Рэтчет сидел в ремблоке, подпевал песенкам, звучавшим по радио, и наводил порядок в инструментах. Мирное время ему нравилось куда больше военного. Самой большой трагедией на этой неделе, к примеру, были оборванные во время страстного коннекта интимные провода Джазза. С кем он предавался страсти, диверсант так и не признался, просто умолял починить его как можно быстрее. Рэтчету это было совсем не трудно, починил за полдня. Даже тест-драйв провел на специальном стенде, чтоб не гадать, как провода себя поведут в ответственный момент. Джаз тогда еще шипел, что сам справится и вообще, Рэтчет просто садист. На что Рэтчет ему напомнил, как этот стенд был одно время у того же Джаза популярен, вплоть до того, что он его аж Проулом называл. Джаз поражение признал, а спустя пару дней съехал с «Арка», сообщив, что он уволился на гражданку. И да, билет на открытие своей дискотеки он Рэтчету пришлет.

Собственно, Рэтчет тоже собирался переезжать. Он уже снял себе кварту в отличном доме с шикарным видом на Аякон, перетащил туда большую часть личных вещей. На «Арке» его пока держала необходимость привести в полный порядок ремблок перед консервацией. Вообще, на корабле их осталось всего ничего — Оптимус Прайм, Проул, Рэд Алерт, Спрингер и Импактор в качестве охраны… и вот он, Рэтчет. Все заканчивали свои дела, потом «Арк» планировалось поставить в док. Джаз предлагал водить туда экскурсии по шаниксу с носа. Оптимус тогда предложил именно ему и проводить эти экскурсии. Джаза это почему-то не обрадовало, и он отказался под каким-то благовидным предлогом. Впрочем, Оптимус Прайм и не настаивал.

В реанимационном отделении послышался шум. Рэтчет сверился с радаром — там был Проул. И потом он вспомнил, что тот именно на сегодня назначил инвентаризацию реанимационного блока. Видимо, что-то задел.
— Проул, не разбей мне там ничего! — крикнул Рэтчет в приоткрытую дверь.
— Все в порядке, это я немного столик передвижной зацепил, — отозвался Проул. Больше он не шумел.
Рэтчет же стал размышлять над предложениями, которые ему за последний месяц поступили. Преподавать в Медицинской академии, возглавить клинику, которую хочет открыть его клан, занять место ведущего специалиста в трех уже работающих медцентрах. И даже парочка издательств упрашивали написать мемуары — как умеет, спрос они ожидали все равно. Мемуары Рэтчет даже не стал обдумывать. А вот остальные варианты рассматривал всерьез и пока не знал, что выбрать. Допустим, преподавание и работу в клинике можно совмещать, если грамотно выстроить график. А можно принимать пациентов сразу в нескольких клиниках, чтобы охватить больше меха из разных секторов и с разными доходами, все равно дорогу обязаны оплачивать работодатели. Но тогда не получится преподавать, а на Кибертроне и так дефицит хороших медиков… Мало ли, с самим Рэтчетом что-то произойдет, и как тогда будут выкручиваться целых три медцентра? Как-нибудь выкрутятся, конечно, незаменимых мехов нет. Но Рэтчет сам не любил подводить ни коллег, ни пациентов. Свой клан, объединение талантливых медиков, он просто не имел права подвести — а они наверняка обидятся, если он выберет любую другую клинику. И, конечно же, не позволят ему принимать нуждающихся бесплатно. Даже по квоте, даже в свое личное время… Соклановцы считали его странным еще в старые времена, считали глупостью помощь наркоманам и бездомным, и вряд ли война многих из них изменила. Большинство и к полю боя не приближалось. Изменился сам Рэтчет — и сейчас чуял искрой, что не станет терпеть ни увещеваний «прекратить маяться дурью», ни шепотков за спиной. В таком случае, наверное, не стоило и начинать работать с этими мехами, но обижать их отказом без объяснений тоже не хотелось.
На что решиться, Рэтчет не знал и пока просто прикидывал варианты.

«Док, к тебе тут посетители», — пришло сообщение от Спрингера. К нему было прикреплено изображение.
Это было немного неожиданно, ведь никаких посетителей Рэтчет сегодня не ждал. Но почему-то он подумал, что это наверняка глава его клана решил навестить его и еще раз в красках расписать свое предложение. И поэтому картинку смотреть не стал.
«Я в ремблоке, давай их сюда», — ответил Рэтчет и вышел в приемную, чтобы его не пришлось искать по закоулкам.
«Э, ну ладно, идем уже».
Что-то Рэтчету показалось странным в этом сообщении. Может, междометия, больше уместные в устном разговоре? Все-таки Спрингер тормозил с ответом довольно долго — что тоже ему не было свойственно, кстати, — и мог бы за это время сформулировать что-то более информативное. Пропускать чужую болтовню мимо аудиодатчиков Спрингер умел в совершенстве, так что вряд ли его непрерывно отвлекали…
Впрочем, Фарма всегда имел особый талант заинтриговать собеседника с первой же фразы, подумал Рэтчет, разливая энергон по энергофорам. Проул, судя по звукам, все так же методично сверял с описями все подряд в реанимационном блоке. Закрыть туда дверь или нет, Рэтчет не успел решить, так как над входной дверью загорелась лампочка, показывая, что посетители уже пришли. Он разблокировал дверь.
— Добрый день, босс, — шестерых интеров Рэтчет точно не готов был увидеть на пороге своего ремблока.

О не просмотренной картинке он уже три раза пожалел. С другой стороны, если уж они решились на личный визит на «Арк», то в любом другом месте они точно так же бы его нашли. История, рассказанная интерами, поражала. Оказывается, Рэтчет унаследовал бордель «Один Девять», что бы это название ни значило. И от кого унаследовал! От Клэмси, с которым он вместе учился и который тоже был членом клана «Адаптус»!
— Да как он сам-то смог э т о унаследовать? — воскликнул Рэтчет, рассматривая предъявленные ему документы. Копии, точнее говоря. Закачанные в датапад.
— Как я понял, некий благодарный клиент отписал ему долю в нашем предприятии, — отпивая все-таки предложенный Рэтчетом энергон, начал объяснения самый старший из интерботов. — И как-то там все так хитро было расписано, что если один из партнеров деактивировался, то его доля делилась на оставшихся партнеров, если не было оставлено иного распоряжения.
— А была война, распоряжения если и были, то либо оказались неисполнимыми по причине смерти благополучателей, либо эти распоряжения просто не смогли найти, — присоединился второй интер. — Вот и делили доли между оставшимися, пока не остался только один и не унаследовал вообще все.
— А ворн пять назад он на бомбе подорвался, самым идиотским образом, — фыркнул старший. — Оставил управляющего. И все бы ничего, но Свиндлер обчистил счета нашего борделя и смылся! Вот тут-то нам и стало интересно, а кому, собственно, «Один Девять» сейчас принадлежит. Начали отправлять запросы и нашли старое распоряжение босса Клэмси о том, что все, что у него есть на момент его деактива, после оного наследует Рэтчет. И ваш идентификатор, так что мы ничего не напутали, босс!
— Но почему просто не выбрать нового управляющего? — удивился Рэтчет. — Уверен, у вас есть достойные кандидаты.
— Босс, назначить не трудно, я сам мог бы стать управляющим «Один Девять», поскольку уже выработал ресурс, но кто мне должен выписывать доверенности на операции с банковскими счетами и персоналом? А доступ в кабинет и главный компьютер? Все же заблокировано, — старший интер посмотрел на него устало и с некоторым раздражением. — И есть вопросы, решить которые может только самый главный. Например, восстановление медстраховки. С нами наотрез отказались иметь дело даже в бесплатном медцентре, а эти трое нуждаются в серьезном ремонте, их клиенты поломали. Мы ведь сначала с ними ходили, на лечение пристроить пытались, а потом, когда везде нам отказали, к вам завернули.

И если по поводу борделя Рэтчет был настроен весьма скептически, то отказать в помощи нуждающимся он точно не мог. Это было вполне понятно и привычно — раз есть пострадавшие, то надо оказать помощь. И какая разница, могут ли они заплатить, кто по знаку или месту жительства. Выставив всех лишних в комнату ожидания, он занялся ремонтом. Все промыл, прочистил, запаял, поменял кое-какие детали, настроил, опять запустил свой проверочный стенд. Интеры поначалу отнеслись к нему настороженно, но потом расслабились и даже объяснили, как получили столь специфические травмы, как разрыв приемного порта.
— Трое их было, видимо, приятели. К ним подошли их класса ребята, а они скандал подняли, мол, хотим помельче. Так-то без проблем, оборудование же стандартное, вопрос только в том весе, который мы можем выдержать, но у этих апгрейд расширяющий был, вот все и пошло трещинами, — рассказал один из пострадавших, кажется, его звали Саммлер.
— Ненавижу несертифицированные апгрейды, — честно признался Рэтчет. — Сначала себе навертят кучу всякого малосовместимого, а потом начинают ныть, что коннектор не встает, поворотники не срабатывают, а еще звуки странные идут при одной мысли о заправке энергоном. А один особо умный десептикон в порт себе главный парочку колокольчиков подвесил. Не спрашивайте, зачем, он и сам не знал! Он у нас в плену был, и Проула достало мелодичное треньканье при каждом движении, вот он и привел его ко мне на осмотр.
И Рэтчет вывел изображение, полученное с эндоскопа. Интеры пару минут рассматривали трехмерное изображение разреза того порта и висящих колокольчиков, а потом натурально заржали. Аж до слез.
— Сколько ворн на свете живу, а порт с колокольчиками впервые вижу, — простонал Саммлер.
— Жаль, что не лично довелось, — хихикнул его приятель, имени которого Рэтчет не запомнил.
— Так, это все прекрасно, но я хочу вам вот что сказать, — привлек их внимание Рэтчет. — Вам всем троим минимум неделю нельзя коннектиться в порт. Иначе все мои труды пойдут насмарку, потому что швы разойдутся, и итогом будет необходимость полностью менять порт. Не самая дешевая процедура, даже страховка ее покрывает только на двадцать пять процентов.
— Это если она вообще есть, эта медстраховка! — гневное состояние до этого момента молчавшего третьего интера, Фортейла, имя которого Рэтчет почему-то запомнил, чувствовалось даже с расстояния в пять метров. — Вот какой смысл рекламировать клинику, как бесплатную, а при обращении требовать номер страховки и отказывать в приеме, если она аннулирована? До войны можно было хоть в Тупик сходить, если совсем припекло, принимал там один, а сейчас и того нет.
— Оптимус работает над изменениями в законах о медицине, — примирительно поднял руки Рэтчет. — Но сразу их не получается принимать, эти изменения.
— Потому что слишком много тут шаниксов крутится, — отметил Саммлер. — Впрочем, как и у нас.

Итогом встречи стало буквально вырванное у Рэтчета обещание, что он познакомится немного с делами «Один Девять» и только тогда примет решение. Хотя самому ему хотелось покончить с владением борделем прямо тут. Но интеры ушли, а Рэтчет в самых расстроенных чувствах уселся оформлять проведенные операции.
— Я все проверил, ты реально владелец «Один Девять», — Проул положил на его стол датапад со списком оборудования. — И мне это даже нравится.
— Что может нравиться в этой ситуации? — сердито спросил Рэтчет.
— То, что этот бордель достался тебе. Я тогда смогу кое-что попробовать сделать, — Проул улыбнулся.
— Не знаю, что ты хочешь там делать, а я хочу как можно быстрее избавиться от него, — Рэтчет постучал пальцем по датападу, оставленному интерами. — Это не для меня.
— Так ты сперва посмотри на то, чем владеешь, а потом уже решай, — предложил Проул.
— Я туда зайду только в том случае, если меня туда на ручках приволокут, — фыркнул доктор. — И никак иначе. Лучше скажи мне, в реанимации все на месте?
— Я запомнил твое условие, — Проул хихикнул, видимо, представив эту картину, и наставил на него палец. — Отнесут тебя в бордель на ручках. Со всем возможным комфортом. Да, в реанимации все в полном порядке. А сейчас пойдем, надо все опечатать там и запереть.

***
— Я против. Так, для протокола, — пробурчал Рэтчет из могучего захвата Спрингера. Рекер вышагивал вслед за Проулом по направлению к зданию, сплошняком увешанному рекламой весьма фривольного содержания.
— Прежде чем принимать какие-то решения по собственности, на эту собственность хорошо бы взглянуть, как я тебе уже говорил, — наставительно поднял палец вверх Проул.
— Это бордель! Это не собственность! — Ретчет вытащил разводной ключ из подпространственного кармана и метнул его в Проула. Впрочем, тот легко отклонился, чем снискал полный уважения хмык от Спрингера. — А ты мне только попадись на верстак, я тебе руки с ногами местами поменяю!
— Я обслуживаюсь у Ферст Эйда, — невозмутимо уточнил рекер.
— Переведу к себе своим произволом!
— Спрингер, мы пришли, придай уважаемому Рэтчету вертикальное положение, — Проул остановился возле дверей и строго посмотрел на Рэтчета: — А ты веди себя прилично, не позорь звание светила кибертронской медицины.
Рэтчет злобно зыркнул на Спрингера и Проула, но драться не полез и удирать не стал. Тем более что из-за двери уже высовывались любопытные лица интерботов. При внимательном рассмотрении здание оказалось очень обшарпанным как снаружи, так и изнутри. Рэтчет брезгливо морщился, замечая неубранную пыль, грязь и плохо оттертый энергон практически везде. Полумрак в помещении объяснялся просто — не работала большая часть ламп.
— Добрый день, офицер, я начальник охраны, можете называть меня Рикошетом, — к их группе, застывшей в дверях, подошел невысокого роста трансформер спортивного молда. — Чем могу быть полезен?
— Я Проул, это Спрингер, и мы сопровождаем владельца этого небогоугодного заведения, — Проул представил всех. — Владельца зовут Рэтчет.
— Оу, вас все-таки нашли, босс! — радость Рикошета казалась вполне искренней. — Наконец-то здесь будет наведен порядок, а то уже на нас начались покушения.
— Что за покушения? — удивился Рэтчет, пожимая протянутую руку начальника охраны.
— Да работников запугивают, оборудование ломают. Конкуренты, Юникрона им в порт, — Рикошет скривился, и его светло-серое лицо стало мрачным. — Управляющий все доступные ему средства выгреб, счета почти обнулены, интеры держатся только потому, что у нас самые приемлемые для них условия контракта. Вот они и хотят сперва узнать, что предложите им вы.
— А с клиентами как? — уточнил Проул, проходя в зал и заглядывая за стойку бара. Бармен уже протягивал ему флешку со сканами всех разрешений на ассортимент напитков, твердых энергоновых лакомств и минеральных добавок.
— Да фигово с клиентами! — пьющий энергон золотистый интер махнул рукой. — Поставщик энергона цены на высокозаряженное взвинтил, музыкальная система у нас развалилась после стрельбы по ней, половина платформ нуждается в ремонте!.. Да что там про платформы говорить, у нас моющие средства месяц назад закончились, одной водой моемся!
— А это неприемлемо, — к разговору подключился другой интер, синий с белым, — клиент не должен чувствовать запаха другого клиента. Так-то оно есть еще немного, но мы решили эти канистры оставить для верхних уровней, сами без ничего моемся.
— Для верхних уровней? — Рэтчет недоумевающе посмотрел на потолок.
— Это все — бордель весьма высокого класса, — Проул взял флешку и убрал ее в субкарман. — Тут, где мы стоим, обслуживают всех, этажа с пятого обслуживают уже только состоятельных. А вот на самом верху обслуживают особых клиентов.
— Особые — это кто? — Спрингер тоже выглядел озадаченным.
— Повторяю специально для рекеров с пояснениями, — ухмыльнулся Проул, — здесь обслужат тебя и твою команду. Сделает это любой свободный интер, у вас выбора особого не будет. Меня, как офицера полиции, обслужат несколькими этажами выше. И пожелания учтут. И даже постоянного интера ко мне прикрепят, если я буду посещать это заведение регулярно. А вот еще несколькими этажами выше обслуживать будут только кого-то типа Ультра Магнуса, или эмирата Ксаарона, или нашего Миража. Набор услуг примерно тот же самый, только еще более клиентоориентированный, плюс возможен выезд на дом по желанию клиента. Там мехи рассчитывают стать постоянными любовниками, борделю это, разумеется, выгодно, вот и вкладываются в элитных интеров соответствующе.
— А если Прайм посетит это заведение? — Спрингер ничуть не обиделся на слова Проула «специально для рекеров» и был очень заинтересован новой информацией. Молодой мех, активировавшийся во время войны, о таком и не догадывался. Точнее, никогда не задумывался.
— О, это уже самый высший уровень, там буквально два-три интера на весь Кибертрон работают, — выдохнул Рикошет. — Собственно, они к вам на базу и ходили, когда выяснили, кто это все унаследовал.
— А если док захочет? — Спрингер ловко увернулся от кулака Рэтчета, который снова прошипел, что переберет его во что-нибудь непотребное.
— А Рэтчет тут хозяин и творить может все, что его искра пожелает, — ответил на вопрос Проул. — Есть еще разделение на предпочтения, есть еще и отдельные квартиры, есть филиалы, но в целом, самое главное находится тут.
— Что-то ты много знаешь про бордели, Проул, — Рэтчет скрестил руки и посмотрел на тактика своим фирменным взглядом.
— Я в нем практику проходил, — подмигнул ему Проул.
— Ээээ… какую? — растерялся Спрингер.
— Спрингер, ты самый умный из всех знакомых мне трехрежимников. Как ты думаешь, какую практику можно проходить в борделе? — Проул развел руками, призывая оглядеться. Интерботы пытались сдержать смех, Рикошет был спокоен, хотя оптика и мерцала, Рэтчет качал головой, тоже явно пытаясь уместить в своем сознании факт практики Проула в борделе.
— Понял, — выдавил Спрингер. — Юникрон побери, а парни всерьез считали, что у тебя это оборудование напрочь отсутствует.
— Вот поднимемся повыше, я тебе его персонально покажу. И даже сфотографировать разрешу, — серьезно отозвался Проул. — Парни, я бывший полицейский. Мы все начинали с отдела работы под прикрытием, и во многих случаях умение достоверно изображать интерботов очень облегчает жизнь. Так что у нашего Управления был постоянный контракт о практике для курсантов. Именно с этим борделем. Уверен, он до сих пор действует.
— Да вроде не разрывали его, — пожал плечами Рикошет. — Вот только курсантов давно не было.
— Давайте пройдемся и посмотрим тут все, — Рэтчет нахмурился, словно у него болела голова. — Не хочу затягивать с решением.

Верхние этажи, номера для приема клиентов, ремблок, общие залы на этажах, бары, подсобки, какие-то технические помещения — для Рэтчета все слилось в однообразную череду плохо прибранных помещений. В одном зале шла репетиция танцев на шесте, и прямо при них один шест сломался, а интербот ободрал себе краску на спине. Юркий и гибкий, он быстро вскочил, но Рэтчет успел заметить, что он припадает на правую ногу. Пришедший рабочий занялся демонтажом шеста, а интеры устало сидели на диване, вяло перекидываясь репликами о том, как теперь быть с вечерним шоу. На заглянувших они не обращали никакого внимания. Зато в другом зале их появление произвело настоящий фурор. Там сидели фемки, что-то обсуждавшие — и резко замолчавшие, когда гости вошли в зал. А потом одна, самая крупная из них, вдруг вскочила, раскинула руки и бросилась обнимать и целовать Проула, приговаривая, как она рада видеть свою звездочку искристую. «Звездочка» при этом сама активно лапала фемку, болтала ногами в воздухе и не выказывала ни малейшего неудовольствия от жарких объятий.
— Да мне никто не поверит, — убежденно пробормотал Рэтчет.
— Не удивляйтесь, что Сильвер так его тискает, босс, — фемка-минибот с рассеченным когда-то лицом продолжала натирать свою броню на ногах полиролью, с улыбкой смотря на разворачивающуюся сцену. — Он нас спас от Слагги. Выкупил наши контракты по всем правилам. Всех тех, кто захотел уйти от Слагги, конечно.
— А кто не захотел? — уточнил Рэтчет.
— Насильно мил не будешь, — к разговору присоединилась другая фемка. — Они посчитали, что так, как у Слагги — так оно и везде. Ну и погибли в итоге все. А мы вот рискнули. Тут тоже не сахар, приходится отдавать от тридцати до шестидесяти процентов заработка, но мы хоть за это действительно имеем многое — тот же энергон.
— Слагги нам на двоих куб в день выдавал. И не чинил, а его клиенты деликатностью не отличались, — пояснила полирующаяся фемка.
Тем временем Проул натискался с Сильвер и сам предложил двигаться дальше.

Кабинет владельца борделя был заблокирован. Но для Проула закрытых дверей не существовало, так что через пять минут возни с кодовым замком они попали внутрь.
Обстановка кабинета поражала воображение.
— А мойка тут тоже позолоченная и с брильянтами? — поинтересовался Спрингер, рассматривая трон, возвышающийся на чем-то вроде подиума прямо перед дверью. Композиция из пяти мониторов украшала стену справа от входа, там же пылилась клавиатура. В углу стоял небольшой сервер.
— Это все Свиндлер сделал, при прежнем боссе тут все скромно было, — Рикошет махнул рукой, включая свет. — Компьютер тоже запаролен, и пароля мы не знаем.
Пока Проул возился с подбором пароля, устроившись на стуле, притащенном Рикошетом из соседнего кабинета, Рэтчет вынужден был сесть на трон. За спиной Проула уже топтались Спрингер и Рикошет, стоять в стороне Рэтчет не хотел. Но и на троне он чувствовал себя крайне неловко, тот был неудобный и никак под сидящего не регулировался.
— Ну вот, я вскрыл компьютер, — сообщил Проул. — Иди сюда, док, перепаролим его на тебя.
Пять минут заняла настройка системы на Рэтчета, а потом Проул запустил полное копирование данных на принесенный с собой съемный хард.
— Проанализирую все на досуге, — объяснил он.

В дверь постучались. Рикошет прислушался к сообщению по внутренней линии и сказал, что к боссу пришел главный бухгалтер предприятия.
— Не называйте меня «боссом», — попросил Рэтчет.
— Ну нет, здесь ты именно босс, так что привыкай, — погрозил пальцем Проул. — И прикажи впустить бухгалтера, нам он необходим.
— Да погоди ты с бухгалтером! Я ничего в этом не понимаю, — Рэтчет махнул рукой вкруговую, имея в виду бордель. — Я даже не подозревал, что есть какие-то уровни обслуживания. А ты вот знал. И даже тут работал, как выяснилось… и вообще звездочка искристая, — ехидства в голосе Рэтчета хватило бы на весь «Арк», а может, и на «Немезис» бы осталось.
— А вот если ламбы вдруг меня начнут так звать — я буду точно знать, кому устроить несчастливую жизнь, — Проул оглядел присутствующих.
— Да знаю я тебя, тиран мелкий, и ты знаешь, что мы двое не любители сплетен, иначе ты бы Спрингера с собой не взял, да и сам бы не пошел! — Рэтчет подбоченился. — Но я это предприятие не потяну! И будет лучше, если борделем займешься ты. Вот, точно, я тебе его сегодня же и подарю! В знак теплых чувств, дружеских, исключительно дружеских! Ты был самым не раздражающим соратником, в конце концов, ты столько сделал для нас всех, без тебя, может, и победы бы не случилось…
— Я собираюсь возглавить Кибертронское полицейское управление, так что никаких борделей у меня в собственности быть не должно, — решительно отнекался Проул.
— Тогда я отпишу его Спрингеру! — мимолетное выражение ужаса на лице бесстрашного командира рекеров Рэтчет запомнил и сохранил в отдельную папочку в памяти. Чтоб на досуге пересматривать и наслаждаться.
— А кем будете конкурентов запугивать, босс? — Рикошет явно веселился, слушая их обмен мнениями. — Рекеры — это серьезный силовой аргумент, но никак не достойная фигура для владения элитным заведением вроде нашего. Не сердись, Спрингер, я не про то, что ты тупой, а про то, как вас воспринимают в соответствующих кругах. Лично я тобой восхищаюсь, выжить в тех плавильнях, куда вас посылали, да еще и командиром стать — это недюжинного ума надо быть кибертронцем.
— Нас многие недооценивают, — кивнул Спрингер, принимая объяснение Рикошета. — Но да, я-то точно не потяну это дело. К тому же силы специального назначения нужны будут и в мирное время, а у меня большой опыт по этой части.
— Так у меня вроде опыт тоже не по управлению борделем! — Рэтчет чуть не подпрыгивал на месте от переполнявших его чувств. — Ко всему прочему, вся эта деятельность противозаконная!
— Не то чтобы совсем уж противозаконная, скорее, серая такая, — Проул пощелкал пальцами, пытаясь подобрать определение попонятнее: — Функционалистский постулат о том, что род занятий кибертронца должен соответствовать его сути, ведь никуда не делся. А интеры довольно легко диагностируются сразу после активации. Они могут быть и моделями, и актерами, и шоуменами, и стилистами, и даже психологами для в целом благополучных мехов, так сказать, платными приятелями, всегда доступными собеседниками… но вы же сами понимаете, во время войны эти сферы деятельности заглохли. И раньше, когда Кибертрон страдал от перенаселения, рекламировать дорогие полироли или нести чушь по холовизору могли далеко не все, конкуренция там была жесточайшая. Сейчас ломать природу взрослых мехов, заставляя не быть интерами, никто не будет. Других проблем хватает, а это еще и нарушение прав личности. За такое по головке не погладят и кристалл на палочке не дадут. Это раз. Второе — никто не может навязывать какую-либо профессию кибертронцу, это главное условие перемирия, если вы вдруг забыли. Хочет трансформер-экскаватор работать в театре гримером — и кто ему запретит, если он это умеет делать? С обучением уже сложнее, но формально и в этом отказать не имеют права. Так что пока интеры добровольно продают себя и менять род занятий не хотят, при попытке помешать им закон нарушат полицейские или работники социальной службы, такой вот парадокс. Но вот экономически здесь не совсем регулируемая законами область начинается. Это востребованная услуга, не внесенная в перечень официально разрешенных занятий. Услугами интеров хоть раз в жизни пользовалось девяносто процентов кибертронцев, не меньше. И, как повелось еще с довоенных времен, если что-то востребовано, но не в правовом поле, то это прихватизирует криминал. Вот и получается, что те же полицейские и пользуются услугами интеров, и штрафуют их за честно выполняемую ими работу, и много чего еще.
— А почему нельзя все это легализовать? — спросил Спрингер, едва Проул замолк.
— Спрингер, глобальных причин, по которым нельзя легализовать интерботов, на Кибертроне нет и не было. А есть всего лишь жадность до шаниксов, которую легко удовлетворяет полукриминальное положение дел в этой сфере, — Проул встал из-за компьютера и запустил в комнату бухгалтера. — Тем более что на Кибертроне началась вроде как новая эра.
— То есть ты можешь придумать законы, по которым бордели станут легальным бизнесом? — уточнил Рэтчет, торопясь занять освободившийся стул.
— Легко, — пожал плечами Проул. — Все, что нам нужно, это одобрение Прайма и Мегатрона. Прайм тебя послушает, я уверен, у Мегатрона причин возражать вроде нет. Разве что какие-нибудь ограничения для владельцев ввести потребует, чтобы бедных интеров не угнетали. Выходные пособия платить, свободные дни предоставлять, медосмотры регулярные… Но в нюансы вникать вряд ли станет, ему хватит того, что он свою позицию высказал и согласия по существу добился. Так что ты подумай над этим и побеседуй пока с бухгалтером.
Бухгалтер, на которого наконец обратили внимание, вежливо улыбнулся присутствующим и подошел к Рэтчету почти вплотную. Помог вывести на экраны таблицы и списки, и начал объяснять боссу, что и как.

Проул же отошел к двери и поманил за собой Спрингера. Тот бросил взгляд на Рикошета, получил утвердительный кивок — и только тогда вышел вместе с тактиком в коридор. Вряд ли тут кто-то обидит Рэтчета, конечно, скорее тот сам кого-нибудь обидит… В молчании Проул и Спрингер спустились на лифте на третий этаж, где Проул постучался в дверь одного номера. О чем-то пошептался с выглянувшим интером и, когда тот ушел, затащил Спрингера внутрь. Номер выглядел стандартно-безликим, и большую его часть занимала широченная платформа. И, хотя было более-менее чисто, чувствовалось, что бордель переживает тяжелые времена.
— Именно в этом номере я и лишился зануленованности, — запрыгнув на платформу и раскинувшись на ней, сообщил Проул. Потом поерзал немного и добавил: — Ого, и ведь платформа та же самая!
— Просто очаровательно, — хмыкнул Спрингер, даже не зная, что ему с этим всем делать. Поза у Проула была какая-то уж совсем развратная. — Ты мне сейчас собираешься подтверждать наличие у тебя соединительной системы?
— Ага, — промурлыкал Проул и раздвинул щитки, прикрывавшие разъемы, порты и джампер. — Как видишь, у меня полный комплект. И все в рабочем состоянии.
Спрингер начал обходить платформу, фотографируя открывшийся вид. Когда все было отснято, то Спрингер ожидал, что Проул все закроет и встанет с платформы, но тот только еще больше выгнулся и даже сделал весьма однозначное движение тазовой секцией. И игриво подмигнул.
— Так, ты это меня соблазняешь или просто хвастаешься? — Спрингер сделал еще с десяток снимков и склонился над тактиком, опираясь одной рукой на платформу.
— Хвастаюсь, — Проул медленно сел и обхватил лицо Спрингера ладонями, и, практически касаясь его губ своими, добавил: — И предлагаю протестировать оборудование. А то вдруг заржавело что за столько ворнов простоя…
Спрингер молча расщелкнул свою паховую броню и полностью влез на платформу. Упускать возможность отыметь бывшее начальство во все дырки он не собирался.

***
Оптимус Прайм заглянул в корабельную часовню, поскольку сигнал Рэтчета фиксировался именно там. Оптимусу хотелось узнать, чем же закончился поход в заведение, но медик отключил все каналы связи, застать его в ремблоке не получилось, и поэтому пришлось искать по камерам и сигналу искры. Хорошо, что на «Арке» автоботы отключали боевую маскировку сигнатур. Хотя умение создавать обманки с началом мира никуда не пропало, естественно. Рэтчет действительно был в часовне, сидел на полу, прислонившись к стене, смотрел на сияющий знак Праймаса над алтарем и пил энергон. Судя по цвету — сильнозаряженный, да еще и с какими-то добавками.
— Не стоит пить в одиночестве, — Оптимус подошел к Рэтчету.
— Тогда присоединяйтесь, капитан, — Рэтчет подтолкнул к нему еще один куб с таким же содержимым.
Оптимус сел на пол рядом и взял предложенный куб. Напиваться вместе им было не привыкать. Правда, делали они это обычно в ремблоке или в личных отсеках, то у Рэтчета, то у самого Оптимуса. В часовне пьянка происходила впервые, как-то им и в голову не приходило устроиться здесь. Святое место, все-таки.
Но сейчас Оптимус заранее простил себе и Рэтчету все прегрешения. Хорошо быть полномочным представителем Праймуса!
Вдвойне хорошо, что на пустующем «Арке» никто не мог их застукать.
— В честь чего сейчас пьешь? — отпивая глоток весьма ядреной смеси, поинтересовался Оптимус.
— Оптимус, там все настолько плохо, что я даже не знаю, что там вообще можно сделать! — Рэтчет отхлебнул из куба. — Все счета по нулям, расходов же выше крыши… Интеры опять же эти… и их контракты… Если они все хором считают, что это нормальные расценки, то я боюсь себе представить, что творится в других борделях! Да еще и само заведение совершенно нелегальное! А Проула это вообще не смущает!
— Да Проула, в общем-то, никогда ничего не смущает, — заметил Оптимус.
— Он прямо сказал мне, что готов легализовать проституцию, если я этого захочу, — Рэтчет подобрался поближе к Оптимусу и прижался к нему. — Но это же все равно как-то не очень…
— На самом деле это очень даже много им даст. Защиту законом, уважение общества, — Оптимус уселся поудобнее и пересадил Рэтчета к себе на колени.
Тот давно не позволял себе ничего такого, но сейчас точно не та ситуация, чтобы читать лекции о субординации. Да и чего тут, ведь Оптимусу самому нравилось такое внимание со стороны медика! Однажды они даже коннектились месяца четыре довольно регулярно. Но потом это просекли остальные офицеры и наорали на них полным составом. И они оба вняли аргументам о том, что нельзя подставлять Рэтчета под пристальное внимание десептиконов, а Оптимусу приобретать такую уязвимость, как любовник. А это было неизбежно, сохрани они связь. Поэтому они больше не коннектились, ограничиваясь совместной пьянкой время от времени. Но сейчас-то ведь настал мир… и у Оптимуса где-то в глубине искры теплилась надежда, что они смогут восстановить отношения.
— То есть ты согласен с тем, что мне надо все же принять управление «Один Девять» в полном объеме? — уточнил Рэтчет.
— Я знаю, что ты справишься.
— Опять Матрица? — Рэтчет постучал согнутыми пальцами по стеклам на грудном отсеке Прайма.
— Как ни странно, но да, она, Матрица, — кивнул Оптимус. — Я должен защищать всех кибертронцев, это весьма императивная установка, ничего удивительного, что некоторые Праймы Матрицу видели только на церемонии выбора нового Прайма, потом обходясь подделкой. И с момента, как я узнал новости про твое наследство и услышал, что Проул готов представить мне проект законов об интерботах, при мыслях на эту тему я ощущаю только одобрение. Ведь интеры, как ни крути, такие же создания Праймаса, как и все другие трансформеры.
— Для Фармы это будет слабым аргументом, — Рэтчет обмакнул палец в энергон и стал рисовать на стеклах глифы. — Официального запрета вроде бы нет в кодексе клана, формально я имею право на любую работу не по спецификации, как и на владение чем-то, кроме клиники. Могу сеть клиник завести, где клиентам будут профилактические тесты интерфейс-систем делать и интимный массаж, а также все услуги тюнинга, и соклановцы только рады будут у меня работать медиками. Работа легкая и денежная, если помнишь такие заведения до войны, там врачи даже персонал осматривать ленились, предпочитали сидеть в кабинете и впаривать дорогие добавки к энергону и новейшие покрытия для обшивки. Но весь коннект там будет проходить неофициально, якобы по договоренности между клиентом и работником, если кто нажалуется… Владение именно борделем в моем клане точно не одобрят. Будут давить на совесть и взывать к клятве врача, которую я давал…
Оптимус помолчал, пытаясь сообразить, что тут можно сделать. Ссорить Рэтчета с кланом не хотелось, как бы ни одобрял Праймас его кандидатуру для владения «Один Девять».
— Мммм, док, у меня есть одна идея, — в голосе Прайма было очень много озорства. — А ты подари всем шишкам в своем клане скидочные карточки постоянного действия в «Один Девять». И скидку подбери такую, значительную, процентов двадцать-тридцать. И согласись на что-нибудь, что они тебе предложат.
— То есть на работу в новой клинике, которую открывает клан? — Рэтчет прижался щекой к грудному отсеку Прайма, вслушиваясь в спокойную работу его механизмов. — Мне предлагают место в хирургическом отделе, причем команду я формировать буду сам.
— Вот и согласись. И составь четкий график, когда чем будешь заниматься, — Оптимус погладил его по шлему. — А скидочные карты лучше сделай именные, так им больше польстишь.
— Это самое идиотское предложение, какое я слышал в своей жизни, — пробурчал Рэтчет. — Но я подумаю. Потом, когда протрезвею.
Они еще некоторое время сидели так, потом Оптимус спросил, пойдет ли Рэтчет отдыхать. Тот ответил, что ему лень идти в кварту, тут тепло, хорошо и Оптимус рядом. Только свет мешает. Оптимус притушил свет, и они остались в часовне, освещаемой только знаком Праймаса.
— Я завтра уже закончу все дела в ремблоке и перееду в свой дом, — неожиданно сказал Рэтчет. — Ты как, придешь меня с новосельем поздравить?
— Конечно, — Оптимус даже не задумался над ответом. И пошли все эти советники в жерло вулкана, он не будет отгораживаться от своих соратников.

***
Айсфинг стоял у окна и смотрел на огни Аякона. По его мнению, встреча с новым владельцем «Один Девять» тогда на «Арке» прошла практически провально. Да, Рэтчет починил тех троих, но все равно остался резко против самого факта владения борделем. И даже визит в «Один Девять», судя по записям видеонаблюдения, мало что изменил. И надавить на доктора было нечем. Более того, не было никаких материалов и на нынешнего Прайма, кроме факта драки в одном портовом борделе самого низкого пошиба, да и то, будущий Прайм там как раз заступился за интербота, которого кинул на шаниксы типа недовольный клиент. Управляющий даже не подумал вмешаться — бордель получил свое в виде оплаты выпивки, а проблемы интеров владельца не волновали никогда. Да, с таким материалом к Оптимусу только жаловаться идти, мол, помогите, уговорите босса нас не бросать и примите закон какой, нас защищающий… И держать субкарман пошире, ожидая милостей от Прайма, ага. Айсфинг не верил в то, что кто-то может озаботиться их положением всерьез. Даже предложение Проула боссу — он же это не всерьез? Какая, к Юникрону, легализация?

На экране мигнуло сообщение, что в кварту пришел Рикошет. Айсфинг улыбнулся. Их связь была самым глупым поступком в жизни, но ведь иногда надо совершать глупости?
— Все нормально, «Один Девять» работает, — Рикошет обнял его и тоже посмотрел в окно. — Босс пока ничего не решил. Но бухгалтерию посмотрел, а офицер Проул все скопировал, что нашел в главном компьютере.
— Думаешь, у нас есть шанс? А то я лично уже получил больше двадцати писем с угрозами, — Айсфинг тоже обнял Рикошета и отвернулся от окна, наслаждаясь близостью такого родного меха.
— Шанс есть всегда. К тому же босс Рэтчет — это тот самый док из Тупика, прикинь! Его опознали некоторые из парней, которым он помог в свое время, — Рикошет погладил Айсфинга по руке. — Я тоже получал такие письма. Да все получали! Не обращай внимание, они просто хотят откусить лакомый кусочек. Но «Один Девять» им не по зубам.
Некоторое время они просто молча стояли. Потом Айсфинг неуверенно спросил:
— Рико, тебе не кажется, что откуда-то несет дымом?
— Что? — Рикошет очнулся от мыслей, с недоумением смотря на партнера. А потом в его личку хлынул шквал сообщений от охранников о пожаре в «Один Девять». — Не кажется, Айси… У нас пожар! Беги на выход, я к своим, буду следить за эвакуацией! Быстро!
Они бросились к выходу.

***
Проул пронесся по коридорам «Арка» в альтмоде и с заметным превышением скорости. Резко затормозил возле часовни, трансформировался, грохнулся о стенку всем корпусом, разбив передние фары, потом распахнул двери в часовню и крикнул разбуженным Оптимусу Прайму и Рэтчету:
— Док, в «Один Девять» страшный пожар!

На пожар Проул и Рэтчет приехали вместе с Оптимусом Праймом. У Проула, да и у Рэтчета, по правде говоря, были плохо аргументированные возражения против такого шага, но едва Оптимус сказал, что ему плевать на какие-то замшелые правила приличия для Праймов, как они оба согласились, что да, некоторые вопросы удобнее решать прямо на месте трагедии.

Когда приехали, то быстро разделились — Рэтчет с Оптимусом свернули на площадь, куда отводили спасенных из пылающего здания интерботов. Им помогали студенты старшего курса медицинской Академии, но их было всего пятеро, они сильно нервничали и не решались брать сложные случаи. Рэтчет трансформировался и сразу пошел к тем, кого назвали «самыми тяжелыми». Оптимус остановился возле невысокого, но коренастого колесного трансформера с медицинскими знаками отличия.
— Как здесь дела? — Оптимус получал от своей бывшей команды доклады, которые они ему отправили, едва увидели, но возможность услышать оценку ситуации от кого-то другого Оптимус никогда не упускал.
— Специально подожгли, — пожал плечами тот, — да еще и со спецэффектами, типа прожигающих броню веществ. Много ли интерам надо, они ж не бронированные. Вон, десяток мучается от внутреннего пожара.
— И вы ничего не делаете? — нахмурился Оптимус.
— А что там можно сделать? Это только Рэтчет у нас пытается спасти безнадежных. Кстати, я не представился, извините, я — Фарма, глава клана «Адаптус».
— Я про вас слышал, как раз от Рэтчета, — пожал протянутую руку Оптимус.
— Наверняка за все ругал. А я не могу иначе, он невероятно талантливый медик, но растрачивает себя на пустяки, — поморщился Фарма. — Не поможешь всем. Ну вот, опять пошел спасать неспасаемое…
Рэтчет действительно дал какие-то указания студентам-практикантам и переместился к безнадежным, тем, кто мучался, умирая от горящего внутри энергона. К нему уже присоединился Ферст Эйд, и сейчас оба медика закачивали внутрь интерботов специальную смесь, разработанную когда-то Персептором именно для купирования горения внутреннего энергона. Сам Персептор тоже появился из клубов дыма и занялся тяжелыми, закачивая им ту же смесь.
— Ошибаетесь, их можно спасти. Я сам горел раз двадцать, как видите, жив и здоров, — возразил Оптимус. — Персептор давно уже придумал состав, который может потушить такое горение. Главное, чтобы пожар не задел камеру искры.
— Я про это не знал, — нахмурился Фарма. — Почему Рэтчет ничего мне не сообщил? Это же прорыв!
— Думаю, у него были свои соображения, — Оптимус придержал собравшегося было идти выяснять отношения кибертронца. — Давайте мы сейчас просто поможем пострадавшим интерботам, я вполне могу удерживать кого-то, пока вы будете чинить. Видите, Спрингер как раз эвакуировал новую партию.
Фарма странно посмотрел на Прайма, но возражать не стал, направившись к зависшему вертолету, чтобы помочь снять с нее интерботов и их клиентов.

***
Проул как-то сразу приметил странную ситуацию с краю площади. И одного из участников он знал — это был Рикошет, начальник охраны «Один Девять». Рикошет пытался не дать посадить во флаер отчаянно сопротивляющегося интербота. Мех, который пытался забрать интера с собой, в качестве последнего аргумента наставил на Рикошета бластер. Вот тут-то Проул и вмешался, филигранно врезавшись в похитителя. Тот отлетел кубарем в сторону, прямо под лапы топавшего в их сторону Гримлока. Динобот по какой-то причине, неизвестной широкой публике, просто обожал Рэтчета. Так что было достаточно одного намека по связи, что нехороший кибертронец пытается обокрасть дока. И вот неудачливый похититель уже замер, в ужасе глядя на зубастую пасть в полуметре от своей головы. Его напарник попытался сбежать во флаере, но Проул знал, куда выстрелить, чтобы эта колымага перестала подавать всякие признаки жизни. А удар хвостом от Снарла завершил дело.
— Там мои друзья! — интербот, которого Рикошет поддерживал, отчаянно заорал, глядя на перевернувшийся флаер.
— Спокойно, не кипишуй, сейчас всех вытащим, — бросил Проул, направляясь к флаеру. Заковал скулящего водителя в наручники и начал вскрывать дверь. В грузовом отсеке действительно были интеры. Трое, все со значком «Один Девять» на броне. Живые, хотя и напуганные, и весьма помятые. И готовящиеся сопротивляться, один даже миниатюрный бластер на Проула направил.
— Спокойно, это тот офицер, что с боссом был, — опознал его сидящий у самой стенки.
— Выходите, там за вас очень беспокоятся, — Проул помог всем вылезти.
К нему подошел Рикошет и кивнул.
— Налетели, ржа их подери… — с ненавистью глядя на замершего в неудобной позе водителя, прошипел Рикошет.
— Это кто? Ты его знаешь?
— Знаю, естественно, конкуренты это наши, из «Зеленого энергона», — Рикошет не удержался и пнул трансформера. — Решили, что раз «Один Девять» почти до балок сгорел, то доказать, что это наши работники, мы никак не сможем.
— Но я, на их несчастье, все скопировал, — Проул хмыкнул, наслаждаясь появившимся в глазах незнакомого меха ужасом. — И много тут таких побывало?
— Я троих заметил. Сейчас парни из охраны по перметру рассредоточились, да вот диноботы подошли, они и отвязались. Но кого-то точно похитили, — Рикошет провел ладонью по лицу и с удивленим посмотрел на энергоновый след на ней. — Надо же, поранился…
— Иди к боссу, он тебя починит. И организуй кого-то, чтобы отметил всех работников, как живых, так и мертвых, — посоветовал Проул. — Я пока сделаю втык своим подчиненным за то, что не препятствовали похищениям. Снарл, охраняй, Гримлок, идем со мной.
— Подчиненным? — несколько удивиля Рикошет.
— Когда мы от вас вышли, я поехал в Полицейский департамент, где мне торжественно подписали назначение самым главным полицейским Кибертрона, — объяснил Проул. — Твой босс там, тушит горящих, но для тебя найдет минутку, так что иди. Не медли.

Эвакуация закончилась, флаеры медцентров разлетелись, увозя пострадавших клиентов. Оптимус торчал рядом с местом, куда помещали погибших интерботов, и с жалостью смотрел на безутешных живых. Миксмастер громко жаловался в пустоту, что у него сейчас барабан отвалится, а счет за починку он пришлет владельцу борделя. Вортекс не менее громко объяснял, что владелец даже заморачиваться оплатой не будет, тупо прикрутит барабан на место и отоварит гаечным ключом по лбу, если Миксмастер будет настаивать на шаниксах. Проул оперся о подошедшего Спрингера.
— Всех уже сняли с верхних этажей?
— Кто отозвался, кого засекли по меткам искр — всех, — Спрингер не позволил себе лишнего, просто стоя прямо и позволяя использовать себя в качестве опоры.
Внимание всем, начинается проливка конструкций! Всем отойти от здания!— голос Рэд Алерта на спецканале перекрыл все разговоры.
— Красиво все-таки… — заметил Спрингер, наблюдая за слаженной работой пожарных, заливавших здание из всех стволов, а также парой вертолетных групп сбрасывающих жидкость сверху.
— Да, красиво, — согласился Проул. Клубы пара фыркали во все стороны, оседая на броне разводами грязи и копоти.
— Док с кем-то подрался, — заметил Спрингер. Проул посмотрел туда и покачал головой. Оптимус и неизвестно когда появившийся Мегатрон удерживали Рэтчета, а Ультра Магнус что-то торопливо говорил сердитому медику, держащемуся за щеку.
— Пойдем выяснять, что там произошло, — буркнул Проул. Оказалось, пострадавший был главой клана, в котором состоял Рэтчет. И на высказанный Рэтчетом в пространство вопрос, а куда можно разместить такое количество потерявших дом кибертронцев, предложил предоставить их своей судьбе. Мол, это интерботы, они-то уж всегда найдут, где пристроиться. Вот Рэтчет и ударил его со всего маху, да так, что Фарму аж вокруг себя обернуло. И сейчас он был очень злой и обещал всяческие санкции Рэтчету. Ну а сам автоботский врач рвался продолжать драку, но его удерживали лидеры.
— Босс, у нас не хватает сорока пяти интерботов, — к группе подошли Рикошет и тот интер, которого Проул отбил у похитителя. — Эсксейван всех обошел, переписал имена деактивов, убедился, что это именно они. Всех пострадавших и не очень тоже отметил в отдельных списках. Я сравнил это с полным списочным составом «Один Девять». Вот, смотрите.
Рэтчет перестал рваться к Фарме, взял датапад и стал просматривать списки.
— Технический персонал тоже не весь в наличии, я его отдельно выписал, там девять имен, — пояснил Эсксейван. — Часть пропавших, скорее всего, пока просто не нашли…
— Спасибо за хорошую работу, — Рэтчет явно постарался улыбнуться, но эту кривую ухмылку улыбкой назвать было весьма сложно.
— Босс, — в разговор включился Рикошет. — В Полигексе у нас филиал, они уже позвонили мне, предлагают потесниться, чтоб нас приютить. Но нам надо как-то туда добраться.
— Шлак, я совсем про них забыл! А если их тоже подожгут? — вскинулся Рэтчет, переводя взгляд с одного на другого трансформера.
— Док, спокойно, я уже через Тарна связался с местной полицией и пожарными, они все осматривают, — Проул успокаивающе похлопал друга по плечу. — Там пока ничего не говорит о том, что может случиться пожар.
— Что, однако, не снимает вопрос, как перевезти туда всю эту кучу народу, — Рэтчет сжал кулаки, почти ломая датапад. Но Проул его все-таки смог отобрать.
— Да не надо никуда лететь, до «Арка» и своим ходом доехать можно, — вмешался Оптимус Прайм. — Он все равно стоит пустой, более того, там полностью укомплектованный ремблок имеется, насколько я помню. И не по нормам, рекомендуемым Академией.
— Правда? Оптимус, они точно могут пожить пока на «Арке»? — Рэтчет неверяще посмотрел на лидера.
— Абсолютная правда, — кивнул тот.
— Да зачем идти, давайте Астротрейн отвезет, в него много же помещается, парой рейсов перевезем, — предложил Мегатрон.
— Тогда быстрее начинаем погрузку, а то у меня от этого пара уже коррозия начинается! — покрутил в воздухе пальцем Рэтчет. Рикошет и Эсксейван смотрели на них всех, как смотрели бы, наверное, на внезапно заявившегося в бордель Праймаса. — А с тобой, Фарма, я еще не закончил!
— Я с тобой тоже, глитч! — сплюнул Фарма и обратился к застывшим студентам. — Собирайтесь и в общежитие! Отчет напишете к завтрашнему занятию.
— При всем к вам уважении, профессор, я остаюсь с доктором Рэтчетом, — внезапно заявил один из студентов, минибот.
— И я!
— Я тоже остаюсь!
— Я с ними!
Оставшийся в одиночестве студент самолетного молда вздернул крылья и пошел вслед за Фармой.
— Ты выбрал, Дасти! — крикнул ему вслед минибот.
— Вот еще докука… — простонал Рэтчет. — Эй, вы, раз уж вы устроили такой демарш, то знайте, или вы станете у меня отличными медиками — или вам лучше сразу переквалифицироваться в электрики! А теперь грузите в Астро тяжелых и сопровождайте. Персептор, будь хорошим мальчиком, присмотри за этим спаркариумом, и если проявят некомпетентность — отстреливай без предупреждения!
— Док просто понервничал и поэтому так неоригинально шутит, — заметил для студентов Ферст Эйд. — А теперь за дело.

***
Эту мойку на «Арке» называли офицерской. Потому что в ней по неизвестным причинам очень любил мыться Оптимус Прайм, а офицеры пользовались возможностью пообщаться с ним в неформальной обстановке. А поскольку не все разговоры офицеров предназначались для чужих аудиодатчиков, то рядовые довольно быстро перестали пользоваться этой мойкой. Ее даже несколько модернизировали, убрав высокие непрозрачные перегородки и поставив их полную противоположность — низкие, по пояс трансформеру среднего размера, и прозрачные. Чтобы удобнее было разговаривать. И сейчас, когда всех интерботов разместили по отсекам, обеспечили всем необходимым и оказали помощь с ремонтом, тут мылся довольно пестрый состав мехов.

— Проул, не злись ты так, — Оптимус отмывал с брони осевший пепел и налипшую грязь.
— Нет уж, я зол и я буду злиться, — ровным голосом отозвался Проул.
— А он точно злится? — Мегатрон, который мылся через три кабинки от Оптимуса, с некоторым удивлением посмотрел на абсолютно спокойного бывшего тактика автоботов.
— Поверь мне, я его не один десяток ворн знаю, — покивал Оптимус. — И всегда завидовал тебе.
— Это чему ты завидовал? — поразился Мегатрон, да так, что аж мочалку выронил.
— Тому, что у тебя Старскрим. Ну поорет, ну расколотит чего, ну в энергон плюнет, но ведь не станет планировать свою месть ворнами, — вздохнул Оптимус. — Я как-то был слишком упрямым и подверг опасности отряд. Проул пообещал мне отомстить — сделать так, чтобы меня пнул Гримлок, а я бы себе глоссу прикусил. И отомстил. Через пять ворнов. Мне тогда еще еле челюсти разжали, а этот тип праксианской наружности только плечами пожал, мол, не подрассчитал чутка.
Тарн, мывшийся как раз между лидерами, с уважением посмотрел на Проула. Мегатрон — недоверчиво.
— Распустил ты их, — фыркнул он.
— Меня вполне устраивает такой стиль командной работы, — Оптимус покачал головой. — К тому же если Проула не злить, то он тихий и мирный.
— И пушистый, — рассмеялся Рэтчет. — Что? Ты тогда был невероятно милым, когда на тебя налипла эта пушистая штука!
Мывшийся рядом с Рэтчетом Рикошет уже даже перестал на что-либо реагировать. Он хотел только одного — поскорее оказаться возле ремкапсулы Айсфинга.
— Проул, — в мойку заглянул Ультра Магнус, — Оптимус прав, не стоит так злиться из-за банального несоблюдения правил противопожарной безопасности.
— Это был поджог, — спокойно возразил Проул, намыливаясь.
— Это бордель! Кто бы там следил за тем, чтобы все соблюдалось! — развел руками Ультра Магнус.
— Файнгласс следил. Он и погиб, потому что до последнего бегал по этажам и вручную запускал системы тушения, потому что электроника почему-то не сработала, — глухим, потрескивающим голосом ответил Рикошет. — И мы как раз прошли проверку Пожарного департамента, за пару дней до этого… Уверен, у них есть протоколы, отправьте им запрос.
— Хорошо, я перешлю данные Рэд Алерту, пусть он делает запрос, — кивнул Ультра Магнус. Потом пару секунд словно к чему-то прислушивался и сообщил: — Будет расследование, в пожаре есть погибшие, их кланы собираются подавать в суд на владельца «Один Девять». Рэтчет, ничего личного, эти кибертронцы в своем праве.
Ультра Магнус вышел, а в мойке воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом очистителя.
— То есть то, что в пожаре погибли интерботы — это пустяки, получается, — Рэтчет запрокинул голову, подставляя лицо струям очистителя.
— Босс, да так всегда было, — Рикошет смотрел прямо перед собой, но явно не видел стоящего перед ним Оптимуса Прайма. — Моим соседом по кварте в Обучающем центре был очень умный парень. Его тесты были лучше, чем мои, нас уже зарезервировали полицейские. И последний тест корпуса выявил, что он интербот. На учебу я уезжал оттуда один. Связаться с ним и выяснить, что случилось, я тогда не смог, для меня это все выглядело «ушел на тест и не вернулся». Никто ничего не объяснил. Я узнал правду только через пару ворн, когда началась патрульная практика, и меня остановил и буквально утащил за собой один интер, работавший на улице. Мой друг умирал у мусорных баков, накачанный наркотиками, сломанный каким-то уродом… За пару дней до этого он увидел и узнал меня, и сказал своим приятелям, что вот с этим патрульным он учился вместе до того, как попасть в бордель. Оказывается, начальник Обучающего центра его тогда сразу изнасиловал и запер в одном из пустых помещений, где и держал его, время от времени навещая — когда один, а когда и с приятелями. Друг сопротивлялся, и его подсадили на наркоту. А потом выкинули в бордель самого низкого пошиба. За шаниксы, естественно…
— Если ты скажешь его имя, то я помолюсь Праймасу за его искру, — Оптимус шагнул к Рикошету и приобнял за плечи.
— Эсксейван. Поэтому я так защищал Эсксейвана, — рвано выдохнул Рикошет, а потом словно очнулся и, вынырнув из рук Оптимуса, скрылся в сушке, пробормотав на ходу, что он должен быть возле Айсфинга.

Некоторое время все молчали, переваривая рассказ. Тарн пробормотал, что он, конечно, слышал, что с интерами все не так просто, но о таком он даже не подозревал.
— И за это ты и боролся, Оптимус? — в голосе Мегатрона не было агрессии, было просто недоумение.
— Лови, капитан, — Проул сделал характерный жест «отправил файл» и направился в сушилку. — Я реально зол. И я точно знаю, как подгадить всем тем, кого устраивает такое полулегальное положение с интерботами.
— Проул, но это детально разработанный закон об интерботах, страниц так на полтысячи, — растерялся Оптимус. — А про легализацию речь зашла чуть ли не вчера!
— Я так развлекался на ночных дежурствах возле Телетрана. Ах да, если увидите, с каким уважением работники «Один Девять» на вас всех смотрят, то знайте, они случайно запустили первую линию защиты от несанкционированного проникновения в систему Телетрана. Действительно случайно, я совсем упустил из вида, что переключать каналы неавторизированные пользователи могут только в пределах трех штук и ни один из них не новостной, — уже из сушилки сообщил Проул. Мощный шум, донесшийся после его слов, говорил, что он включил турбо-режим сушки. Рэтчет закрыл лицо руками, и весь его вид говорил о том, что он ничуточки не верит в слова Проула о случайности, но доказать не может. Оптимус Прайм тоже стоял со сложной конфигурацией полей.
— Эй, автоботы, в чем подвох с вашим фаерволом? — не выдержал скромно стоящий в угловой кабинке Астротрейн.
— Настоящие записи и снимки коннекта команд «Арка» и «Немезиса» в самых разных сочетаниях. Идея, между прочим, принадлежала Проулу. Ну, чтоб некоторые несознательные элементы не таскали на «Арк» своих друзей-приятелей попользоваться вычислительными мощностями нашего главного компьютера, — пояснил Оптимус, тоже закрывая лицо руками и качая головой. — Предупреждая ваш второй вопрос — десептиконы были авторизированы в системе Телетрана как гости. Тоже идея Проула. Поэтому вы никогда не видели продукции порно-студии «Проул и Джаз продакшн».
— Так вот почему он смылся столь поспешно, — понятливо прошипел Мегатрон, прикидывая, что и с кем могло попасть к излишне креативной парочке. — Прайм, шли мне копию этого закона, я с ним ознакомлюсь, и если все в порядке, то мы с тобой его подпишем. А всем твоим работничкам, ты, Рэтчет, донесешь светлую мысль, что в благодарность за легализацию они не должны трепаться о том, что увидели на «Арке»!

***
Пипо и Фиксит смотрели какую-то похабщину на большом экране и фыркали. Бэкфайр был в глубоком оффлайне.
— Вырубайте. Поговорить надо, — Эсксейван какое-то время постоял за их спинами, но реакции не дождался.
Пока они не досмотрели ролик с героями войны: Бичкомбер, Хаунд и Бамблби очень замечательно проводили время вместе.
— Да, вот от автоботов я такого не ожидал, — Пипо пьяно пошатнулся. — Спасибо, Телетран, можно выключить.
— Чего именно не ожидал? Ну, тройничок. Они ведь тоже мехи, — Эсксейван прошел к платформе, уселся рядом с Бэкфайром. Тот вяло дернулся, но не очнулся. — Им тоже хочется.
— Я о другом. Скраплету понятно, что ничего по-настоящему безумного или извращенного там не будет, но даже это… Сколько наших на эти их развлечения посмотреть успело? И сколько теперь эти записи будут стоить на черном рынке, м-м?
Фиксит дернул Пипо за локоть и со значением покосился на потолок, затем постучал себя по аудиодатчику.
— Так я же не о себе, — Пипо осклабился. — В том и прелесть, что нас тут много. За руку никого не поймаешь.
— Ты же вроде не хотел, чтоб тебя похищали, — Эсксейван постарался сказать это спокойно, хотя внутри все кипело от возмущения. — Аж бластером в копа тыкал.
— Естественно, я не хотел! А ты что, сильно хочешь, чтобы тебя похитили, насиловали, под чипами или под наркотой, а потом убили? Я и под запись это скажу, и где угодно: раньше надо было Рэтчету подумать о нас, раньше. Как и всем этим умникам. И Рикошет мог раньше подумать. А Рэтчет, пожалуй, только порадуется, что из «Один Девять» все побегут. Меньше народу — меньше проблем. Ну и что нам здесь теперь ловить? Ты ведь знал, что нам угрожают, потому что Рикошет с тобой поболтать любит. Сказал бы ему, что пора уже в полицию обращаться. Да к самому Прайму, может, здание в центре города, это почти что теракт, нет? Если этот закон о легализации протащат, он в любом борделе будет работать, а энергон и шаниксы нам нужны сейчас. Не когда Рэтчет соизволит разобраться, как и чем ему управлять!
— Пипо, он Рикошета жалеет, — громким шепотом заявил Фиксит; на Эсксейвана он не смотрел. — Это нам все равно, где и кому порты подставлять. А Рикошет много теряет. Как и его любимый интер.

Эсксейван шагнул в ремблок. К счастью, новый босс сейчас был где-то не здесь. Здесь около бессознательного Айсфинга сидел Рикошет, и, как показалось Эсксейвану, пребывал в поверхностном оффлайне, пока не услышал шаги.
— Как он?
— Будто ты не видишь, — сердито ответил Рикошет. — Никаких изменений. В себя не приходил.
Помявшись, Эсксейван все-таки решился осторожно обнять Рикошета.
— А может, музыку ему поставим? Говорить с ним как-то глупо, по крайней мере, я бы себя чувствовал глупо, но вдруг любимая музыка даст ему знать, что мы его ждем? Что ему нравилось слушать?
— Где мы проигрыватель возьмем? Их корабельный ИИ только и умеет порнушку рандомную показывать!
— Можем спеть, — Эсксейван улыбнулся. Рикошету всегда нравилось, как он поет.
И они спели о том, что никогда нельзя сдаваться, и о том, что любовь способна выдержать все и помочь в любой беде. И дурацкую песню о пришельцах, которых прилетели, чтобы принести счастье. Эсксейвану она не нравилась, но подпевать было легко, ведь она почти вся состояла из припева.
Рикошет еще хотел спеть песню о революции, но вовремя вспомнил, что здесь вообще-то автоботский корабль. Конечно, эта песня была о восстании в принципе, и очень вероятно, что ее писали не для десептиконов — но те успели сделать ее своим символом. Жалко. Хорошая была песня.
Вспомнив ее слова, Эсксейван вспомнил и о насущных проблемах. «Многие теряют работу и дома, а часто — еще и надежду…» И в самом деле, как раз про них сейчас.
— Слишком многие хотят уйти — или в другие заведения, или совсем. Уйти из профессии, я имею в виду. Новая жизнь, как по всем новостям бубнят с цикла перемирия. Я боюсь, заново отстраивать и открывать «Один Девять» будет просто нерационально. Это если у Рэтчета найдутся на это деньги, в чем я тоже сильно сомневаюсь. Скажи мне, Рико, мы уйдем или останемся?.. Рико, посмотри на меня.
— Я его не брошу, — Рикошет сжимал безвольную ладонь Айсфинга. — Значит, куда Рэтчет, туда и я.
— С чего ты взял, что Рэтчет его выкинет на пустырь перед кораблем, едва мы объясним, что «Один Девять» — уже руины, на которых ничего не выстроишь? — обалдел Эсксейван.
— Как я могу просить меха, чтобы он слушал свою добрую искру, а не треп о шаниксах со всех сторон, если сам уйду искать лучшей жизни? — ответил Рикошет вопросом на вопрос. — Может, у нас немного таких, как Айсфинг, вышедших в тираж, но они куда пойдут? И кто будет напоминать Проулу о похищенных интерах? Если Рэтчет разочаруется в своем наследстве окончательно, Проулу тоже незачем будет их искать как следует. Зацепок нет, и все тут, пойдет другими делами заниматься. Нет уж, Эсксейван, к мехам по-нормальному надо. Как ты к ним, так и они к тебе.

— Вот что ты тут сидишь? — снова пробурчал Рикошет. — Шел бы делом занялся.
— Буду я за тебя что-то делать, как же. Уже пробовал. Получил тонны шлака со всех сторон — и никакой благодарности. И вообще, корабль не твой. Где хочу, там и сижу, — Эсксейван не первый ворн знал Рикошета и все его нехитрые манипуляции. Сейчас они поругаются, Эсксейван уйдет, начнет волноваться и думать, как там Рикошет… и в итоге добровольно и бесплатно займется работой того же Айсфинга, чтобы хоть через него узнать, что Рикошет больше не сердится. Ничего ответственного и серьезного, но следить за порядком в таком заведении, как «Один Девять» — это в принципе работа не для одного меха. То фемки поссорятся, то пропадет что-то у кого-то, да и пыль в труднодоступных местах надо протирать иногда, и наличие энергона проверять… дел много. — Айсфинг мне не чужой, между прочим!
Рикошет не стал отвечать, и в наступившем молчании Эсксейван почувствовал, что снова остался в дураках. Всегда в его жизни так выходило: стоило ему привязаться к кому-то, даже не влюбиться, просто привыкнуть… и вдруг, незаметно для него самого, как-то так получалось, что он отказывался от всех своих стремлений. Когда его никто и не просил, когда никто не догадывался, что ему чего-то хотелось для себя лично!
У Эсксейвана ведь были клиенты, которые предлагали его забрать. Нет, никакой любви до послеискрия, все могло еще и не срастись… но это был шанс. Десятки шансов. Если бы Эсксейван выбрался из борделя и начал показываться в разных местах с крутыми и обеспеченными мехами, другие мехи, не менее крутые и обеспеченные, тоже обратили бы на него внимание. Мог бы сейчас, к примеру, на личной яхте валяться на мягкой платформе, музыку слушать и энергон с вкусными присадками пить. Много чего могло бы случиться, если бы Эсксейван не тормозил и не вспоминал о Рикошете — но не случилось.
Эсксейван, между прочим, честно пытался не торговать собой — давно, еще после учебы. Мало ли что там в прошивке у меха, на нем не написано, в конце концов! Эсксейван пел на улицах и на заправках, коннектился и тусовался, чаще бывал в минусе, чем в плюсе, но все же был счастлив… Пока не понадобились шаниксы одному хорошему другу. Иначе тот — и все они, молодые музыканты и певцы, привыкшие выступать в его баре, — лишился бы не только бизнеса, но и жизни.
Эсксейван расстался тогда со своей любовью, не сумевшей простить и понять. Видимо, то была не любовь. А послушать старых приятелей в спасенный бар заглядывал еще долго. Иногда и сам пел с ними вместе. Пока война не разрушила начисто тот квартал города. Даже руин не осталось, и Эсксейван знать не знал, выжил ли Кэмшафт и где он теперь…
— Нашел где оффиться! — выдернул из воспоминаний голос Рикошета. — С чего ты взял, что Айсфинг вообще будет рад тебя видеть?
— Иди наболт, — привычно огрызнулся Эсксейван. В «Один Девять» он бы уже искал, что разбить о тупую башку Рикошета. Но здесь все же был чужой ремблок, и лишних предметов тут тоже не валялось, хотя Эсксейван по привычке осмотрел все помещение и прикинул, о чем он будет жалеть меньше всего. — У нас с ним свои дела.
— Знаю я ваши дела! Таскаешь старика на гонки, чтоб у него там искру коротнуло от волнения! Сколько раз я тебе запрещал?! — Рикошет так увеличил громкость, что сам испугался и беспокойно покосился на двери. Хотя любому идиоту, не страдающему топографическим кретинизмом, понятно было бы, что комната для персонала с другой стороны, а за дверью пустая приемная.
— Мне нравится смотреть, — Айсфинг очнулся, а они оба и не заметили. — Я ведь тоже раньше гонял. И лучше, когда на одной из точек маршрута сидит поручитель. После аварии пока еще спохватятся, пока на колеса поставят и в медцентр отвезут, пока в медцентре примут, пока догадаются кому-то сообщить…
— Если б этому идиоту хватало легальных гонок, я бы слова не сказал!
— Может, и гонки теперь легализуют, — фыркнул Эсксейван. — Ну а что, открыли же бойцовский клуб на окраине? Чем гонки по бездорожью хуже? Гоняли и будем гонять! Что нам делать на чистеньких треках? Я там как в поворот не впишусь, так сразу всех мелких раскидаю ненароком! Давай, Айсфинг, подскажи Рикошету, как Рэтчету еще и про наши гонки нашептать! А то у нас все работнички собрались уходить на самозанятость или в другие заведения проситься, а Рико сидит и на тебя смотрит. Ниболта без твоих ценных указаний не может, бедняга, — болтая, Эсксейван ловко отсоединил от кресла мягкую спинку и подсунул ее под плечи Айсфинга, помогая тому приподняться и устроиться полулежа. — Рико, вот что ты фейс кривишь опять? Потом все обратно поставлю, у меня руки из нужного места растут, в отличие от тебя!
— От веса твоего бампера сейчас ремплатформа треснет, — Рикошет не остался в долгу.
— И капота тоже, — Эсксейван гордо похлопал себя по названной части корпуса, наполированной и украшенной затейливой аэрографией. — Не забывай про мой капот! Он, конечно, иногда мешает, но зато всем нравится!
Ремплатформа и правда подозрительно поскрипывала, Айсфинг весил не меньше Эсксейвана, вместе тонн шестнадцать выходило точно. Но уступать свое место легкому и хрупкому Рикошету Эсксейван не собирался, вот еще!
— Так вот, — он прижался к Айсфингу. — Без твоего жизненного опыта нам никак не обойтись. Рикошет, бедняга, другой жизни не знает, кроме «Один Девять», так что он задумал до последнего держать от Рэтчета в секрете, что «Один Девять» настал полный и бесповоротный квинтец.
— Да что ты все врешь?! — теперь Рикошет на дверь не оглядывался. — Я хочу, чтобы сначала нашли всех похищенных и отремонтировали всех пострадавших, и чтобы деньги хоть какие-то заплатили за отработанное! И да, если Рэтчет пока не понимает, насколько все плохо, пусть не понимает и дальше, хоть какая-то мотивация ему разгребать эти горы шлака! Я что, один должен обо всем думать?! Тебя или Айсфинга подпустить к новому боссу, так он сбежит через пару циклов: от твоего хамства, — ткнул Рикошет пальцем в сторону Эсксейвана, — или от твоих поучений, как надо и как все было зашибись триста ворн назад! — это уже Айсфингу.
— Не «зашибись», а Золотой век Великого Кибертрона, — поправил тот с лукавой улыбкой. — Следи за лексикой, мой дорогой, если не хочешь создать у нашего нового владельца превратное впечатление.
Айсфинг — в том самом Золотом веке — был элитным интером, с верхних этажей. В то время крупноформатные внедорожники тоже не считались престижными партнерами, но Айсфинг, видно, кому-то сильно приглянулся. А если пару ворн потрахаться с сенатором или с самим Праймом, никто уже не вернет тебя вниз. По крайней мере, так заведено было в «Один Девять».
— Пока всех наших заправляют, — вернулся к делам Эсксейван. — Гнать их тоже никто не гонит. Но один Праймус знает, сколько еще это продлится.
— А что с Игуанусом и Рэттрэпом? — поинтересовался Айсфинг.
— Их не похитили, но обоих избили, — вспомнил Эсксейван. — Видимо, решили, что с ними никак не договориться, да и покровители у них были ого-го, короче, просто вывели наших лучших работников из строя.
— Они дали показания, я надеюсь?
Эсксейван покосился на Рикошета. Тот пожал плечами.
— Я же говорил, он ниболта не делает без тебя! — оправдался Эсксейван.
— Но теперь я очнулся, — заметил Айсфинг недовольно. — И пока не услышал ничего конструктивного. Ни отчета, ни предложений по исправлению ситуации.
— Я сейчас им напишу, — опомнился Рикошет. — Сейчас все выясню!
— Я списки составил. Всех пересчитал. Потом всех обошел и еще раз пересчитал, — Эсксейван рылся в саб-спейсе, пытаясь не выронить на чистый пол ремблока ничего лишнего. — Где же эти фраговы датапады…

Найти датапады он не успел, в помещение вошел автобот с каким-то прибором в руке. Представился Смоукскрином и объявил, что его послали сосканировать сигнатуры гостей, чтобы, значит, дать им оптом гостевой доступ к Телетрану.
— Отчеты рекеров вы не увидите, естественно, но подключение к новостным канам, доска объявлений «Арка», сетевые магазины и прочие мелочи вам станут доступны, — объяснил он. — Да, из фонда Прайма вам всем, как пострадавшим, переведено по тысяче шаниксов.
— А выходить в город можно будет? — уточнил Айсфинг.
— Нет. Проул распорядился, чтобы никого не выпускали. Опасно это сейчас. Рэд и Инферно сейчас осматривают то, что осталось от здания, и говорят, что поджогов было минимум два, — Смоукскрин сосканировал сигнатуры каждого, подписал файлы и отправил их в Телетран. — Ваш филиал на десептиконской стороне взяли под охрану. Я не имею точных сведений, но Джаз сболтнул, что типа вовремя. Потом замолчал и отнекался, что он ничего такого не говорил, всем показалось. Но лейтенант в пустом трепе в таких делах не замечен, так что…
Смоукскрин развел руками и ушел, добавив, что скорее всего, расследование будет вести лично Проул, поскольку очень уж серьезное ЧП, практически теракт. Такое расследование первому попавшемуся не доверишь.

Некоторое время все трое молчали, переваривая новости.
— Вам придется рассказать про письма с угрозами, — заметил Эсксейван, поближе притискиваясь к Айсфингу. — И скорее всего, Проул будет очень недоволен, что от него это скрыли.
— Мы мылись вместе в душе, Прайм говорил, что он очень злой, но я ничего такого не заметил, — Рикошет оперся на платформу Айсфинга локтями.
— Полагаю, Прайм лучше своих подчиненных знает, — проворчал Айсфинг. — Эскси, так что там со списками?
— Я отдал датапад Проулу, а копию куда-то задевал, — повинился тот.
— Посмотри в последних загрузках, — подсказал Рикошет.
— Точно, вот он, — Эсксейван перебросил файл обоим и притих. Возвращаться в выделенный ему отсек, чтобы снова выслушивать пьяную болтовню Пипо, не хотелось. Но ведь и в ремблоке им явно не разрешат остаться.
— Самые лучшие пропали, — ознакомившись со списками, резюмировал Айсфинг. — И Юникрон его знает, согласится ли Проул разыскать их.
— Проул же скопировал все данные с компьютера «Один Девять», так что контракты этих парней еще действуют, — заметил Рикошет. — Парочку из «Зеленого энергона» он точно сюда привез. Спрингер их утащил куда-то вниз, как я успел заметить.
— В тюремные камеры, скорее всего. На «Арках» они в самом низу располагаются, — Айсфинг погладил его по голове. — Я знаю, о чем вы думаете. Но «Один Девять» переживал и не такие плохие времена. На моей памяти это далеко не первый пожар, и далеко не первый крах.
— Но настолько плохо давно не было, даже на твоей памяти, — возразил Рикошет. — Тем более что многие от нас собрались уйти. Они и раньше хотели, просто не видели повода, но пожар все для них прояснил.
— Дорогие мои, не стоит унывать, — убежденно ответил Айсфинг. — Запомните, если дела в борделе идут плохо, то надо не платформы двигать, а интеров менять.
— Было бы на кого, — пробурчал Эсксейван.
— Найдем на кого, — Айсфинг улыбнулся. — Я ведь только коннектиться не могу, а соображаю очень даже неплохо.
— Лишь бы босс проникся твоим планом, — Эсксейван передернулся, словно от холода.
Из того ролика, что Телетран им показал, ему больше всего запомнилась мелодия. К ней хотелось подобрать слова и спеть получившуюся песню. Почему-то ему казалось, что песня должна быть про одиночество. Но сочинять он был не мастак, этим в его группе занимались другие, он только пел. Почему-то вспомнилось, что на «Арке» были известные певцы довоенного периода — Джаз и Бластер. Может, музыку сочинил кто-то из них еще в мирное время, а спустя ворны неведомый монтажер горячего видео просто наложил ее на картинку? Но ничего подобного не вспоминалось, а думать, что мелодия была написана специально для видео, почему-то не хотелось.

***
Выйдя из мойки, Проул направился в отсек к Спрингеру. Тот жил сейчас один, в уютном, просторном отсеке с большой платформой. Хотя тоже уже готовился съезжать. По пути Проул просматривал отчет Телетрана. Выходка с порно-фаерволом немного встряхнула гостей, и они сейчас активно обсуждали свое житье и перспективы. И перспективы виделись им мрачными. Проул, честно говоря, был с ними согласен. Уж очень кривая была бухгалтерия в «Один Девять». Возможно, раньше это и имело смысл, когда все шаниксы сосредотачивались на одном счету, а потом с него рассылались в виде зарплаты раз в какой-то период непосредственно интерам, но именно эта система и привела к краху всего. Свиндлер настроил перекачку всех средств со счетов на свои, замаскировав, как мог, эти транзакции. И в итоге хоть в каком-то плюсе остались только те, у кого клиентами были меха сильно довоенного воспитания, привыкшие расплачиваться наличкой. Но таких было исчезающе мало. И самой главной задачей Проулу виделось даже не устройство интреботов на жилье в «Арке», а оплата их труда. Будут шаниксы — они на все согласятся. А для этого надо поймать Свиндлера. И потрясти эту свинью как следует. Проул рассчитывал, что именно Спрингер поможет ему в этом благородном деле.

Спрингер торчал в отсеке, болтал со своими рекерами по голосвязи. Объяснял, что док пока точно никого из работников не допустит до работы, поэтому придется потерпеть. «Ах да, рекеры же любят именно этот бордель», — вспомнил Проул. Самого Спрингера, насколько Проул помнил, не привлекали развлечения такого рода, но команде он шаниксы на это дело регулярно выдавал.
— Проул пришел, потом договорим, парни, — Спрингер заметил его и смахнул все голограммы, отключая связь. — Все вроде нормально прошло, у интеров отходняк, они там напиваются в общем жилом секторе.
— Это все хорошо, — Проул подошел поближе к рекеру. — Знаешь, Спрингер, а я тут нашел в каталоге то, что ты мне подаришь на годовщину нашего знакомства…
— Это когда я тебе по морде съездил за то, что ты приказал отступать? — приподнял надлинзовый щиток Спрингер, добродушно улыбаясь и подтягивая Проула поближе к себе.
— Да, эта знаменательная дата наступит через примерно четверть ворна, — Проул прижался к нему боком, насколько позволяли дверцы-крылья. — Вот, смотри.
Над его ладонью сформировалась голограмма с изображением платформы для отдыха: с бесконтактной подзарядкой, с толстым слоем вспененного полимера, имеющего к тому же эффект памяти и еще кучу всяческих очень нужных для любого уважающего себя трансформера функций. А также шикарный размер. Как обещала реклама, на ней свободно могут спать два трехрежимника и еще место останется. Видимо, либо для третьего трехрежимника, либо для парочки мехов стандартного размера. Цена, впрочем, впечатляла не меньше функционала. И то, что доставка, установка и настройка шли в подарок купившему, как и гарантийное обслуживание на десять ворнов, не делали ее более доступной.
— И я ее тебе подарю? — с некоторой долей скепсиса уточнил Спрингер.
— Да, — Проул был серьезным. — С золотистым бантиком сбоку. Я на ней лежал, она невероятно удобная. И даже если у тебя вдруг выщелкнутся лопасти, то покрытию это не повредит.
Спрингер хрюкнул. Проул пожал плечами. Ну да, это было нечестно, следить за ним через все камеры, но как бы тогда Проул узнал столь пикантный факт, что иногда, полность отдавшись страсти, трехрежимник перестает контролировать субкарман с лопастями, и они материализуются, пропарывая покрытие платформы?
— Я так понимаю, что ты мне столь оригинальным образом признаешься в любви и предлагаешь жить вместе?
— Да, — Проул не стал юлить. — А ты разве не согласен?
— Ты прав, я согласен. Правда, почему-то хотелось чего-то более романтичного, но это же ты, а ты и романтика как-то не стыкуетесь.
— Грязный навет, и ты в этом убедишься в процессе нашей совместной жизни, — Проул сверкнул оптикой и легонько щелкнул Спрингера по носу. — А теперь пойдем ловить Рэтчета и добывать шаниксы на покупку платформы!
— Мы ограбим дока? — Спрингер, кажется, даже не удивился предложению.
— Да зачем его грабить, он уже ограблен, — Проул выбрался из объятий. — Он просто подпишет тебе дарственную на пять процентов акций «Один Девять», а мне — заявление на розыск Свиндлера и украденных со счетов борделя шаниксов. А потом мы с тобой пойдем и вытащим эту свинью из теплой норки и хорошенечко потрясем.
— Нда, шикарно придумано — я имею акцию борделя, а ты — меня, — Спрингер откатил дверь, выпуская Проула в коридор «Арка».
— А Рэтчет имеет силовую поддержку. И всем хорошо, — развел руками Проул. — А главное — я добрый и не планирую призывать в этот мир Юникрона.
— Это да, — согласился Спрингер, посылая Телетрану запрос на лифт. — Тебя вместе с Юникроном этот мир может не выдержать и уйдет в тотальную перезагрузку. А это неинтересно, ведь не факт, что мы там будем.

Рэтчет из душа ушел прямо в ремблок, но не в сами ремонтные помещения, а в комнату персонала. Осмотрел открывшуюся ему картину — четверо практикантов, три медика из борделя, Персептор и Ферст Эйд просто отключились за столами. Кинув взгляд на мониторы и убедившись, что с пациентами все в порядке, Рэтчет начал перетаскивать коллег на платформы для отдыха. Из-за ограниченного количества этих самых платформ укладывать медиков на них пришлось по двое. Персептор проснулся, едва Рэтчет к нему прикоснулся.
— Я в полном порядке, док. Ты бы сам лучше отдохнул, еле на ногах же держишься, — Персептор потянулся, тоже кидая взгляд на мониторы. — Гляди-ка, Айсфингу лучше стало, очнулся. Пойдешь, проверишь? Или мне сходить?
— С ним там двое сидят, Рикошет и кто-то из интеров, я его на площади видел. Мирно сидят, только стул раскрутили, да и показатели у Айсфинга в норме, он не самый тяжелой среди пострадавших, — Рэтчет угнездился в своем любимом кресле и потянулся к шкафчику, где он хранил энергоновые кристаллы. — Хорошо, что я их никуда не унес. Будешь?
— Не откажусь.
Они захрустели кристаллами. Время тянулось медленно. В ремблок заглянул Смоукскрин, считал у всех находящихся там гостей сигнатуры, помахал рукой в камеру для Рэтчета и убежал дальше. Рэтчет попробовал связаться с Оптимусом Праймом, но он был недоступен. Видимо, ушел отдыхать. Или в часовню, куда были унесены все погибшие. Это было даже более вероятным.
— О, Проул пришел, — заметил тактика в углу одного экрана Рэтчет. — Интересно, что ему надо?
— Так к нам и идет, сейчас узнаем, — заметил Персептор. — Так, а это уже интересно! С ним Спрингер.
— Пф, да он как к Спрингеру в «Один Девять» примагнитился, так и не отлипает, — заметил Рэтчет. — Он его даже увел в номер, доказывал наличие у себя соединительной системы и ее функциональности.
— Вот дела творятся, а мы и не знаем! — оптика Персептора аж засияла от предвкушения. Но узнать что-то больше он не успел, Проул откатывал дверь в комнату отдыха.
— Док, мне от тебя нужно три подписи, — он протянул Рэтчету датапад. Рэтчет взял и стал изучать.
— А что не десять? — потыкал он в первое заявление. Персептор заглянул через плечо и прочитал дарственную на имя Спрингера пяти процентов акций «Один Девять».
— Проул высчитал, что для покупки нравящейся ему платформы этого вполне хватит, — подал голос подпирающий стену Спрингер.
— А еще это максимально возможный размер пакета акций, который дает неплохую прибыль, но при этом не обязывает владельца участвовать в управлении «Один Девять», — дополнил Проул. — Док, тебе стилус дать?
— Свой есть, — отказался Рэтчет, пролистывая дарственную и читая свое заявление на розыск свиньи Свиндлера и спижженых им шаниксов. Вот да, прямо так, на земном сленге.
— Да ты просто в ярости, раз такие слова можешь писать в заявлении официальном, — пробормотал Рэтчет, начиная читать третий документ. Это было заявление на розыск пропавших работников «Один девять». — Но свинью привезешь ко мне, хочу ему лично наплевать в рожу.
Рэтчет достал стилус и подмахнул все три официальных бумаги.
— Сейчас сгоняем со Спрингером кое-куда, Свиндлер еще от Кибертрона далеко не улетел, думаю, к вечеру вернемся, и тогда ты ему наплюешь, да и не только ты, думаю, желающих много найдется, — сообщил Проул с улыбкой. — Спрингер, скажи Импактору, чтобы не выпускал наших гостей с «Арка». Рэд Алерт мне тут прислал сообщение, что он возбуждает дело о поджоге.
— Уже, шеф, — Спрингер махнул рукой. Едва они вышли, как Персептор развернулся к Рэтчету:
— Док, я хочу подробностей! То, что командир на бампера Проула давно смазкой капал, это вся команда знает, но что это взаимно — такого никто даже не предполагал! Проул же как нарочно перед Спрингером такой сволочью был, что кто другой бы его такого не то, что любить, на одном корабле отработку сливать бы не стал!
— Ну, я много-то не видел, да и Проул камеру в номере отключил вместе с записью звуков, но кое-что я заметил, — Рэтчет улыбнулся жаждущему рассказа Персептору и пододвинулся поближе. — Вот, смотри…

***
Когда есть заявление — оформить дело можно за пять минут. Тем более, если ты уже все высчитал. Выписав сам себе ордер на арест Свиндлера, Проул заказал мост на Луну-1 для двоих. До космопорта он летел в Спрингере, тот сам предложил такую рационализацию. Мол, расстояние всегда короче пути. Подумав, Проул согласился. В космопорте никаких проблем не возникло, они спокойно прошли к мосту и отправились на Луну-1. На спутнике Проул договорился, чтобы им зарезервировали время на обратную дорогу.
— Когда вам будет удобно? — служащий космопорта развернул график.
— Через три часа, — сразу ответил Проул. Свиндлер сам открыл им дверь, стоило только постучаться. А все потому, что он ждал своего приятеля, который вышел за энергоновыми сладостями. Приятеля, который как раз вернулся с коробкой чего-то дорогого, потому что на ней не было названия, просто логотип фирмы-производителя, сейчас крепкой хваткой держал Спрингер. И жизнь этому приятелю явно была не мила.
— Ну что ж, Свиндлер, ты арестован за хищение шаниксов со счетов борделя, где ты был управляющим, — Проул достал наручники и покачал ими перед носом Свиндлера.
— Врете! Рэтчет даже не знает, что он унаследовал «Один Девять»! — самомнения, однако, Свиндлеру было не занимать. Пусть он и смотрел на Проула, сильно закидывая голову, потому что ростом был Проулу по пояс.
— Да что ты говоришь? — Проул отлично изобразил голосом изумление, оставаясь абсолютно спокойным внешне. — А у меня вот его заявление есть, где он тебя арестовать просит и шаниксы вернуть.
— Врете! — Свиндлер, хоть и выглядел абсолютно уверенным, что ничего ему сделать не посмеют, все же попытался захлопнуть дверь, но тут уже вмешался Спрингер, подтолкнув вперед его приятеля. Тот влетел в комнату, сбил с ног Свиндлера, и оба они упали, снеся столик с расставленными на нем кубами энергона. Проул и Спрингер шагнули следом, захлопывая дверь от любопытных взглядов. А дальше просто растащили обоих трансформеров, приятеля вытолкали вон вместе с коробкой конфет, а Свиндлера поставили перед фактом, что шаниксы придется вернуть. Все, до последнего, да еще с процентами за использование.
— Я не могу вернуть все! — взвизгнул Свиндлер, вертясь на кресле и пытаясь смотреть на Проула и Спрингера одновременно. Что было затруднительно, ведь Проул стоял справа от него, со стороны окна, а Спрингер остался возле двери, слева от Свиндлера.
— А куда же ты дел такую прорву шаниксов? — ласково спросил Проул. — На сладости спустил?
— Я не такой дурак! Я вложил их. Акции купил, разных фирм, — Свиндлер схватил датапад и прижал его к себе покрепче. — Это я должен был унаследовать «Один Девять»! Он мне обещал. Но оказался таким идиотом, что даже не аннулировал свое старое завещание!
— Да мне без разницы, — пожал плечами Проул, — что там тебе обещали и почему не выполнили обещание. Ты мог вполне мирно договориться с Рэтчетом, но предпочел преступление…
— Я взял то, что принадлежало мне по праву! — перебил его Свиндлер.
— По праву все принадлежит Рэтчету. И ты ему вернешь все, — Проул протянул ему свой датапад, где уже были открыты соответствующе заполненные документы. — Сначала шаниксы, потом разберемся с акциями.

Как ни визжал и ни сопротивлялся Свиндлер, Проул добился своего — все оставшиеся шаниксы ушли обратно на счета «Один Девять», а акции были переписаны на Рэтчета.
— А проценты отработаешь, — подытожил Проул, показывая жестом Спрингеру, что уже можно надевать наручники. Спрингер, который до этого держал их в руке, шагнул к креслу, где сидел Свиндлер. Поняв, что все кончено, тот швырнул в Спрингера датапад, а сам выщелкнул нож из запястья и кинулся к Проулу, метя в шейные кабели. Проул отпрыгнул, но Свиндлер все-таки умудрился порезать его, попав острием в один из энергоновых шлангов. Но больше сделать он ничего не смог, так как Спрингер без затей стукнул его кулаком по голове. Оптика Свиндлера замигала, он пошатнулся, с грохотом осел на пол и отключился.
— И почему все, кого я задерживаю, пытаются перерезать мне эти несчастные кабели? — пробормотал Проул, наблюдая, как Спрингер защелкивает на Свиндлере наручники и достает ремнабор, чтобы залатать пробоину.
— Видимо, обвинений по имеющимся статьям им мало, — Спрингер побрызгал на рану спреем и прилепил полоску металлизированного скотча. — До «Арка» доживешь, а там док тебя подремонтирует.
— А поцеловать для лучшего заживления? — Проул вроде бы ничуть не изменился, даже поле осталось такое же ровное, но жажду нежности и внимания Спрингер уловил. И поцеловал Проула в заклеенную рану, а потом и в губы. Ответный поцелуй оказался неожиданно страстным и долгим, словно Проул забыл, где они и кто валяется на полу в этой же комнате. А может, Проулу было просто налить.
— У нас осталось не так уж и много времени, — напомнил Спрингер.
— Да, забрасывай эту свинью в багажное отделение и поехали, — кивнул Проул, с печальным вздохом вентсистем отстраняясь от Спрингера. — Давай помогу.
Спрингер трансформировался в машину, Проул забросил застывшего в неестественной позе Свиндлера ему в багажное отделение, потом Спрингер вернулся в робоформу, переправив задержанного в подпространство, и они не спеша отправились пешком в космопорт. Бухгалтеру «Один Девять» ушло сообщение о том, что шаниксы на счета должны вот-вот вернуться, чтобы он подумал, как их лучше распределить среди сотрудников.

***
— …таким образом, после всех выплат, у нас остается совсем немного шаниксов, не хватит даже на снос конструкций, если это вдруг понадобиться, а судя по инсайдерской информации о пожаре, там такие повреждения, что проще снести и не мучаться, — главный бухгалтер посмотрел на Рэтчета. Тот изучал графики, развешанные перед ним и думал. — Про акции я только знаю, что они есть, но пока не в курсе, что именно там есть и можно ли с ними вообще что-то сделать.
— Я узнаю у Проула про акции, когда он приедет на «Арк», — кивнул Рэтчет. — И тогда уже решу, как выплачивать зарплату. Пока вы свободны.
— Хорошо, — бухгалтер салютнул и вышел из ремблока.

Рэтчет вышел в ремблок и посмотрел на прибирающихся стажеров и медиков «Один Девять». Утром в ординаторской у парочки стажер-медик случился весьма бурный коннект и теперь они шипели друг на друга из разных углов приемного отделения, но никаких боевых действий разворачивать не собирались. Опыт подсказывал Рэтчету, что они разберутся без вмешательства со стороны.
— Док, — его окликнул вошедший в ремблок Оптимус Прайм.
— Пойдем, капитан, — Рэтчет махнул рукой в сторону коридора между отделениями. В ординаторскую как раз прошел Персептор, а медику хотелось хоть на пару минут остаться наедине с Праймом.
— Рэд Алерт настаивает на общем собрании, ему нужны видео с оптики всех, — сообщил Оптимус Прайм, задвигая за собой дверь поплотнее.
— Конференц-зал ведь подойдет? — уточнил Рэтчет. — Практически все могут ходить, кто не может, того можно привести на каталках или подключить им конференцию.
— Думаю, вариант с конференцией будет наилучшим, — кивнул Оптимус. — Скоро приедет Бластер, что-бы все наладить. Проул и Спрингер уже в космопорту Луны-1, ждут моста. Часа через два можно начинать.
— Хорошо, — Рэтчет сжал пальцами переносицу. — Я в растерянности, Оптимус… Что мне делать? Я попросил Телетран сделать мне краткую сводку из разговоров интеров — они не уверены в будущем «Один Девять». Проул пока молчит. Фарма шлет мне полные официоза распоряжения об явке на заседания клановой этической комиссии.
— Мы справимся, — Оптимус обнял его и погладил по шлему. — Прости, мне надо идти, там приехал Ультра Магнус и хочет меня видеть.
— Иди, — Рэтчет похлопал его по руке.
— Я позаботился об искрах погибших, — Оптимус сжал Рэтчету ладонь и торопливо ушел.
Рэтчет пару минут смотрел на закрывшиеся двери, потом стукнул по стене кулаком.
— Стены не виноваты, босс, — Айсфинг, которого поддерживал Рикошет, стоял в коридоре. — Простите, я хотел слить отработку, поэтому встал без разрешения.
— Твои показатели отличные, поэтому ходить можешь, но не долго и не далеко, — сверившись с показаниями приборов, улыбнулся Рэтчет.
— Босс, у Прайма есть право посещать бордели. Не все, разумеется, а только соответствующего класса. И никто, ни одна наглая морда из Сената или Этического комитета не может указывать ему, с кем из присутствующих в борделе ему коннектиться, — подмигнул ему Айсфинг. — Подумайте над этим.