Хрупкой талии в сильных ладонях
Беззащитен и тонок обхват.
В синеве твоей оптики тонет
Мой смущенный, потерянный взгляд.

Цвет брони – словно краски рассвета,
Что встречал я над Восом не раз…
Как лучом его нежным согретый,
Ошалело стою я сейчас.

Что же ты натворила со мною,
Ненаглядный мой сладкий дурман?
Отчего сам собой среди боя
Опускается мой лазерган?

Я в сраженьях огня не боялся,
Я и в небо, и к звездам летал.
Я над смертью в фейсплейт ей смеялся –
А сейчас, квинт возьми, кем я стал?

Ах, как хочется стиснуть ладони,
Чтоб осколки брони в них впились,
Чтоб в твоем угасающем стоне
Смерть с блаженством в одно заплелись,

Чтобы ты, уходя, осознала:
Я не властен, я знаю и сам,
Сделать так, чтоб моею ты стала –
Но другому тебя не отдам!

Или, сжавши твой корпус в объятьях,
Прыгнуть в небо, турбины врубить –
И лететь, пока топлива хватит,
И гореть, и желать, и любить…

И плевать, что ты любишь другого!
Если скажешь хоть что-то о нем –
Выжгу каждое шлаково слово
Искры сикерской жарким огнем!

Только вдруг онемели турбины,
Только пальцев мне что-то не сжать,
И не в силах я крыльями двинуть,
И не в силах я слово сказать…

Что я слышал? Ты мне намекнула
На повторный со мною полет?
Только свистни – тебя умыкну я,
И никто нас вовек не найдет!

Будет розовой ночь на рассвете,
Будет все – только лишь позови…
И поймешь ты, что нет на планете
Горячей воссианской любви!