Ты заправлял меня перед тем, как я улетал к звездам. Мы вместе смеялись над глупостью автоботов, шутили, обсуждали последние новости. Мы праздновали каждое мое возвращение из дальних экспедиций. Все, кроме того, ПОСЛЕДНЕГО.
В тот день ты не вышел меня встречать. Ты избегал меня. А потом… Ты сказал: «Нам нужно расстаться». Без всяких объяснений. На глазах у Блицвинга.
Кажется, у меня хватило сил сказать: «Хорошо, будь по-твоему». Наверное, я не сразу понял, ЧТО произошло. Мой процессор просто отказывался обрабатывать эту информацию. Но Искра знала, что это навсегда, и разрывалась от боли. Надо было стереть хотя бы часть воспоминаний о тебе, но я не смог.
Я и сейчас иногда вспоминаю, как ласкал твои крылья, как горела твоя оптика, как моя Искра тянулась к твоей… Мне казалось, что для тебя я значу больше, чем для остальных. Но и ты, похоже, думаешь, что я всего лишь военный транспорт.

Еще один день на Земле подошел к концу.
Я знаю, что ночного рейда не будет. Мегатрон слишком занят: он снова наказывает Старскрима, а это значит, что ближе к утру командующий ВС отправится в ремонтный блок, проклиная своего вождя. Потом будет новый заговор, новая неудача и новое наказание. А ведь я еще помню времена, когда Старскрим отдавался Мегатрону добровольно.
Впрочем, отношения между механизмами могут меняться до неузнаваемости. Так моя дружба с Блицвингом переросла в партнерство. Когда-то он был единственным, кто понимал, как тяжело мне далось расставание с Октаном, и даже сумел меня немного утешить. Честно говоря, я не ожидал от грубоватого боевика такого такта и благоразумия. Через некоторое время я понял, что Блицвинг испытывает ко мне интерес, который нельзя назвать просто дружеским, и подумал: «Почему бы и нет?» Тогда мне очень хотелось доказать Октану, что я смогу быть счастлив и без него. А Блицвинг был рядом, и мне казалось, что я знаю его не хуже, чем самого себя…
Нельзя сказать, чтобы он разочаровал меня. С ним я никогда не скучал, общался на равных, мы часто летали на совместные задания. К тому же Блицвинг оказался умелым любовником. Так виртуозно мои крылья не ласкал еще никто. Даже Октан.
Поначалу я часто вспоминал заправщика, пусть и не вслух. Очень тяжело было привыкнуть к мысли о том, что между нами больше ничего не будет. Потом стало легче. Только Блицвинг ревновал…
- Астротрейн, можно войти?
- Заходи.
Он уже здесь. Мы проведем вместе еще одну ночь.
***
- Ты в последнее время сам не свой, - Блицвинг сидит рядом и подозрительно смотрит на меня.
- Два рейда подряд. На дальние планеты. Один из них сорвали автоботы, - отвечаю совершенно автоматически, не хочу сегодня ссориться с партнером. Но Блицвинг будто не слышит.
- Все еще думаешь о нем?
Упрямство – самая ужасная черта Блицвинга. Он прекрасно знает, что вспышка ревности ни к чему хорошему не приведет, но продолжает злиться.
- Если я скажу «нет», ты все равно не поверишь.
Праймус, кто же его так «завел»? Может, он проиграл спор кому-нибудь из конусоголовых или целый час вынужден был слушать речи Старскрима? Я ведь не раз просил его не вспоминать об Октане.
- Пойми, что было, то прошло, - голос Блицвинга теперь звучит мягче. - Ты не можешь жить одними воспоминаниями. Подобное поведение недостойно десептикона!
А вот это уже оскорбление. Мощный удар кулаком – и Блицвинг отлетает к противоположной стене. Я целюсь в него из винтовки, уже зная, что будет дальше: яростная, но короткая драка, после которой мы в очередной раз помиримся, сходим в ремонтный блок, а потом будем вместе пить энергон.
- МЕНЯ НЕ ИНТЕРЕСУЕТ ОКТАН!
В самом деле, воспоминания о заправщике уже почти не причиняют мне боли. Почти.
- Докажи!
Блицвинг бросается на меня - и вот я уже лежу, придавленный к собственной постели его весом.
Игра началась.

Зеленый. Маленький. Глупый. Неуклюжий. Совершенно беззащитный, но почему-то не вызывающий у меня презрения. Единственный минибот, специально созданный для космических полетов.
Я не помню, когда перестал считать тебя врагом. Кажется, это случилось совсем недавно. Ты допустил ошибку и сам попал ко мне в руки. Я должен был держать тебя в плену, но почему-то не смог. И тогда твоя Искра потянулась ко мне…
С тех пор ничто не имело значения: ни вражда наших Знаков, ни возможная ревность Блицвинга, ни разница в размерах наших трансформ и робоформ. Остались только мы – два механизма, стремящиеся слиться в единое целое. Оказалось, что военный транспорт и маленький спутник тоже могут быть счастливы вместе. Потому что мы оба знаем, как одиноко бывает в космосе.
Конечно, мы встречаемся намного реже, чем хотели бы. Меня часто посылают на отдаленные планеты, а ты не можешь покинуть свой сторожевой пост.
Но сейчас ты снова ждешь меня на орбите. И я уже лечу.

Когда Гальватрон изгнал тебя, мне было все равно. Казалось, наши отношения уже никогда не будут прежними.
Но ты вернулся – и вот мы снова стоим у твоей двери.
Друг напротив друга.
Партнер напротив партнера.
Враг напротив врага?
Вряд ли. Повода для вражды больше нет. Тебе больше не к кому ревновать – Космос мертв, и не в моих силах вернуть его к жизни. Но жизнь-то продолжается…
- Привет.
Все-таки я скучал по тебе. Отрицать очевидное глупо.
- Привет.
Кажется, ты уже готов развернуться и уйти.
И тогда я очень тихо говорю:
- Блицвинг… Может, попробуем начать все с начала?

Никогда не думал, что это случится. Даже когда мы перестали предохраняться.
Я постучался в отсек Блицвинга. Он открыл почти сразу и удивленно спросил:
- Разве ты не улетел в рейд?
- Нет. Я теперь долго не буду летать.
- Почему?
Партнер явно волнуется за меня. Интересно, если я скажу прямо, он обрадуется или испугается?
- Блиц, после прошлой ночи... Я еще тогда понял, что произошло между нами, но не верил... А Хук сказал, что я ношу... В общем, у нас будет...
- ПРАЙМУС! Наконец-то!
Блицвинг не дал мне договорить. Он крепко обнял меня и буквально втащил в свой отсек. Я никогда еще не видел его таким счастливым.
- Как ты себя чувствуешь? Что сказал Хук? Тебя что-нибудь нужно? - он принялся забрасывать меня вопросами, нежно поглаживая мои брюшные пластины.
- Хук велел быть осторожнее и пить побольше качественного энергона. А мне сейчас нужен только ты, - ответил я и, помолчав, добавил: - Знаешь, у меня ведь это впервые.
- У меня тоже... никогда еще не было.
- Как думаешь, он тоже будет трехрежимником?
- Даже не сомневаюсь.
Блицвинг целует меня, и последние остатки тревоги мгновенно рассеиваются.
Просто мы знаем: теперь нас трое.