Все космические станции, разбросанные по самым разным уголкам обитаемого сектора вселенной, похожи, на самом деле, одна на другую. Они ощериваются поясами защитных укреплений, разевают голодные пасти портовых шлюзов и нахально мигают сотнями сигнальных огней, приманивая к себе тех, кто устал от замкнутого пространства кораблей.
Станция EX-2016 по общегалактическому реестру космических объектов, прозванная среде тех, кто постоянно залетал сюда, «Кольцом» - за причудливую форму, была тем местом, куда высокоцивилизованные существа, какой бы мир не был их родным, предпочитали не соваться, опасаясь за сохранность своей жизни.
Лишь формально подчиняясь многочисленным конвенциям и договорам, станция Кольцо уже давно являлась точкой встречи торговцев не совсем легальным товаром, наемников, космических пиратов, на пару циклов решивших забыть о грабежах, «черных механиков», готовых за достойную плату сконструировать заказчику что угодно для каких угодно целей, планетарных бродягах и просто тех, кто не боялся нарваться на драку и крепко держал руку на оружии.
Команда «Триона» относилась к последней категории посетителей Кольца. Уже одного взгляда на массивного, обманчиво-медленного Роадбастера хватало, чтобы понять, что ни с ним, ни с его спутниками лучше не связываться.
- У нас два стандартных цикла на все дела. В драки не ввязываемся, по частям на корабль не возвращаемся, при виде десептошлаков делаем вид, что разрядилось оружие. Полезут первыми – забываем об этом.
Последнее правило, конечно, Капу не слишком нравилось – но Кольцо, не смотря на всю вольность псевдо-законов, принадлежало банде, которая слишком ценила сохранности внутренних отсеков и обшивки, чтобы разрешать кому-то открывать друг по другу.
- А можно сразу забыть? – Блерр, выведя перед оптикой подробный план станции, проглядывал обновленную информацию – команда «Триона» была здесь слишком давно, и многое успело измениться. Например, заведение «Звездная пыль»…? Защищенный сектор Кольца, куда и не всех пускают, уже намекал на то, что обслуживание там будет на высочайшем уровне.
- А можно тебя отдать на откалибровку процессора Персептору? – хмыкнул Кап, - нет, парень, нельзя. Ведем себя, как примерные курсанты Иаконской Академии.
Спрингер за его плечом коротко расхохотался, намекая, в каком ржавом углу он видел примерных курсантов.
- А? – вскинул оптику от планшета ученый, шедший позади всех. Потом, прокрутив снова услышанный, но не обработанный полностью, разговор, мягко улыбнулся, - Блерру уже не поможет.
- Гайки юникроновы... – гонщик гордо вскинул подбородок, в один клик превращаясь из члена экипажа битого войной корабля в знаменитость. Звезду планетарного масштаба. И то, что прошли уже бессчетное количество ворн после завершения последней гонки, не мешало Блерру порой вести себя… так.
Бластер несильно ткнул его локтем в бок и улыбнулся; а связист – дар Праймуса, не иначе - умел улыбаться так, что обида в Искре таяла постепенно, а после пары шуточек и вовсе куда-то исчезала.
- Ладно, расходимся. А то лица ваши уже видеть не могу, в топливном баке у меня занозой сидите, - Кап жестом изобразил, в какие стороны стоит катиться его команде.
У него у самого в каждом таком космическом узле находилась пара десятков знакомых, приятелей, должников – и недругов, куда без них. У ветерана кулак был крепкий, на слова он не скупился, а в вокалайзере функция «молчание в ответ на обиду» была не прописана.
Такие станции вызывали в Искре почему-то смутную грусть – словно в сервоприводы попали частички металлической пыли, и не мешают вроде, но чувствуются.
Наверное, потому что шумный хаос Кольца, с его опасной, держащейся где-то у предела дозволенного и недозволенного, атмосферой, напоминал Капу старый – никто его из команды и не помнит ведь, Кибертрон. Еще не замерший в ржавом стазисе Золотого века, еще не сгинувший в огненном шторме войны. Задолго, задолго до того, как мехи стали выжигать на своей броне фиолетовую инсигнию, а Оптимус принял Матрицу.
Тогда на Кибертроне было беспокойно, планета гудела одним разкалиброванным механизмом, но впереди было будущее, и его не боялись.
Персептор бы сказал, что это просто какие-то отдельные элементы окружающей обстановки не только анализируются центральным процессором, но и проходят через Искру, а, преобразованные, накладываются на старые блоки архивной памяти…
А Кап говорил просто - в Искре свербит.

Конечно, Блерр оказался в одной с ним заправочной случайно; все же, Кольцо не такая большая станция, хотя на каждый квадрат в ней заведений – устанешь подсчитывать. Но у гонщика всегда был нюх на неплохие места, а других Кап – в свое удовольствие – посещать не стал бы. Серо-зеленый мех слишком ценил редкие циклы спокойствия; с ним бы, конечно, кто другой и поспорил бы, что Кольцо – место отнюдь не мирное – но для Капа именно это было настоящим отдыхом.
Политические трения, хитрая тактика, шпионаж, разработка планов – все это становилось второстепенным приоритетами для процессора и Искры. Вместо них оставался бластер под рукой, гул заправочной вокруг и емкость с энергоном - здесь в него добавляли какие-то синтетики, всегда разные.
Почти как в любимой заправочной Капа на окраине Полихекса.
Сгоревшей во время ковровой бомбардировки еще в самом начале войны.

Заметив на пороге знакомую фигуру – гордо вскинутый подбородок, улыбка звезды – кто теперь помнит о твоих победах, Блерр? – и наигранная небрежность жестов уверенного в себе меха, Кап вскинул ладонь. Гонщик его и так заметит, а свой лимит размышлений и энергона в одиночестве ветеран уже исчерпал.
- Да мир, оказывается, круглый, - гонщик сел рядом, поймав в ладонь емкость с энергоном.
Командир отряда хмыкнул.
- Да что ты говоришь?
Блерр с десятую долю клика смотрел на Капа, а потом хмыкнул в ответ, поняв, что сорвалось с вокалайзера. На Кольце ведь…
- Я не завидую Роадбастеру, - голубой автобот умел находить темы для разговора с любым; казалось, дайте ему какого-нибудь абсолютно молчаливого меха, и Блерр и его сумеет вовлечь в беседу.
- Почему?
- Он с Персептором пошел. Ты представляешь, что ему сейчас приходится терпеть: все эти лаборатории местные, подпольные и не очень, магазины и… - гонщик выдержал паузу, - Наука! Праймусом клянусь, у меня порой процессор от речей Персептора перегревается, я его иногда не понимаю.
- Обратись к нему за дополнительными аналитическими блоками, вдруг, поможет, - Кап глоссой перегнал ки-гару из одного уголка рта в другой, по заправочному каналу связи скинул еще один заказ. «Повторить»
- Снова за свое, да..? – отозвался несколько рассеянно Блерр, провожая взглядом фемку-механоида, не с Кибертрона – слишком близко были подогнаны друг к другу тонкие панели брони, и конструкция была не такая, как у трансформирующихся народов.
Кап не мог отказать себе в искровом удовольствии поддеть гонщика.
- Осталось не так много времени.
Тот сверкнул оптикой и слегка наклонил шлем.
- Считать это приказом командира?
Ладонь Капа на неуловимую долю клик замерла над емкостью с энергоном.

Архивный блок памяти, раздел – «довоенное». Степень зашифровки – высочайшая.

- Ты решил взять в привычку возвращаться с каждой операции в виде груды деталей?
- С чего бы это? В этот раз я остался всего лишь…
- Тридцать процентов повреждений – и это только те, которые требует срочного вмешательства, - сканер пронзительно пискнул, словно разделяя чувства медтеха, - и ты называешь это «всего лишь».
Кап махнул рукой – той, которой еще мог двигать, и откинулся на платформу.
- Но ты же – самый лучший ремонтник…
- Кап.
- И наверняка справишься с моими небольшими проблемами быстро…
- Кап!
Врекер тихо рассмеялся. Стоящая у рабочего терминала фем обернулась на него через плечо и сжала губы. Лабораторный свет, яркий, холодный, рассыпался крупными бликами по темно-зеленой броне, выбеливал небольшой серый шеврон на шлеме. Угловатые, резкие линии корпуса подошли бы больше космическому штурмовику, чем ремонтнику. И тем более – фем.
Причин создания разных корпусных моделей у механоидных рас было несколько: некоторые считали, что таким образом будет проще наладить контакт с органиками, где половой деморфизм, а, значит, и внешний, наблюдался почти всегда. Некоторые народы были созданы такими изначально.
Кибертронские фем, отличавшиеся от подавляющего большинства жителей планеты, обладали плавными обводами корпусов, часто – небольшими размерами, и отлаженностью сервоприводов, которая была недоступна многим другим кибертронцам.
- Делаю то, что должен делать, вот все, - Кап пожал единственным действующим плечом. – Ты тоже могла бы работать в исследовательском центре – были же перспективы!
Медтехник отозвалась, не глядя на него, выводя на экран терминала какие-то запутанные графики и расчеты.
- Делаю то, что должна делать.
- Ха!
У неё-то и имя было вовсе не как у фем обычно: резкое, напряженное. Капу нравилось.
- Хватит ухмыляться шарктиконом.
Врекер с преувеличенным беспокойством ощупал пальцами здоровой руки лицевую пластину. Потом с шумом выпустил воздух через вентиляционные решетки.
- Ты ведь даже не смотришь в мою сторону.
- Кап. Я всегда знаю, как ты ухмыляешься. Даже оборачиваться не надо.
- Знаешь… - штурмовик задержал оптику на остром наплечнике, - я бы позвал тебя к нам в отряды. У тебя получилось бы держать на энергетической цепи всех моих головорезов.
- А почему не позовешь? Потому что – фем?
- Опасно.
Со стороны медтеха донеся короткий смешок – шарково похожий по интонациям на смех самого Капа.
- Напугал гештальт дроном.
В этом они тоже были похожи: отчаянной храбростью, которую многие мехи, опасавшиеся за свои бамперы, называли бы, скорее, перегоревшим процессором.

Тарнский военномедицинский центр, где она служила, был взорван – одним мощным, чудовищным зарядом, в самом начале войны.

- Да, парень, - Кап сжал пальцы вокруг емкости, придвинул энергон к себе, - это приказ.
Блерр скривился.
- Понял, понял, можешь не продолжать. Я приказов слушаться умею, чтобы ты там не говорил иногда, и сейчас никуда…
- Пойдешь, - перебил его командир, - вот сейчас поднимешь свой отполированный бампер и отправишься вслед за этой прекрасной фем. Это приказ. Ясно?
Уголки губ гонщика дрогнули в недоверчивой улыбке.
- Кап…?
- Выполнять приказ, - хмыкнул врекер.
Через несколько кликов он уже снова сидел один, катая между дентопластин ки-гару; внутренний хронометр отсчитывал время до конца цикла, отведенного на отдых.
Его хватит еще не на одно воспоминание.