилось?
Блюстрика дернуло. Эвилин уставилась на говорившего сине-красного минибота, что сидел за соседним столом. На языке Эвилин уже вертелось несколько подходящих выражений, но ее опередил серебристо-желто-зеленый минибот, сидящий рядом с сине-красным, заговорив сильным зычным басом:
— Выключи вокалайзер, Гирс, или его выключу я. Блюстрик поступил как подобает любому порядочному меху.
— Как? Выпустил бедненького деса из страшной камеры? Ага, Браун, каждый поступил бы так же.
— Я сказал, замолкни, Гирс.
Спинные панели Блюстика заметно поникли. Он отставил свой энергоновый куб.
— Думаю, я просто пойду к себе, — сказал стрелок. — Спасибо, ребята.
— Всегда пожалуйста, Блю, — ухмылка Джаза потускнела. — Рад видеть, что ты нормалек.
— Хоть ты и оплошал, малыш, — сказал Трейлбрекер, — но на борту такое со всеми бывало, запомни это.
— Спасибо, Трейлбрекер. Увидимся, — стрелок поднялся на ноги, и Эвилин сделала то же самое.
— Ты не против, если я присоединюсь?
— Конечно, нет, — слабо улыбнулся серый мех.
* * *
Усевшись на край платформы в своей каюте, Блюстрик печально потер вмятину сбоку шлема. Сидя на небольшом столике у стены, Эвилин поморщилась и сочувственно коснулась собственной головы.
— Это больно? — спросила она. — Было довольно... звонко. Очень звонко.
— О, нет, конечно, — застенчиво улыбнулся стрелок. — Рэтчет не навредил бы мне.
— По звуку не скажешь.
Ее до того напугало это «бац!», когда кулак Рэтчета опустился на шлем Блюстрика, что она чуть не свалилась со своего насеста на краю стола. Последовавшая тирада (— И если ты еще хоть раз сотворишь такую же дурь, Праймус свидетель, я привинчу тебя к платформе до Третьей Золотой Эры!) оглушила, заставив заткнуть уши, чтобы хоть как-то уберечь их от пронзительных воплей.
Стрелок смущенно хихикнул.
— Э... Как сказал Джаз, так он показывает, что беспокоится о нас.
— Ага, — фыркнула Эвилин, — именно так начинается домашнее насилие.
— Что начинается?
— Ох... проехали, — уныло надулась она.
– Ну ты и разворчалась. –
Эвилин молча закипела.
Ты видел его лицо? Он был так сбит с толку, когда проснулся... потом увидел Рэтчета с Уиллджеком, и только начал успокаиваться, как вдруг шмяк!
Бедный Блю. Это все равно, что пнуть щенка.
Голос замолчал на секунду.
– Ты такая... Подскажи. Что за слово используют люди? Обладательная? Ревнивая? –
О чем ты там бормочешь?
– Ты ведешь себя покровительственно. –
Эвилин мигнула, жестом показав Блюстрику не вмешиваться.
Как-как я себя веду?
– Как создатель с новым спарком. –
От неожиданности у нее отвалилась челюсть.
О боже. Я веду себя по-матерински.
– Точно! возликовал голос. Это именно то слово! –