Одинокая квартира-студия. Ночь. Свет излучают лишь торшер у кресла, да ноутбук на столе. Из динамиков льётся неспешный джаз: это Sade, судя по хрипловатому женскому соло. Воздух пропитан терпко-сладким запахом кардамона.

Микаэла любит иногда заканчивать утомительные будни вот так: забраться в безразмерный уютный халат, в мягкие тапки-зайчики, зажечь ароматическую палочку, рассесться в кресле, закинув ноги на пуфик, и попивать прохладное фруктовое вино под приятную музыку. Но сегодня вместо привычного бокала красного полусладкого тонкие пальцы девушки сжимают рокс с ледяным виски. Вместо халата на ней вечернее чёрное платье, изредка поблёскивающее пайетками в жёлтом свете торшера, и съехавшие в гармошку перчатки. Тонкие бретели давно сползли с плеч, длинная юбка сбилась, обнажив в разрезе кружевную резинку чулок. Тапки заменили лаковые туфли на высоком каблуке, теперь небрежно сброшенные у пуфика.

Прижав ко лбу запотевшее стекло, Микаэла постукивает по нему пальцем в такт песне и провожает взглядом лениво завивающийся спиралями дымок от тлеющего благовония. Поминутно отпивает, кривится, но упорно делает ещё глоток. Потом ещё. И ещё. Сегодня на редкость паршивый вечер, и оставаться трезвой было бы… не канонично. С другой стороны, это так глупо: чуть случись кое-что непредвиденное и несомненно неприятное, хвататься за бутылку крепкого пойла и тихо сбегать домой с важного корпоративного мероприятия. Хотя, а как иначе следовало поступить? Строить из себя гордую снежную королеву? Делать вид, что всё забыла? Или просто весь остаток вечера прятаться в туалете, пока по залу расхаживает бывший? Бывший, которого не видела целых шесть лет, но за всё время не думала о нём разве что месяц от силы.

— Зачем ты вообще явился, — цедит Микаэла сквозь зубы. На душе у неё горько и больно. Словно не существует этих шести лет разлуки, и она рассталась с Ним вот только что.

Она узнала его, едва только увидела. Сэм. Всё такой же по-юношески худощавый, с небрежно уложенными волосами, с вечно неуверенной полуулыбкой… И он всё так же умилительно-забавно выглядит в строгом костюме. Ему никогда не подходил деловой стиль. Микаэлу в тот миг словно молнией прошибло. Она застыла у фуршетного стола, роскошная, в вечернем макияже и в обнимающем её стройную фигуру чёрном платье, рядом с ней будто на чужом языке что-то обсуждают коллеги, а в голове нестерпимо яркими вспышками мелькают воспоминания о Нём. О них. Микаэла с трудом пришла в себя и поняла, что и дышит-то через раз. Вопросом, что Сэм делает здесь, на торжественном банкете в честь юбилея крупного салона ретро-автомобилей, в котором, собственно, Микаэла и работает, задаваться не приходится, поскольку ответ держит её бывшего возлюбленного под руку. Карли Спенсер. После Чикаго проворно юркнувшая в одну из богатейших фирм девица, регулярно скупающая для частных коллекций членов совета директоров лучшие авто в этом салоне. Таких покупателей все сотрудники обязаны знать в лицо. В сердце Микаэлы, как жало, вонзается тоска: на безымянном пальце Карли посверкивает кольцо.

Шесть лет назад это кольцо Сэм мог бы предложить Микаэле. Если бы только она его не бросила…

Микаэла тихо всхлипывает. Жмурится и глотает ещё виски. В губы ей ударился нерастаявший кусочек льда, и девушка вбирает его вместе с напитком, оставив таять на языке.

Да. Она бросила Сэма. После всего, что они пережили. После того, как он умер у неё на руках, а затем вернулся с того света, и под грохоты орудий, покрытые потом, кровью и песком, они впервые признались друг другу в любви… Бросила.

Микаэла не знает, как ей быть. Она хочет и подойти к Сэму и сбежать от него одновременно. Она прячется, неспешно и плавно обходя группки гостей, старается выглядеть естественно, иногда останавливается, чтобы поболтать со знакомыми. И непрестанно высматривает за их спинами Сэма. Но в какой-то момент теряет его из виду. Неужели ушёл?

— Мисс Бэйнс!

Знакомый жизнерадостный голос ввинчивается в уши, и Микаэла рефлекторно оборачивается на звук. Карли Спенсер приветственно машет ей рукой и идёт навстречу, буксируя за собой Сэма. Микаэла вся холодеет внутри. Сжимает губы и с трудом выдавливает из себя ответную улыбку. Девушки здороваются, обмениваются комплементами, коротко обсуждают последнюю приобретённую Карли машину, и в каком восторге от покупки её босс. Микаэла старается не смотреть на Сэма, но уголком глаза замечает: он пристально смотрит на неё. И, похоже, Сэм не рассказал Карли о своей бывшей, потому что девушка совершенно непринуждённо принимается их знакомить.

— Позвольте представить: мой герой. Сэм Уитвики, — она одаривает Сэма влюблённым взглядом, счастливо улыбается. И у Микаэлы язык не поворачивается заявить, что они знакомы, причём дольше и ближе, чем Карли могла бы подумать. А Сэм стоит, будто окаменел. Он, очевидно, не рад её видеть, но вовсе не эта совершенно понятная его реакция сдавливает Микаэле горло.

— Добрый вечер, — натянутым голосом говорит он. Как с чужой.

— Здравствуй, — отвечает девушка. Оба не могут больше вымолвить ни слова, и возникает напряжённое молчание. Карли, умная девочка, соображает, что нечаянно устроила неприятную встречу, и спешит распрощаться. Молча уходя вслед за своей невестой (а может, уже и женой), Сэм не удостаивает Микаэлу и мимолётного взгляда напоследок. Чтобы не столкнуться с другим человеком, ему приходится пройти совсем рядом с ней, и он нечаянно касается плечом её плеча. Такое незначительное касание: ткань его пиджака просто скользнула по её коже, а в глазах у Микаэлы уже стоит пелена от накативших слёз. Как иссушенная, растрескавшаяся земля жадно впитывает каплю влаги, так и Микаэла против воли всем естеством впитывает в себя крохотную толику забытого тепла тела возлюбленного. И судорожно хватается за плечо.

Дальше — бар, купленная наугад бутылка виски, побег на стоянку. Через четверть часа должна начаться церемония награждения лучших сотрудников года, но Микаэле это уже не нужно. Всё, чего она сейчас хочет — это сесть за руль своего авто и уехать домой.

И вот, она в своей квартире, тихо страдает в кресле, в компании ноутбука слушая грустные песни и топя горе в стакане. Королева драмы.

Из мыслей Микаэлы никак не пропадёт этот проклятый момент встречи. С каким презрением Сэм на неё смотрел… Он не простил её, но оно и понятно: не всякий легко переживёт такую обиду — быть брошенным.

Микаэла не считает себя трусливой. Только не после боёв в Мишн-Сити и тем более в Египте, шесть с лишним лет назад, когда ей пришлось буквально вертеться под ногами десептиконов и прятаться от их выстрелов в хлипких глиняных домиках. И всё же после ужасов, пережитых в пустыне, первый месяц она не могла спать. Стоило ей погрузиться хоть в полудрёму, как перед внутренним взором мгновенно возникало бездыханное тело Сэма. А затем его родителей, Леннокса, Лео, Симмонса… Сотен солдат и тысяч мирных жителей. Все они лежали замертво, попираемые ногами исполинских роботов, сражающихся друг с другом. Это видение долго стояло у Микаэлы перед глазами даже после того, как она уже приходила в себя. А на Сэма, казалось, события не повлияли никак. Он как ни в чём не бывало вернулся в колледж, таки сняв для них двоих квартирку, всё так же нелепо шутил, тревожился о совершенно обыденных для подростка-студента вещах, да время от времени пропадал в поездках с Бамблби. Даже после визита на тот свет жизнь для Сэма шла, как и прежде. И в один день Микаэла с ужасом поняла: начнись у трансформеров очередная битва — Сэм снова ринется в самое пекло, рискуя умереть. Ещё раз. Он ведь герой, и таким себе нравится. Но спасёт ли Сэма чудо, случись ему вновь погибнуть? Микаэла не желала проверять. Для себя она решила одно: она не хочет такой жизни. Не хочет жить рядом с инопланетными машинами-убийцами, с их войной. Не хочет строить планы на будущее, существуя под постоянной, очень близкой угрозой внезапно погибнуть под обломками взорванного десептиконом дома. Рядом с трансформерами небезопасно, даже если они клянутся защищать тебя ценой своей искры. И однажды Микаэла попыталась объяснить это Сэму. Дать понять, что пора автоботам идти своей дорогой, а им двоим — своей. Не вышло. Сэм не был готов расставаться со статусом героя. Тогда Микаэла решила немного выждать, а затем попытаться поговорить ещё раз, но вновь потерпела неудачу. Сэм злился и кричал, что хочет быть нужным миру, Микаэла молча слушала и разочаровывалась. Неужели, она и правда хотела слишком многого? Всего-то мирной, спокойной жизни и возможности с уверенностью смотреть в будущее. Создать семью, в конце концов. Последний, самый громкий в их отношениях скандал показал: в глазах Сэма она хотела невозможного. И это не автоботам не по пути с ними двумя, а Микаэле — с Сэмом, его инопланетными друзьями и их смертельными приключениями.

Микаэла любила Сэма. Всей душой, больше всего и всех на этом свете. Но у её сердца есть предел прочности, и в последнюю ссору он был достигнут. В решающий час она не стала шантажировать Сэма и мучить выбором: «либо приключения, либо я». Она просто высказала ему всё, как есть, поставила точку и навсегда ушла. И, с трудом перестрадав боль расставания, принялась строить свою нормальную жизнь: без пришельцев, без войн, без угроз смертью. И без Сэма. Микаэла училась, успешно делала карьеру, пыталась создать новые отношения, но никак не могла забыть Его. Она упрямо забрасывала свои эмоции и воспоминания в самые дальние уголки памяти, давила в себе старые чувства. Всё былое она отгородила от себя и своей новой, нормальной жизни огромной плотиной и даже поверила, что справилась, и теперь-то у неё всё хорошо. Даже смогла ощутить себя беззаботной. Но стоило только увидеть Сэма, как тщательно выстроенную плотину легко прорвало… Сегодняшний вечер открыл истину: бросить-то Сэма Микаэла бросила, но по-настоящему расстаться с ним так до сих пор и не смогла.

Микаэла горько вздыхает. Наливает себе ещё, делает глоток и долго наблюдает, как бледный свет преломляется во множестве граней рокса, и как стекает по стенкам маслянистая жидкость. Пожалуй, больше всего её убивает даже не то, что за долгие годы она так и не разлюбила Сэма. А то, что, оказывается, в их отношениях всё могло быть по-другому. Яркий тому пример — безмятежно радостная Карли и обручальное кольцо у неё на пальце.

Сэм, как герой-самоубийца, за шесть лет ни капли не изменился. Микаэла знает его слишком хорошо, чтобы поверить, будто он решил прекратить свои приключения и остепениться ради отношений. Он просто не способен повзрослеть. Всего пару месяцев назад, во время войны в Чикаго, Микаэла, обмирая, глядела из убежища в закрытое чужой планетой небо, и сердцем чуяла, что Сэм находился в том полыхающем городе, в самом центре событий. И была ли тогда Карли рядом с ним, как когда-то Микаэла? Пришлось ли ей, как и Микаэле, бежать с ним рука об руку под пулями от укрытия к укрытию, и танцевать со смертью, петляя под ногами гигантских роботов? Что-то подсказывало: да, пришлось. И Карли следовала за Сэмом так же преданно и бесстрашно, как и Микаэла когда-то. Разница между ними лишь в том, что Микаэла не смогла ужиться с эгоистичным героизмом Сэма, а Карли, похоже, сумела. И теперь они оба вместе смотрят в своё счастливое будущее.

Микаэла с силой закусывает губу, пытаясь побороть всхлипы. Под рёбрами у неё задрожало, мешая дышать. Из уголков крепко зажмуренных глаз побежали тонкие ручейки слёз.

«Пятьдесят лет спустя ты будешь жалеть, что у тебя не хватило смелости сесть в машину…»

Стакан разбивается о стену под отчаянный, полный боли вскрик. Остатки виски растекаются по паркету, подхватывая и разнося с собой крохотные осколки стекла. Микаэла рыдает, спрятав лицо в ладонях, и раз за разом в сознании эхом отдаётся переломная для её судьбы фраза.

Микаэла жалеет, что таки села в чёртов Камаро, и будет жалеть об этом всегда.